Людмила Иванова - Ветер перемен. Танцующая с ветром

Он отдернул, став серьёзным и деловитым. «Как всегда, теперь его узнаю», – подумалось ей.

Мне надо подумать, – спокойно ответил он.

«Что и следовало ожидать», – вздохнула Катя и пошла, убирать со столов, вечером предстояли сборы отъезда в Хакасию.

Мамочка, а сколько ещё ехать? Мамочка, а сколько времени? Мамочка, а там что? Мамочка…, – не унимался младший сын.

Ему всё было интересно. Ну, ещё бы! Для него, это первое путешествие в сознательном возрасте, да ещё так далеко! В Хакасию.

Петька, угомонись ты! Дай маме спокойно посидеть, – вступался старший сын, хотя ему тоже все было интересно, но он держался как взрослый.

Дим, ему же интересно все! – улыбнулась Катя.

И мне. И что же, теперь на весь вагон кричать?

Я не кричу, – обиделся Петька.

Ну, значит орёшь.

Нет, не ору!

Ребята, успокойтесь! Сходите, посмотрите, какие там ещё вагоны есть: второй, третий классы, ресторан….

Ресторан?! В электричке?! – удивились дети.

Ага. Это экспресс-электричка. «Ласточка» называется.

Они подскочили и ушли изучать электропоезд. А Катя осталась в своих мыслях и предвкушении встречи с родителями.

«Домой. Я еду к маме с папой», – согревали душу мысли о них.

В поезде детей тоже все удивляло, когда они пересели из электрички.

Мам, а зачем здесь матрацы и подушки? – спрашивал Петька.

Спать на них.

Здесь? Прямо на сидении?

Ага.

А сбоку люди едут, они сидя спать будут?

Катя улыбнулась:

Они разложат сидение и расстелют постель.

Как так? – удивлялся он, и ещё долго не мог успокоиться, но целый день поездки и мерное покачивание поезда, сделали своё дело – Петька уснул. А Катя почувствовала, как напряжение уходит, там, в далеком мегаполисе остались суета, маета, денежные вопросы и нереализованная личная жизнь.

Поезд останавливался медленно, словно растягивая удовольствие и дразня нетерпеливых пассажиров. Катя с ребятишками были в первых рядах. Выйдя из вагона, она почувствовала пьянящий запах степи.

«Как же долго я здесь не была, как долго ехала», – родной воздух, вокзал, перрон – все казалось сном, словно сейчас откроет глаза и все исчезнет. Вдохнув родной воздух, чистый, свежий они пошли в сторону вокзала. Казалось, что крылья выросли за спиной, а с плеч сброшен огромный груз ответственности и ей вспомнились слова Ольги Валерьевны:

«Ответственность дело хорошее. «Мы в ответственности за тех, кого приручаем» – говорил А. де Сент-Экзюпери. Только иногда, в женщине просыпается контролер, который желает контролировать всё и вся, брать на себя ответственность за дела, которые легко могут делать сами близкие и родные, в частности мужья и дети. Так начинает доминировать состояние Хозяйки Матери, ответственной за весь мир, и неудивительно, что дети становятся не самостоятельными и отношения с мужем становятся никакими, особенно сексуальные....

Почему? – с интересом спросила девушка, лет двадцати, милая и привлекательная. – Разве это плохо заботиться о мужчине и детях?

Нет, не плохо, – ответила Ольга, – это хорошо, только умеренно, без всяких взваливаний на себя всей ответственности. Сегодня мы говорим и делаем техники о снятии ответственности за всё: за потерю носков мужа, взрослого сына, принеси-подай, а ещё уборка, готовка, воспитание, распределение бюджета, зарабатывание, когда даже руки кремом некогда помазать. Наша задача давать проявлять ответственность не только вам, но вашему мужчине, сыну, дочери, коллегам по работе и даже родителям, напоминайте о себе. Это важно…»

Теперь Катя поняла слова тренера.

Садитесь, красавица, домчу до места назначения! – подбежал таксист, увидев, что Катя глазами ищет такси.

Мне далеко!

Ну и что! Вообще хотел бесплатно подвести….

Катя улыбнулась:

Спасибо! – и повернулась к мальчишкам. – Быстро в машину! – и сама села на переднее сидение.

Так куда едем?

Береговая, 8, – и откинувшись на сидение, она прикрыла глаза, не заметив как задремала.

Приехали! – сказал таксист. – Вот! – показывая на большие ворота.

Ага. Спасибо, – начала доставать кошелек, таксист её остановил:

Я же сказал, что довезу тебя просто так!

Спасибо, – благодарно улыбнулась она, подавив в себе сопротивление, чтобы насильно не запихать деньги ему в руки.

Вовремя вспомнилась Ольга Валерьевна: «Когда Вселенная дарит подарки, надо брать! И благодарить! Иначе, зачем Вам дарить, если Вы всегда отказываетесь? Подарки просто прекратятся, а вот благодарить, от всей души, нужно всегда, даже за отрицательный опыт!».

На улице никого не было, в отличие от шумного, раннего мегаполиса, здесь улицы утром тихи и пустынны, по ним ещё бродил сладкий сон.

«В это время самый крепкий сон, скоро вставать, а так хочется потянуться и поваляться в теплой и мягкой постели…». Уснувшего Петьку Дима взял на руки, а на плечо повесил большую спортивную сумку.

Дим, давай мне, – предложила она сыну.

Мам, иди лучше дверь открывай скорее…

Катя, почувствовав себя маленькой девочкой, побежала к воротам и услышала за спиной:

Молодец! Хороший парнишка растет. Береги мамку! Ну, бывайте!

Она посмотрела, как он уезжает, а потом подбежала к калитке, отворив дверь, впустила Димку со спящим Петькой. Они прошли по ограде, Катины каблуки громко стучали по деревянному полу, нарушая сонную тишину и утреннюю деревенскую негу, и вошли в дом.

Кто там? – услышали они мамин голос.

Мамочка, это мы! – тихо сказала Катя, чувствуя, что слезы наворачиваются на глаза.

Катеринка! – охнула мама. – Ты как? – она бросилась её обнимать. – А это Петенька и Дима?! Какие большие, как выросли! – всплеснула руками она и куда-то вглубь комнаты ворчливо бросила: Сергей, вставай! Дочка приехала с внуками…

Да слышу! – донесся грубый мужской голос из спальни. – Штаны ищу…

Отец вышел из спальни. Катя не могла отвести от него глаз – высокий, статный.

Папка! – кинулась ему на шею.

Наконец-то приехала, – по-доброму проворчал отец. – Хоть на внуков посмотрю!

Проснувшийся Петька удивленно смотрел и шепотом спросил у брата:

А что, наша мамка разве маленькая?

Дурачок! Это же её папа, а наш дед, – пояснил он.

К ним подошла бабушка и начала хлопотать над ними, как курица-наседка:

Где спать хотите? Ложитесь, где душа желает!

Катя вздохнула от облегчения, свободы в душе и детской радости, чувствуя, как груз падает с плеч. Появилось ощущение легкости и беспечности, радостного ожидания чуда, и голос Ольги:

«Ты подошла к родному дому, сняла с себя все одежды, все тяжелое, что мешает легкости и детской беспечности, ты бежишь туда как в детстве, как маленькая девочка в легком льняном платье, к речке. Тебе светит солнышко. Оно согревает тебя. Ты купаешься в его лучах, в родительской любви, ты желанная девочка. Ты дитя любви…».

Время пролетало со скоростью света, пробегаешь дни, не замечая, что пробегаешь жизнь.

«Вот и я в городе столько лет провела, все куда-то торопилась, бежала, и Дима вырос незаметно…, – думала Катя. – А я и улыбаться разучилась в своем мегаполисе, словно сидела в паутине, а сейчас вырвалась».

Доченька, пойдем булочки печь, там Петенька уже всяких разных сделал, похвалишь его, да полюбуешься, – улыбалась она. – По чаще их к нам отправляй, пусть на свежем воздухе побудут, около речки побегают, сегодня в баньке их попарим, – говорила мама, а у Кати тепло и благодать разливались по телу.

Совсем повзрослела девчонка. Замуж тебе надо, да и мальчишкам мужчина нужен, растут ведь, а то взвалила всё на себя…

Катя молчала.

Доченька, может, внучков с нами пока оставишь, всё ведь при деле, деду по хозяйству помогут, и мне такие помощники нужны! И тебе, полегче будет.

Мам, мне с ними хорошо, просто у Димки каникулы, а с Петькиной воспитательницей я договорюсь, просто кататься часто, так далеко, возможности нет,…я же работаю…

Ладно, давай попозже поговорим, поди, чего-нибудь придумаем, – согласилась она и поторопила. – Пойдём булочки печь. А потом поедем к Каменной бабе.

К какой бабе? – нахмурилась Катя.

К Каменной. Помнишь, Хуртуях Тас?

Ааа! Слышала, музей одного экспоната, эксклюзив, единственный такой музей на территории России…, а что это вообще за Баба такая? – с интересом спросила Катя, испытывая в душе стыд за незнание истории.

Пойдем в кухню, я там тебе всё расскажу.

В кухне все было как всегда – тепло, светло, чисто и просторно.

«Всё как любит моя мама», – подумала Катя.

Мам, ты опять все переделала.

«А я в комнате общежитской уже 10 лет ремонт сделать не могу. Все времени и средств не хватает», – мрачно подумала Катя.

Ага. Отец делал, а я командовала, – смеялась она.

Да? – Катя так отвыкла, что мужчины вообще что-то делают для женщины. – Мамочка, что же ты такое папе говоришь, что он всё для тебя делает? Эх, любит тебя, наверное…

Да прям, он мне никогда таких слов не говорил, хоть и живем сорок лет, – с независимым видом ответила она. – Это я его любила всегда, холила и лелеяла! – рассказывала она, поставив в это время в духовку лист с булочками. – Надо было в доме крышу перекрывать, а я деньги копила, и ни кому, ничего не говорила. Время пришло, никто не шевелится, ну я и, пошла, себе шубу купила, сапожки, платья, потом в парикмахерскую сходила….

Ого! – удивилась Катя. – А папа что?

А что папа?! У него сразу всё нашлось: и деньги, и время, и люди. Вот ещё и ремонт сделал. Я только сказала, чего хочу и больше не лезла, своими делами занималась, заходила, только если отец звал посмотреть или посоветоваться. И всё.

Ну, ты красавица! Ты изменилась, – восхитилась дочь.

Из духовки поплыл по воздуху потрясающий аромат выпечки, Катя, почувствовав его, поняла, как она соскучилась: