- Боком.

   - Ладно, боком. Но ты тоже пообещай мне, что подумаешь над моим предложением.

   Ей не хотелось ничего ему обещать. Но "подумать" и "пойти" - это ведь разные вещи, не так ли?

   - Я подумаю.

   Он ушел, бросив недовольный взгляд на Сергея. Тот проводил его не менее вызывающим взглядом, а затем повернулся к Яне.

   - Клеится?

   - Ухаживает.

   - Давно?

   - Две недели. Еще вопросы?

   - А ты что?

   - Тебе не кажется, Сергей, что я уже взрослая девочка, и твой допрос с пристрастием не уместен?

   - Не кажется. Так что?

   Яна вздохнула и покачала головой.

   - Я еще не решила.

   - Яна, блондинка Дубовского так просто не отпустит. Неужели этот смазливчик стоит твоего спокойствия?

   - Я же сказала, что еще ничего не решила. Так что беспокоиться не о чем.

   - Тебе виднее. Но в случае чего, я рядом.

   Яна посмотрела в лицо другу и, улыбнувшись, погладила его по плечу.

   - Знаю. Спасибо тебе.

   Синичка в очередной раз подумала о том, насколько бы проще ей жилось, если бы она влюбилась в Сергея - прямолинейного, но доброго и решительного. Какой-то женщине очень с ним повезет.


Глава 7


   Для Остапа месяц пролетел на удивление быстро. Он так торопился закончить подготовку документов и необходимого оборудования для работы в клинике родного города, что на размышления у него почти не было времени. Сил оставалось лишь на то, чтобы добраться до дома, поблагодарить родных за понимание и горячий ужин и лечь в постель, чтобы забыться сном.

   Но чем ближе подходило время отъезда, тем чаще ему снились сны, в которых неизменно присутствовала Яна. Он соскучился по сероглазой девушке, которую знал всего несколько дней. Необычное и волнующее ощущение удивляло его еще и потому, что Остап никогда прежде не испытывал подобных чувств к кому-то, кроме членов своей семьи.

   Ко всему прочему его беспокоила Хелена. Стремясь как можно чаще попадаться ему на глаза, она начала заводить разговоры о семье и детях - с каждым разом все более откровенно. Хелена словно чувствовала, что в его мыслях поселилась другая женщина. Несмотря на то, что Остап никогда не давал ей надежды на более близкие, чем дружеские, отношения, она все настойчивее вмешивалась в его жизнь. Ее интересовало все - где, когда и с кем он проводит время, включая завтраки, обеды и ужины, сколько времени собирается пробыть в командировке и какой гардероб с собой берет, как часто планирует прилетать домой, и составил ли он список всех телефонов, по которым она может его найти.

   Ее требования становились все более настойчивыми. Остап с трудом сдерживал гнев, чувствуя, что его целенаправленно загоняют в ловушку. Только воспоминания о поддержке Хелены в первые годы его пребывания в Торонто, их многолетней дружбе, а еще его зависимое положение от директора клиники Джона Родзинского удерживали Остапа от резких слов. Иностранцу тяжеловато найти новую высокооплачиваемую работу.

   Приближение дня его отлета довело поведение Хелены до абсурда. Однажды она без предупреждения заявилась к нему домой на ужин. Несмотря на то, в пять утра Остапу предстояло в аэропорту следить за отправкой важного груза, о чем он сообщил женщине по телефону, ему пришлось до поздней ночи развлекать ее и затем отвозить домой на своем автомобиле. Только многолетняя привычка спать ночью урывками, да лошадиная порция кофе позволила ему подняться в три утра и вникнуть в детали отправки.

   Остап по горло насытился ее ревнивым недоверием и поэтому решил поговорить с женщиной откровенно, пусть даже ценой многолетней дружбы. С этой целью он сам впервые за последнее время пригласил ее в ресторан. Остап не знал, расстраиваться ему или радоваться, когда расстроенная женщина сообщила, что вынуждена отказаться от встречи, так как уезжает к беременной матери, наслаждающейся покоем и свежим воздухом в нескольких десятках километров от Торонто. Хелена взяла вынужденный отпуск, чтобы на случай непредвиденных обстоятельств быть рядом, пока отец занят в клинике. Она долго сокрушалась, что не сможет проводить Остапа, как следует. Он не стал уточнять у нее, что означает "как следует", поспешно согласившись, что ее помощь матери необходима. Остап вздохнул с облегчением, невольно радуясь отсрочке неприятного разговора.

   Чем меньше времени оставалось до его отлета, тем большее нетерпение он испытывал. И волнение тоже.

   Месяц - немалый срок, и Яна могла забыть его. В конце концов, выбросить из головы, решить, что он слишком стар для нее. Красивая, свободная, молодая, слишком молодая, она могла за это время встретить кого-нибудь и даже влюбиться. Это терзало Остапа и заставляло торопиться.


   На этот раз ее ночное дежурство прошло относительно спокойно. Яна даже подремала несколько часов на диване в ординаторской.

   В этот раз ей приснился Остап, такой, каким она запомнила его в день памятного поцелуя. Он снова целовал ее, и у Яны захватывало дух от еще непривычных ощущений. От возбуждения девушка застонала во сне и проснулась от собственного голоса.

   На улице занимался рассвет, оживляя небо нежной розовой краской. Улицей проезжали одинокие машины, а люди еще досматривали самые сладкие сны. Яна же больше не могла уснуть.

   Она запретила себе мечтать об этом мужчине, но он сумел пробраться в ее сны - невероятно волнующие и разжигающие желание снова увидеть его наяву. Скорей бы.

   Яна неожиданно поняла, что ждет возвращения Остапа с каждым днем все более нетерпеливо, сравнивая со всеми мужчинами, которые окружали ее. Она понимала, что знает о нем слишком мало, почти ничего, в то время, как о Сергее и Виталике - многое. Но это не мешало Яне верить, что Остап искренний и надежный.

   Наивно? Возможно. Но именно так она чувствовала.

   Яна умылась, расчесала волосы, вытянула из сумочки тушь и помаду, которые в последнее время поселились в ее сумочке, подумала несколько секунд, глядя в зеркало, и вернула их на место, подсознательно моделируя ситуацию.

   "Сегодня он приедет. Обязательно".

   Возбуждение не покидало ее до традиционного утреннего совещания. Она специально вошла в конференцзал в последнюю минуту перед самым началом. Яне не хотелось, чтобы кто-то заметил, как она волнуется. Она медленно шла по проходу, вглядываясь в рассевшихся в первом ряду. Во втором, в третьем - по всему залу.

   Сергей и Виталик сидели через стул. В последнее время они стали тенью друг друга, когда рядом с одним из них оказывалась Яна. В ее присутствии они больше не позволяли себе выяснять отношения, но их враждебные взгляды говорили о многом.

   Яна так и не согласилась пойти с Виталиком на свидание. Что-то постоянно мешало этому. Возможно, Яна подсознательно искала повод, чтобы не встречаться с ним наедине. Ее поведение, наверное, обижало Дубовского, но он молча кивал в ответ на очередное "извини". Парень продолжал настойчиво околачиваться возле Яны, чем доводил до белого каления Сергея.

   Иногда Синичке казалось, что это не она, а какая-то независимая от нее старая вражда заставляет мужчин дразнить друг друга. Она то и дело оказывалась между двух огней. И сегодняшний день, судя по их дислокации, не стал исключением.

   Яна вздохнула, пытаясь уговорить себя, что вовсе не расстроена. Она устроилась на свободном стуле, ощущая себя буфером.

   - Привет, мальчики.

   Сергей тут же чмокнул ее в щеку, чем явно разозлил Виталика. Но тот сделал над собой усилие и улыбнулся.

   - Замечательно выглядишь. Как прошло дежурство?

   Галантен, ничего не скажешь.

   Яна видела свое лицо и прическу в зеркале, но разрешила себе побыть слабой женщиной и дать возможность парню убедить, что и в самом деле выглядит замечательно.

   - Спасибо. Неплохо.

   - Хорошая новость.

   Виталик еще что-то спрашивал. Сергей отвечал ему вместо нее. Сама же Яна больше ничего не слышала и не видела, кроме единственного человека, который решительной походкой вошел в зал вслед за Раевским и обвел взглядом присутствующих. Он нашел ее и улыбнулся. Яна улыбнулась ему в ответ.

   Ну и что с того, что она выглядит, как чучело. Зато Остап вернулся.


   Это был, пожалуй, единственный момент во время утреннего совещания, который по-настоящему порадовал Яну.

   Дальше Остап почти не смотрел в ее сторону. Он спокойно и деловито рассказывал присутствующим о предстоящих переменах в режиме работы хирургического отделения, перечислял операции, которые можно будет проводить с помощью нового оборудования, разъяснял требования к их исполнителям. Раевский довольно кивал в такт каждому его слову. Казалось, еще одно мгновение, и "маэстро" примется дирижировать.

   Яна издали любовалась легкими, но сдержанными движениями Остапа, худощавым подвижным лицом с двумя продольными морщинками на лбу. Странно, что она не замечала их раньше. Привычка откидывать пятерней непослушные пряди, то и дело падающие ему на лоб, да задорная улыбка, изредка появляющаяся на красивых губах в ответ на реплики из зала, делали Остапа похожим на мальчишку.

   Синичка будто заново с ним знакомилась. А еще ей хотелось вновь почувствовать на себе его проницательный взгляд, но Остап ее почему-то игнорировал.

   "Он на службе, делает важное дело".

   Яна повторяла про себя эти слова, пытаясь угомонить нетерпение, но какая-то часть сознания, насмешливо нашептывала: "Он забыл, что пригласил тебя на свидание. Не мечтай зря".