— Значит, ты бросил хирургию из-за того, что кто-то из твоих коллег совершил ошибку, так?

— Не кто-то, а мой подчиненный! Я отвечал за его действия! Я ушел из той больницы и устроился работать в клинику в Филадельфии.

— Ты действительно поколесил немало!

Конрад улыбнулся.

— Помнишь перекати-поле? — Он помедлил и добавил: — Поэтому я решил снова двинуться в путь — чтобы не обрасти мхом, сидя на одном месте.

Доминик ощутила, как ее горло сдавил холодный обруч.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, слегка побледнев.

— Сегодня утром я снова почувствовал себя в операционной уверенно. У меня не было никаких опасений, что операция может закончиться плохо. И я был доволен тем, как работала вся бригада, включая тебя, Доминик.

— Не захваливай меня! Я всего-навсего делала свою работу! — Намек Конрада на его скорый отъезд сделал ее раздражительной. — Стало быть, тебе не нравится работа в Бейбиз Хоспитал?

Конрад ответил не сразу.

— Мне все здесь очень нравится, но мне надо двигаться дальше, вернуться в хирургию и полностью посвятить ей свое время и силы.

— Когда же ты собираешься уйти из больницы? — спросила Доминик, удивившись своему спокойному тону.

— В конце апреля, когда истечет срок моего контракта. Я просто не возобновлю его. Я знаю, мне нелегко будет найти работу, которую мне хотелось бы иметь, но я упорный. Хирургия — это единственное, что меня по-настоящему интересует. Ты понимаешь?

Доминик опустила голову, чтобы Конрад не видел ее лица.

Профессиональное начало брало в ней верх над эмоциями, которые были аккуратно заморожены и запрятаны глубоко внутри ее существа. Все повторялось. Доминик чувствовала себя сейчас точно так же, как и тогда, когда осталась одна, беременная, за тысячи миль от дома. Она выкарабкалась из той ситуации, выберется и из этой. Тем более что сейчас у нее есть интересная, хорошо оплачиваемая работа и самый замечательный в мире сын. У нее есть все, что ей нужно.

— Разумеется, я понимаю тебя, Конрад. Приятно слышать, что ты наконец нашел свое истинное призвание, — бесстрастно сказала Доминик. — Хирургия, конечно, намного интереснее, чем административная работа.

Конрад взял ее за плечи. Она напряглась, стараясь не реагировать на его прикосновение. Конрад всего-навсего мой коллега, который скоро покинет больницу ради другой работы, мысленно уговаривала она себя. Ничего противоестественного в этом нет.

— Я был уверен, что ты поймешь! — с облегчением воскликнул Конрад. — Что ты делаешь сегодня вечером?

— Мы с Джулией договорились сводить мальчиков в кино, — солгала Доминик.

Он чмокнул ее в щеку.

— Тогда до завтра.

Доминик не двинулась с места. Она словно окаменела. И только когда за Конрадом закрылась дверь, уткнулась лицом в ладони и разрыдалась. Конраду нравится жить подобно перекати-полю, и она ничего не может с этим поделать. Но она переживет это. Она уже однажды доказала, что умеет держать удар.

Доминик зашла в свою крошечную туалетную комнатку, примыкавшую к кабинету, и побрызгала холодной водой на лицо. Затем заставила себя улыбнуться. Так гораздо лучше! Мысль о походе с мальчиками в кино уже не показалась бредовой.

Скоро мне предстоит проводить свое свободное время в занятиях такого рода, сказала себе Доминик. Я должна постепенно готовить себя к отъезду Конрада, чтобы, когда он наконец покинет меня, боль от расставания не была слишком острой.

13

Наступил декабрь. Доминик загнала свои чувства поглубже и не позволяла им взять верх над разумом. Она намеренно избегала встреч с Конрадом, а когда он приглашал ее куда-нибудь вечером, отказывалась, ссылаясь на занятость или усталость. Однако дважды они все же сходили на бродвейские спектакли и один раз поужинали в ресторане.

Доминик боялась, что более частые встречи с Конрадом разбередят ее душевные раны, которые, как ей казалось, уже начинали затягиваться. Она чувствовала, что и Конрад постепенно начал отдаляться от нее, и в конце концов их роман превратился в платоническую дружбу. Доминик убеждала себя: это именно то, что ей нужно и только таким образом она сможет пережить горечь расставания с Конрадом.

На Рождество она поехала с Чаком к родителям. Доминик принимала деятельное участие в подготовке к празднику — украшала елку, готовила рождественские блюда и внешне выглядела оживленной и веселой, но внутри у нее все было сковано арктическим холодом.

Праздники закончились, и Доминик, вернувшись в Нью-Йорк, снова приступила к работе. Недели сменяли одна другую, и она решила, что первый круг эмоционального ада она уже прошла. Присутствие Конрада в больнице, конечно, бередило ей сердце, но она надеялась, что, как только он уедет, ей станет намного легче.

Иногда Доминик позволяла себе помечтать о том, что может освободиться место в хирургии Бейбиз Хоспитал, но она тут же прогоняла эту мысль, зная, что быть рядовым хирургом Конрад не согласится. Все высокие посты в отделении хирургии больницы были заняты. Нет, сказала себе Доминик, скоро он расправит свои мощные крылья и полетит искать счастье в другие края, а я начну заново перестраивать свою жизнь.


Было промозглое февральское утро, на улице шел мокрый снег. Доминик находилась в отделении ортопедии. Приехал Дастин Дерек со своей мамой. Предыдущий протез снова оказался неудачным, и Патрик с помощью Доминик только что сменил его на новую, очень дорогую модель. Доминик помогла мальчику встать с кушетки.

— Дастин, ты, надеюсь, осознаешь, что ты один из немногих, кто получил такую великолепную суперногу, — сказала она, провожая его до двери.

Мальчуган улыбнулся.

— Вы и в прошлый раз говорили, что у меня супернога, а она мне не понравилась. Когда я приеду к вам опять, то скажу, хорошая новая нога или плохая.

Миссис Дерек любовно потрепала сына по волосам.

— Что-то ты больно разговорился, сынок, — с легким укором сказала она и, обратившись к Патрику, добавила: — Он целыми днями сидит, уткнувшись в книги, доктор. Говорит, что хочет стать врачом.

— Думаю, из тебя получится очень хороший врач, Дастин, — с улыбкой заверила Доминик.

— Правда? — с надеждой спросил мальчик. — И я смогу работать в этой больнице?

— Давай подождем, пока ты выучишься, а потом посмотрим.

Она вернулась в перевязочную и стала менять простыню на кушетке. Следом за ней в комнату зашел Патрик.

— Ну что, наш донжуан покидает больницу, не так ли?

Доминик выпрямилась и недоуменно уставилась на Патрика.

— Что ты сказал?

— А то ты не знала! Неужели он не сказал тебе об этом? — с легкой издевкой осведомился Патрик, заметив неподдельное удивление Доминик. — О его новом назначении напечатано в журнале.

— Я знала, что он, возможно, не возобновит свой контракт в конце апреля, — осторожно сказала Доминик, злясь, что о новой работе Конрада узнает от Патрика. — И Конрад, помнится, что-то говорил мне насчет объявления о его новой должности. У меня просто вылетело из головы. — Она снова наклонилась над кушеткой, чтобы скрыть румянец: Доминик совсем не умела лгать.

— Рассказывай сказки кому-нибудь другому! Это слишком важно для тебя, чтобы ты могла забыть! Он просто смывается, а ты даже не слышала об этом. Знаешь, что бы я сделал, если бы он был моим партнером?

— Конрад не партнер. Он…

Доминик осеклась, увидев, что дверь открылась, и Конрад застыл на пороге комнаты.

Патрик обернулся, и лицо его стало хмурым.

— Вы, конечно, пока еще главный врач, мистер Бартон, но это мой кабинет, и я был бы вам признателен, если бы вы стучались, перед тем как войти.

Лицо Конрада побелело от ярости, однако он парировал выпад Патрика с ледяным спокойствием:

— Я стучал. Вы слишком громко спорили. Кроме того, поскольку ваш разговор касается меня, я имею право послушать.

Патрик победоносно улыбнулся.

— Я как раз только что сказал Доминик, что в журнале объявлено о вашей новой должности. И был поражен, узнав, что вы не проинформировали об этом нашу старшую медсестру.

— Вы, очевидно, имеете в виду объявление, опубликованное сегодня в медицинских изданиях? Ну так я не хотел, чтобы Доминик узнала об этом официальным путем, предпочитаю сообщить ей лично. — Конрад перевел взгляд на Доминик. — Если ты сможешь уделить мне несколько минут твоего драгоценного времени, зайди ко мне в кабинет, пожалуйста, в течение ближайшего часа. — С этими словами он повернулся и покинул кабинет.

Доминик сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы. Она не видела Конрада целую неделю. Он три раза через Джулию и Чака просил Доминик позвонить ему, но она игнорировала просьбы. Руки ее автоматически заправляли свежую простынь на кушетке, а в голове путались мысли.

— Советую тебе пойти и выяснить, что ему нужно, — ровным тоном сказал Патрик и добавил с легкой иронией: — Возможно, он хочет тепло попрощаться с тобой.

— Хорошо, — рассеянно отозвалась Доминик. — Я пришлю к тебе новую сестру.

— Между прочим, я забыл сказать тебе, что новая сестричка оказалась гораздо лучше, чем показалась мне поначалу.

Доминик, стоявшая уже у двери, обернулась.

— Она стала лучше работать?

— Скажем, звезд с неба она не хватает, но у нее обнаружились другие достоинства. — Патрик широко ухмыльнулся. — Признаюсь, она мне очень нравится — вне работы, я имею в виду. Выбор Конрада оказался на редкость удачным. Он знает толк в девушках.

— Я рада, что ты… доволен ею. А теперь, если позволишь, я пойду к главному врачу.


Конрад оставил дверь в свой кабинет открытой. Доминик осторожно переступила порог комнаты. Он разговаривал по телефону и, увидев ее, указал на стул, приглашая сесть. Ожидая, когда он освободится, Доминик чувствовала себя провинившейся школьницей, которую директор школы вызвал для объяснения.