Кровь сворачивается,

Тело холодеет,

Я уже сказал тебе однажды:

Только я могу обнимать ее,

Я уже сказал тебе однажды:

Только я могу любить ее,

(Hollywood Undead - I Don't Wanna Die)

Модная студия «ФотоПираты» занимает весь первый этаж старого, потрепанного пятью десятилетиями дома в трех остановках от жилища Белова. Она не имеет броских вывесок, яркой рекламы, иллюминации, только баннер над железной дверью с наименованием, выполненным в стиле белых костей на черном фоне - любимого символа Вика. Он сам рисовал и уже несколько лет не менял лицо бренда, который стал узнаваем. Внешняя реклама студии не нужна, у нее есть яркий, вызывающий сайт, куда невозможно зайти и не пропасть на несколько часов.

До цели Вера добирается пешком, у нее сегодня выходной и море свободного времени. Она знает, что Вик работает весь день, так как недавно он потерял много денег и сразу нахватал заказов, в том числе и для нескольких журналов. На телефон он не отвечает, да она и не стала бы лишний раз названивать, отвлекать. Но поговорить нужно. Хотя бы просто увидеть его.

Скорее всего, будет недоволен, что мешает, но она на одну минуту, много времени не отнимет.

Внутри здания захватывает дух от контраста неухоженного внешнего вида строения и современной, чистой, дорого отделанной студии. Здесь поразительно светло и просторно, множество стильных фотографий на стенах, принадлежащих Вику и его коллегам, работающим здесь же. Внизу слева на каждой фотографии крошечный пиратский флаг, как подпись. Повсюду статуэтки кораблей, штурвалов, якорей - морская тематика преобладает; «Роджеры» нарисованы дерзкими, но добрыми и действительно веселыми, совсем не такими, как на флаге в его квартире. Они не пугают, а настраивают на нужную для съемки атмосферу бунта и романтики. Пахнет свежестью с нотками цитрусовых.

- Привет, ученица, как успехи? - широко и ехидно улыбается встречающая на ресепшене Тамара. С тех пор, как Вик представил всем Веру своей подопечной, Тома не прекращает ее этим подкалывать. - У тебя сегодня личная съемка или опять ассистировать будешь?

- Как скажет гуру, - улыбается ей Вера. - Он очень занят?

Тома проходит в коридор и заглядывает в один из трех залов для фотосессий, каждый из которых уникально стилизован.

- Виктор Станиславович, к вам пришли.

В ответ короткое резкое: занят.

- Вера пришла.

Он выходит следом, ищет ее глазами, одет в синие джинсы, желтую рубашку, застегнутую на все пуговицы, и красную толстовку сверху с закатанными рукавами, высокие кеды. На улице плюс тридцать, несложно догадаться, почему он никогда не зовет ее погулять. Только покататься на машине да сходить куда-нибудь, где есть кондиционер.

- Привет, что случилось? - подходит, обхватывает лицо ладонями, тянется и целует в губы, затем отстраняется, смотрит в глаза. - Ты как?

- А ты? - она улыбается в ответ. - Не вовремя?

- Тома, расскажи девочкам анекдот какой-нибудь, я сейчас подойду.

- Если кофе хотите, я свежий сварила, - Тома кивает и послушно удаляется.

- Я ненадолго. Хотела подождать тебя дома, но потом перенервничала. Думала принять успокоительное, но вспомнила, что забыла его у себя. А пока шла в аптеку, поняла, что совсем плохо.

    - Из-за чего? - он вглядывается в глаза.

    - Помнишь, я говорила, что ко мне тетя с племянницей должна приехать? Вот я и пошла пересдала анализ на всякий случай.

    - Зачем так рано? Ничего мне не сказала.

    - Думаю, мало ли, вдруг уже подтвердится. Простыла третий раз за месяц, нажаловалась тете, она говорит, странно, что так часто. Заподозрила неладное. Может, есть скрытые вирусы, хорошо бы анализы сдать. Ну, я и сказала, что, может, и есть, и что сдаю потихоньку. А она говорит - какие? Я - разные. Она - тогда мы не приедем, если вопрос подвешен. - Белов закатывает глаза и качает головой, Вера уже по его взгляду понимает, что глупость совершила. Для этого она и приехала к нему, чтобы сказал это вслух. - А потом письмо на почту упало с результатом. Я в анонимной лабе сдавала на той неделе.

    - Тихушница.

    - Прости. Не сердись только.

    - И что там?

    - Не знаю. Может, ты посмотришь? - она снимает блокировку и протягивает ему мобильный. Белов хмурится, пока водит пальцем по экрану, затем читает - глаза бегают.

    - Вик, не молчи, - цепляется за его руку.

    - Отрицательно. Вот нахрена ты тетю пугаешь?

    Тянется к ней и прижимается своей щекой к ее - он так обнимает. Прикрывает глаза, она следом тоже. Стоят на расстоянии друг от друга, его руки на ее талии, ее - на его локтях, щека к щеке, кожа к коже. Несколько раз он бегло целует ее скулы, шею. Из комнаты, куда недавно зашла Тома, доносится взрыв хохота.

    - У тебя там толпа.

    - Устал уже, не говори. Кофе будешь?

    Кивает ему.

     - Думаю, они не приедут. Каждое лето приезжают, а сейчас, наверное, воздержатся. Ну и правильно, безопаснее будет.

    Хочется прижаться, уткнуться в его плечо, потому что соскучилась. Она, наверное, уже достала его своим нытьем, и такое поведение ей не свойственно, но каждый раз, когда планы напарываются на преграду в виде дня Икс, меняющую вектор в сторону кладбища, она как будто теряется. Она виновата во всем сама. Виновата насквозь, дальше некуда. И обида так точит сердце, что внутри все болеть начинает от мерзкой жалости к себе, а следом накатывает раздражение и злость, а Белов тут как тут, как обычно все эти недели, и ему достается либо вытирать ее слезы, либо ругаться. Терпит.

    Прижаться бы к нему сильно, да нельзя. Она чувствует запах его кожи, втягивает его в себя изо всех сил, пока позволяют легкие, тянется и касается языком щеки - соленая.

    - Ты вспотел, -  шепчет ему на ухо. Аромат его кожи перебивает туалетную воду, окутывает ее, и очень нравится. Она любит, как он пахнет, и когда он возвращается с тренировки в своем плотном спортивном костюме - кидается встречать до того, как успеет скрыться в душе. Он всегда моется только дома, в зале нет возможности переодеться в одиночестве. Кидается и целует его, манит в комнату, и в большинстве случаев он ведется, хоть и сильно смущается, что в неподобающем виде. Ей бы вообще хотелось спать у него под мышкой, если бы они могли себе это позволить.

    - Точно. Тут жарко, а кондеры на минимуме, - отвечает. Она проводит пальцами по его лбу, собирая крошечные капельки. - Все будет хорошо, ладно? Позвони тете и скажи, что пусть едут, если не боятся тесноты. Я б скорее сдал билеты из-за твоей недоквартиры, чем скрытых вирусов. Придумают же, - качает головой. - Вот люди.

- Ты вообще ничего не боишься.

Вспотел, а сейчас под кондиционером стоит. И по дороге домой в машине включит на полную, да и в квартире сплит-система настроена на девятнадцать градусов круглосуточно, еще и удивляется, почему горло болит. Болит постоянно, в последний раз несколько дней назад она видела, что сосет леденцы. Сам и слова не сказал, не жаловался, пока не начала лечить. Оказалось, все лето так мучается, постоянно продувает. Что ж делать-то с ним?

- Когда дело тебя касается - знаешь же, что нет.

Хороший он, стоит, слушает внимательно, а самого работа ждет. Его время дорого стоит - она смотрела расценки на сайте - а на нее он тратит его горы. Белов прижимает ладонь к своей груди, где сердце, Вера тут же кладет свою сверху на его. Как будто на его грудь, хотя до кожи там рубашка, толстовка и его рука, - это их новая секретная фишка. Он говорил, что триггер срабатывает не каждый раз, что иногда его случайно касаются, полностью избежать этого невозможно. На него налетают на улице, прижимаются в очереди, хотя он их и избегает, как и общественного транспорта. И ничего, все нормально. Бывает, он так живет месяцами, годами, а потом один случай - и все, люк проламывается, и снова больно, и снова страшно. Возможно, именно Вера сорвала слепленный им замок, когда по незнанию схватилась за его ширинку. Это она виновата, но он перетерпит, как и обычно. И, может, потом они смогут позволить себе чуть больше.

- Посиди с Томой часик, а потом поедем на съемку за город, погуляешь по лесу, что дома сидеть? Ты в красивом платье, сделаем несколько фотографий для твоей мамы. Соглашайся.

Отлично, сейчас он мокрый сядет в машину, там замерзнет, потом полдня проработает на жаре, и снова под кондиционер. И еще и воду со льдом тянет постоянно. Она ненавидит Марата Эльдаровича, ведь не поступи он так с Виком, тот бы спокойно занимался отелем без лишних телодвижений.

- Договорились. Девочек зря не обнадеживай, - улыбается она, слыша очередной взрыв смеха из соседнего помещения. Да сколько же баек знает Тома?! Иногда кажется, что Тома - универсальный солдат: и за студией смотрит, и персонал гоняет, за бюджетом следит, модерацией сайта занимается, да и на звонки отвечает, все у нее записано, происходит вовремя, строго по графику. - Вечером ты мой.

- Забронировала? - улыбается в ответ, кивая в сторону ресепшена.

- У вас только почасовая оплата? За опт полагается скидка?

- Две скидки. Одна, - он кладет ладонь на ее левую грудь, - и вторая, - другую - на правую. - Я рад, что ты приехала. Отдыхай. Если наберешься смелости, стягивай труселя и заходи, поставим тебя в центре, - подмигивает. Она его отталкивает, фыркает и идет к кофеварке.

- У меня пряники есть, хочешь? - следом, как он уходит, появляется Тамара.

- Давайте все, что есть. Кажется, ждать долго придется.

Фотографий для мамы в синем платьице на фоне летнего густо-зеленого леса и бурного кристально-прозрачного ручья сделать не вышло, так как Вик забыл, или устал, а она решила не напоминать. Подошел и кивнул в сторону машины. Ну и ладно, сдались ей эти фотографии, можно подумать, в последний раз в лесу. Успеется. Прогулка и так получилась замечательной, удалось отдохнуть, подышать свежим воздухом, расслабиться. И правда, зачем она страху нагоняет? Перебарщивает? Не нужно было ничего говорить тете. Для нее и детей в любом случае нет никакой опасности.