Людмила Иванова - Ветер перемен. Танцующая с ветром

Катя почувствовала тепло от камня и материнскую заботу, которая намного больше человеческой. Затем она сняла с шеи цепочку с кулоном и оставила, на специальной подставке подарков и благодарностей каменной бабе – Хуртуях Тас.

Она вышла обновленной, светящейся и заметила, что странница удаляется в сторону выхода.

Подождите! Стойте! – крикнула она.

Женщина остановилась, не оборачиваясь, показала рукой следовать за ней. Когда она вышли за ворота, там ее ждал отец с подругой.

Катеринка, привет! – обрадовалась подруга детства Тома. – Ну как?

Привет, Томочка! Я тебе очень-очень рада. Ты подожди, я сейчас, поговорю с той женщиной, – и побежала в сторону остановки.

Когда она догнала её, то женщина обернулась и устало сказала:

Вот мой телефон. Вот буклетик про гимнастику, созвонимся в городе, ладненько?

Ладно, – согласилась Катя. – А Вас как зовут? – крикнула вдогонку.

Зара.

«Интересное имя, необычное», – пожав плечами и развернулась, направившись к отцу с подругой.

В машине Тома всё щебетала, рассказывала, спрашивала, а Катя мысленно была у Каменной бабы.

Катя, тебе не интересно? – обиделась Тома.

Интересно, конечно! – встрепенулась она, не желая обижать подругу. – Ну чего там с Кузьмой произошло, говоришь?

Прощебетав все новости и сплетни, Тома побежала домой, а Катя с отцом поехали домой пить чай с булочками, вареньем и домашней сметаной, в которой ложка стоит, словно в масле сливочном.

В родительском доме приволье. Димка и Петька гуляли с дедом на заднем дворе, рассматривая хозяйство. Для Петьки всё было в новинку и в диковинку, только и слышно было: «Ого, какие! Какие живые, ой, деда, смотри, они кушают, – хихикал счастливый Петька. – Деда, а мне можно покормить?»

Утром они ходили на речку, ещё не проснувшуюся, затянутую туманом. Всё было в ожидании солнечных лучей, последних, ласковых, перед неизбежно наступавшей зимой.

Мама, а деда сказал, что в тайгу меня возьмет, если ты разрешишь, – обратился к Кате младший сынок.

Катя присела, чтобы стать на одном уровне с ним:

Петрушка, понимаешь, если я вас с Димой оставлю погостить у бабы с дедой, то потом мне сложно будет выбраться за вами, – мягко, с просительными нотками, упрашивала она сына. – А вам ведь в садик и в школу надо. Через недельку Диме, а тебе уж послезавтра.

Погрустневший Петька, со слезами на глазах, молча отвернулся и как маленький старичок побрёл к дому. Кате хотелось разрыдаться, ведь она и сама бы не прочь погостить у родителей недельку другую, но в понедельник ее ждала работа.

Чего мины кислые? – раздался веселый голос мамы, и Петька весело побежал к ней.

Что? Не оставляет тебя мама, да? – прочитав всё у внука по лицу. – Да я уже договорилась! Останетесь на недельку, может чуть больше! Дед Макар привезет, он на машине через полторы недельки к родственникам поедет, как раз через ваш город, вот и завезет детей, договорились? – посмотрела она на дочь.

Катя облегченно улыбнулась, и её лицо просветлело от радости, она посмотрела на Петьку, он сиял словно красно солнышко.

Глава 8

От родителей Катя вернулась с полными сумками провизии. Зайдя в свою комнату, она осмотрела её критическим взглядом. Кругом валялись вещи, сломанные игрушки, старые облезлые стулья убого глядели на неё. Стол с клеёнкой и пластиковые стаканы, затертые половицы…. После родительского дома, здесь всё выглядело убогим, мрачным и тоскливым. Всё как-то некогда было заняться комнатой, то дети маленькие, то работа, то любовь, то просто…лень.

«Всё! Хватит!», – решила она. – «Сегодня еще есть день. Сейчас схожу в ванну и возьмусь за все дела, до которых руки не доходили!».

Смыв с себя дорожную пыль, она начала глобальную уборку в своем жилье.

«Как это я так жила?», – думала она, убирая из-под кроватей бумажки, пыль, носки, давно потерянные, ручки, деньги, пластиковые стаканы и даже бутылку из-под колы. Потом она добралась до шкафа, собрала в пакет все старые вещи, с дырками, маленькие, оставила только те, что были в пору.

Наведя порядок в шкафах, под кроватями, в тумбочках и даже в стеллаже с книгами, она решила идти в кухонную зону. Осмотрев критично старую плиту, посуду со сколами, решила постепенно поменять все, а эту отнести к мусорным контейнерам.

Закончив, сидя в чистоте, без всякого хлама, Катя удовлетворенно рассматривала комнату и потягивала горячий кофе с имбирем и медом:

«И это ведь только начало!», – пришли мысли внезапно, а с ними и ощущение порядка и гармонии в душе.

Ого! Привет! – восхищенно воскликнула Мирра. – От родителей?

Ага, – радостно шепнула она. – Много работы?

Но. Еще с заочных отделений приехали.

Эх! – вздохнула Катя, и пошла в подсобку, переодеваться.

После рабочего дня, Катя решила проехаться по магазинам, но вдруг позвонила Мелисса и попросила привезти ей книжки, которые она оставила, когда приезжала в последний раз. Как всегда, внезапно залетела, схватила Катю, и были таковы.

«Как это в ее духе! Лежали никому не нужные полгода, а теперь ищи их, свищи, после уборки-то!», – раздраженно подумала Катя. Но все-таки, собравшись духом, поехала домой. Найдя книги, она села в автобус и прижала их к груди. После деревенского воздуха, людей, Катя всматривалась в бегущие лица, словно пыталась рассмотреть время, ускользающее так незаметно, желая узнать, куда оно убегало. Потом стала смотреть на людей, едущих вместе с ней, спешащих зайти, выйти, кто-то читал на ходу, кто-то сидел, уткнувшись в телефон, кто-то спал или слушал музыку в наушниках, а у Кати все крутилась какая-то песня. Посмотрев на книги, она подумала: «Как такие вообще читают? Ну и книги!», – рассматривала она названия. – «Личностные и диссоциативные расстройства личности! Язык сломать можно. Ну-ка посмотрю, что там, в содержании», – она взяла книгу и раскрыла её.

«Когда я посмотрела в зеленые как море глаза…, – звучало в голове. – …Как тихо падал дождь…» И вдруг открылась дверь и, среди толпы, она увидела, как втискивается мужчина в кожаной куртке. Он почему-то привлек её внимание. Она смотрела на него, не отрываясь, а по коже побежали мурашки. Катя смотрела, как он достает монетки их кармана, чтобы расплатиться за проезд и в этот момент он увидел её. У Кати ухнуло сердце куда-то в пустоту.

«Когда я посмотрела, в зеленые как море глаза», – пела Алсу в голове. Не может быть! Она пела про эти глаза! Его глаза! Катя смотрела и не могла отвести взгляд, а он, проворно проскользнув, среди толпящихся людей, подошел к ней и спросил:

Привет! Куда едешь?

В гости, – ответила Катя и улыбнулась, а он резко повернулся и кому-то сказал:

Эй! Это мой веник! Не сломай! – и она увидела, что у него за спиной букет красных роз, он повернулся к ней:

Вот! Тоже в гости! Веник везу, без него не пускают! – грубовато прокомментировал он. – А ты чего? С учебы едешь? На кого учишься? – и, не дожидаясь ответа утвердительно спросил. – Судя, по книжкам, на психолога?

Катя смущенно улыбнулась, не зная как ответить, спросила:

А Вы куда едете?

На УПК.

?! А-а. Всё понятно. Все свидания на УПК! – разочарованно протянула она.

А ты, поди до Рынка едешь?

Ага. А Вы откуда знаете? – удивилась она.

Все свидания на Рынке! – огрызнулся он, и в это время кондуктор объявила его остановку.

Ваша, – подытожила Катя, кивнув на дверь. – Готовьтесь к выходу. Цветы ведь ждут, – с иронией сказала она.

Подождут, – сказал он, передумав выходить.

Как? – удивилась она.

Так, – спокойно заявил он. – Мне до рынка надо. С тобой пойду.

Неееееет! – протянула испуганно Катя.

Да ты не бойся. Выйду с тобой. А то задавят тебя, такую маленькую. Как зовут-то тебя?

Катя, – тихо ответила она.

Ооо! Катарина! Я твой Арно! – пафосно, со смешком воскликнул он, – читала «Катрину» Ж. Бенцони? У меня мама зачитывалась ими, я ей книги доставал, а она потом еще мне рассказывала. – Катю это рассмешило.

Скажи, а тебя как зовут?

Руслан.

Правда?

Нет! Вру! Это я репетирую, – улыбнулся он. – Кирилл я, – просто сказал он.

Потом, он, нагнувшись, посмотрел в окно и тихо, с сожалением сказал:

А вот и твоя остановка. Пойдем, я тебя к выходу доведу, а то раздавят и фамилии не спросят, – и крепко схватил её за руку и громким голосом объявил. – Дорогу Её Величеству!

Люди нехотя расходились, а Катя смеялась, ей хотелось, чтобы их не пустили, чтоб они остались здесь. Но автобус остановился, и они вышли на остановку.

Ну, я пошла, – повернулась, чтобы перейти дорогу.

А телефончик?

А телефончик у меня один! И он мне нужен! – заигрывала она.

Ну, тогда мой возьми, – предложил он.

Вообще-то это не в моих правилах в транспорте знакомиться…ладно, диктуй! – он начал диктовать, а Катя набирала в телефон, чтобы потом сохранить. Потом повернулась к переходу.

Ну, пока. Мне туда, – она указала через дорогу.

Я провожу?

Нет. Я сама.

Тогда я провожу тебя взглядом, хорошо? – упирался он.

Ладно, – согласилась она и, развернувшись, пошла к светофору, перешла через дорогу, чувствуя его взгляд.

Позвони, как дойдешь, – закричал он вслед.

Она кивнула и, почти свернув во двор, она обернулась, он все стоял и смотрел, забыв, что цветы могут замерзнуть на морозе.

Зайдя в подъезд Мелиссиного дома, она решила позвонить Кириллу и сказать, что все в порядке и охнула, она забыла его сохранить, и пока шла номер сбросился. Она ринулась обратно, но остановка была пустынна как никогда. С грустью она пошла к Мелиссе, только в душе было ощущение чего-то важного, словно произошел какой-то поворот Судьбы.

Привет, Катя! Какая ты красивая! – искренне пропела Мелисса и поцеловала ее в щеку.