Он вышел на свет. Как в этом субтильном теле рождался такой безапелляционный бас — было непонятно. Про таких говорят — жилистый. Не черный, и не белый, и не рыжий. Обычный такой русый, и глаза не темные и не светлые. Но металла в них немного присутствовало. Даже ночью этот металл был заметен. Росту — всего на полголовы выше меня. Руки в карманах, что вызывало во мне дополнительное безотчетное беспокойство. Куртка и штаны — тоже из обычных русых, ботинки — по-шмелевски нелепые.

— Для кофе поздновато, — я старалась говорить уверенно.

— А я могу. Ночь — не ночь, я могу.

— Мне спичек надо. Только спичек.

— На, — он протянул коробок и скомандовал, — пошли.

— Спасибо, Вы идите. Мне, правда, только спичек надо было. Чаю захотелось, а спички закончились.

— Я так и понял. Обычное дело — в одиннадцать ночи обнаружила, что спичек нет. И пошла за ними погулять.

Я поняла: устала настолько, что дальше объяснять про спички — сил нет. И молча пошла в сторону дома. Он пошел рядом. Ветер приключений явно показал мне язык.

— Так что там про спички? — он решил продолжить наше светское общение.

— Ничего, — мне хотелось надавить ему на жалость, вдруг таковая в нем внезапно обнаружится.

— Правильно, без лапши-то лучше, — он вынул руку из кармана, хотел что-то добавить, но передумал, и рука опять отправилась в карман.

— Да, я вышла познакомиться с кем-нибудь, а потом испугалась.

— Ну, вот и познакомились, Александр, — он снова достал руку из кармана и протянул мне.

— Мы пришли, спасибо, — теперь я демонстративно спрятала руки в карманы.

— А тебя-то как зовут? — он скрестил руки на груди.

— Слава, — я чувствовала, что руки ни под каким предлогом нельзя вынимать из карманов.

— Где работаешь? — он говорил так, будто давал мне шанс одуматься.

Я подумала, если скажу про книжный магазин и корочки библиотекарши — всякую охоту продолжить знакомство отобью.

— В книжном магазине, я — библиотекарь.

— Понял. Завтра на работу к тебе зайду.

— Зачем?

— Повидаться. Я — понятливый. Сегодня мне ни чай, ни кофе не обломятся — ежу понятно. А завтра вечером с работы тебя встречу. Гулять пойдем. Я ж вижу, что ты не из пропащих. Торопить не буду. Привыкнешь ко мне, потом поженимся.

Он приблизился, я отшатнулась.

— Не колыхайся — не трону. Духи вкусные у тебя. Думал, что показалось, а не показалось — вкусные.

Откуда во мне эта страсть острить в «лучшие» моменты жизни — не знаю. Но я выдала фирменную свою шутку про духи:

— «Черутти 1881».

— Ну, тыщу девятьсот, считай. Нормально. Как закончатся, ты скажи — подарю. Я ж зарабатываю.

Конечно, я выдохнула, когда закрыла изнутри свою входную дверь. И даже дошла до кухни, но достать из кармана спичечный коробок так и не решилась. И выбросить его тоже не решилась.

Доброжелательница-злодейка

Моя хозяйка обладала звериным чутьем момента, когда нужно ко мне зайти. Наутро, а именно в половине седьмого, она нарисовалась на пороге с тревогой в глазах:

— Славочка, у Вас всё в порядке, а то мне сон приснился?

— Алевтина Александровна, всё обошлось, давайте завтракать, я только Гуслю на улицу выведу.

— Хорошо-хорошо, а я пока завтрак приготовлю! Я пирожков Вам напекла и творогу на рынке купила.

— Алевтина Александровна, Вы — золото!

Пуська мимоходом меня предала. Она сделала вид, что не заметила наши с Гуслей сборы и в сосредоточенном состоянии прошла на кухню якобы помогать Алевтине Александровне варить кофе. Мы с Гуслей, конечно, это запомнили. Гусле тоже хотелось получить свой пирожок, поэтому она всё исполнила оперативно, и уже через пять минут каждый гремел своей чашкой.

Алевтина Александровна удивляла меня каждый раз. Не обошлось без сюрприза и сегодня.

— Славочка, — сюрприз начался, потому что Алевтина заговорила смущенно и покраснела, — давайте я Вам погадаю?

У меня отвисла челюсть.

— Алевтина Александровна?

— Вы не волнуйтесь, Славочка! Я на картах. Просто, понимаете, я на Вас уже пыталась карты раскидывать, и получаются такие странные вещи. Настолько странные, что их необходимо проверить. А это возможно, только если гадать с Вашим участием.

— Какие странные вещи, Алевтина Александровна? Вы меня пугаете!

— Что Вы, Славочка! Ничего страшного, просто… — она так сама перепугалась, что готова была упасть на колени.

— Хорошо, давайте. Только у нас мало времени.

— Конечно-конечно, — она засуетилась, достала карты и начала, как заправский шулер, стремительно их сдавать.

Карты легли причудливым узором. Картинки, цифры, черное, красное — картина, да и только.

— Ну, и? — мне не терпелось услышать комментарии.

— Так и есть, всё как было — так и есть! Понимаете, что удивительно, Славочка, вот дорога, даже дороги, встречи-разговоры, много встреч. И в основном с хорошими людьми, доброжелателями по-нашему, но вот заковыка — злодейка!

— Любопытно. Кто такая?

— Вот Вы, Славочка, и вот злодейка, но она вроде бы как тоже Вы, — она с ужасом посмотрела на меня, будто увидела призрак, — ничего не пойму…

— А что удивительного, Алевтина Александровна? Говорят же: сам себе враг. Значит, это про меня. Меня другое интересует: заковыка эта навсегда?

— Конечно, нет! Она потом уходит, эта злодейка! Совсем уходит! — Алевтина не сразу поняла, что сказала, а когда поняла, то замерла в еще большем ужасе.

— А я, надеюсь, остаюсь? — мне тоже стало не до шуток.

— Конечно, — она старалась больше не говорить лишних слов.

— Тогда всё хорошо, Алевтина Александровна, а пирожки и творог так и вовсе замечательные. Спасибо Вам, — я посмотрела на часы. Часы показали, что рабочий день начался три минуты назад.

Я подскочила как ошпаренная.

— Славочка, Вы бегите, а я тут всё приберу и уйду, могу еще с Гусликом погулять, чтобы подольше ей…

Она еще что-то щебетала, но я уже не слушала. Собравшись за минуту, выскочила из квартиры. На всякий пожарный закинула в свою бездонную сумку бутылку шампанского — вдруг не успею по дороге придумать текст извинения за очередное опоздание.

— Удачи Вам, Славочка, на работе! — вдогонку крикнула хозяйка-гадалка.

— Алевтина Александровна, а любовь-то в раскладе есть?

— Конечно, есть, Славочка! Еще какая!

— Новая или старая?

— И старая, и новая, Славочка! В любви у Вас всё будет хорошо! Так хорошо, что и описать нельзя!

— Спасибо! — крикнула громко и добавила чуть слышно: — С новой любовью понятно — прет не остановить, а в чем мне так со старой повезет — жуть как интересно…

Я выскочила из подъезда с мыслью — отличное всё-таки выдалось начало дня. Если не считать, что один из доставшихся мне пирожков слегка пригорел.

Порш Кайен по Тургеневу

Про опоздание, как лучший источник вдохновения, все уже в курсе. Поэтому сразу к делу.

— Работу нашего литературного кафе мы откроем диспутом! Доброе утро, — терять мне, как обычно, было нечего.

Особенно после вчерашнего вечера и сегодняшнего утра.

— Почему диспут? — Ирина Игоревна, чтобы сосредоточиться, традиционно принялась протирать очки. — И доброе утро, конечно, Славочка.

— Чтобы не напугать людей сразу новшествами диковинными, для начала затеем привычный всем диспут.

— Кому он привычный? — Зуля с Леной спросили хором.

— Девочки, — я решила пойти на хитрость, — а давайте поменяем цвет нашей униформы? Давайте нашим фирменным цветом станет глубокий синий?

— Я против! — Зуля выступила, не долго думая, — я предлагаю зеленый!

— А мне синий нравится и гораздо больше, чем зеленый. Мы же не Гринпис, — Ленка была принципиальная противница зеленого. Зеленый цвет ее не успокаивал, а наоборот, потому что свекровь ей всегда дарила подарки в этом цвете.

— Девочки, вот и говорите после этого, что спор — это не любимое занятие всех шмелевцев. От мала до велика! Да это просто шмелевский национальный спорт.

Девчонки поняли, что купились, и надулись. Ирина Игоревна решила всех примирить:

— Славочка, Вы нам поподробнее свою идею изложите, чтобы мы ее в целом могли оценить и внести свои предложения.

— Хорошо, — я постаралась произнести это уверенно и спокойно, потому как плана у меня никакого не было, — успех диспута зависит от темы. Если тема актуальна, то и участники будут активны.

— С этим трудно спорить, а у Вас, Славочка, есть такая тема? — Ирина Игоревна достала ручку с блокнотом и приготовилась записывать.

От этих ее приготовлений мне стало грустно.

— Про тему… Ну, например… — я старалась потянуть время, пошла налила себе кофе и будто мимоходом спросила, — а какой у Вас, Ирина Игоревна, любимый фильм?

Девчонок я намеренно отсекла, потому что, если слушать всех, то мы бы никогда не договорились. Ирина Игоревна задумалась, а я уронила ложку на пол и нагнулась ее поднять.

— «Еще раз про любовь» люблю, — Ирина Игоревна приготовилась перечислять.

— Я тоже, — глядя на пол магазина и вспомнив пол у себя дома, я остановила ее перечисление, — вот и воспользуемся нашим служебным положением и назовем диспут «Тургеневская девушка сегодня: миф или реальность?»

— А тургеневская девушка здесь при чем? Фильм по пьесе Радзинского снят, — Ирина хлопала глазами, ее всегда пугали скачки моей логики.

— Ну, ни при чем, конечно. Но это только на первый взгляд! — я спасала не себя, а свою логику. — Все тургеневские девушки жизнеспособны в той же степени, что и динозавры. Потому все и вымерли. Описание этого вымирающего вида дошло до нас чудом. Динозавры хоть скелеты оставили, а тургеневские девушки — только имена. Но кое-кто из них, как и из динозавров, сумел адаптироваться к меняющимся условиям. Ящерица … и вот вам!