Элейн Кроуфорд - Вещие сны

Потом он увидел это – фундамент для дома, который строил для Рэчел – дом, находящийся во владении Маклина. Внутри снова заклокотала ярость, наполняя его силой. Кровь запульсировала, застучала в голове, туман застилал глаза. Он постоял, пока не прояснилось в глазах.

С шумом отворилась дверь, привлекая внимание Джейка. Он повернулся и увидел, что рабочий лесопилки, шатаясь, вышел из салуна. Потом он увидел жалкую, замученную упряжку и фургон Чарли Боуна, стоявшие между незаконченным домом и отелем.

Человек Маклина сидел внутри. Джейк двинулся в сторону двухэтажного здания. Ему очень нужно поговорить с Боуном, особенно если этот паршивый пес был пьян. Может, он сболтнет что-нибудь о делах Маклина.

«Кроме того, – думал Джейк, перекидывая поводья Принца через висящую рельсу, – капля виски снимет эту чертову боль». Подымаясь по ступенькам на веранду, он соскреб грязь с ботинок, потом бросил через плечо последний взгляд на домик Гриллзов, видневшийся из-за магазина Дорсета. «Да, может, эта капля поможет мне вспомнить повинную речь».

Войдя в темную вонючую комнату, Джейк не понял, кто сказал: «Ну вот и скитающийся муж…» Взрыв смеха нарушил тишину, и Джейк разглядел, что Боун и его зубастый дружок сидели развалившись за столом у двери с двумя костлявыми шлюхами в сатиновых халатах. Он сцепил зубы, чтобы не вызвать Боуна и показать лицо, как подобает мужчине.

Вместо этого он медленно прошелся по салуну.

– Здравствуйте. – Заставляя губы раздвинуться, он добавил: – Слышал, что вы оба женились и поселились к северу от меня. Это и есть ваши молодые жены?

Неряшливая четверка снова загоготала, а кудрявая женщина сжала худую ногу Кутера и завизжала так, что в голове зазвенело.

Когда шум утих, Чарли Боун поднял голову и протянул руку, указывая на женщин.

– Пра-авильно, – протянул он и указал на ту, что была похожа на корову. – Это моя милашка, жена Эстер. А это Роза.

Джейк кивнул каждой из них, стараясь не показать своего отвращения и удивился, как его прекрасную Рэчел могли перепутать с подобными этим.

– Рад с вами познакомиться, – он заставил себя посмотреть на них подольше, прежде чем повернуться к Боуну.

– Ты и Лиланд занимаетесь своей землей, значит, уже больше не работаете на Кайла Маклина?

Боун заговорщически глянул на Кутера.

– Мы не работаем на мистера Маклина, – проскрипел он торопливо, – Никогда и не работали. Кто тебе сказал это?

Джейк безразлично передернул плечами.

– Не помню. Да какая разница? Его считают преступником или что-то вроде этого, – и под их удивленными взглядами он повернулся к стойке, чтобы они не видели его ухмылки.

Он знал, что не надо было этого говорить. Это, возможно, разбудит их подозрение, но на душе после этого стало несколько светлее.

Его улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. За пустой стойкой высилась крашеная шлюха из «Астории». Она изучала его из-под полуприкрытых глаз и соблазнительно улыбалась.

– О, да это Джейк Стоун, – слова похотливо сползали с красных губ Голди. – Чего закажешь?

Осторожно, стараясь не выдать удивления голосом, он ответил:

– Виски, на два пальца.

Упираясь ботинком в перекладину, он изучил шкалу мер.

– На три пальца.

Она сняла стакан с полки позади себя и налила ему выпивку, взглядом приглашая испытать большее удовольствие.

– Странно видеть тебя в городе, – сказал Джейк, пока она его обслуживала. – Я думал, тебя отправят в «Асторию».

Положив руки на бедра, она криво усмехнулась.

– Я все жду, может, ты женишься на мне.

– Послушай, Голди. Мне жаль, что тебя ввели в заблуждение, будто я хочу продать свою жену.

– Да, я знала, что это гнилая идея с самого начала. Но Кайл сказал мне поболтаться еще немного здесь. Не знаю, зачем. Только дело, которым я занималась в этих местах, приходит в упадок. Можно с трудом наскрести жалкую кучку неженатых рабочих лесопилки. Я зареклась, это дрянной городишко.

У Джейка не было сомнений, зачем Маклин попридержал здесь Голди – старается сунуть ее между ним и Рэчел. Он опрокинул виски несколькими большими глотками и вытер рот.

– Ну, я думаю, у тебя здесь будет мало работы. Мы большей частью мужчины, имеющие семью и много работающие.

Голди перегнулась через стойку, позволяя видеть через вырез ее ярко-оранжевого платья все, что под ним, чтобы мужчина мог без труда дотянуться до любой из ее больших грудей.

– Ты знаешь, Джейк, я, кажется, тебе не говорила, что без всех этих волос ты стал просто красавчиком, – слова медленно ползли с ее языка, и это напомнило Джейку мурлыкающую кошку, лежащую, сложив лапки, спрятав когти.

Она подняла руку и дотронулась до завитка у него на лбу.

– Даже до этого ты был моим любимчиком, – ее взгляд скользнул по пуговкам штанов. – Ты был весь такой большой.

Джейк отодвинулся от нее и выпрямился, поднявшись во весь рост. Он слышал за столиком у Боуна болтовню, но был абсолютно уверен, что они были слишком далеко, чтобы слышать, что сказала Голди.

– Думаю, мне пора уходить. У меня уйма работы.

Она понимающе усмехнулась.

– В воскресенье?

– Мне надо идти к Гриллзам. Моя жена ждет, чтоб я ее забрал.

– Сомневаюсь. Я сегодня проснулась, как и каждое утро, от звуков топора. Все строят ей дом, – она перекинулась через стойку и взяла его за руку, впившись длинными ногтями. – Но ты не мучься, ты такой красивый мужик. Меня сюда привезли специально для тебя. А я могу больше, чем ты думаешь, чтоб унять твою тоску.

Джейк начинал чувствовать себя мышью в ее острых когтях. Он быстро вздохнул, потом оттолкнул ее и нахлобучил шляпу. «Надо идти». Резко повернувшись, он почти побежал к выходу под звуки ее гортанного смеха.

– Рэчел, дорогая, – сказала Эдна, подходя к входной двери с ножницами в корзине. – Ты не поможешь мне срезать несколько свежих цветов к столу?

– Да, с радостью, – Рэчел отложила подушку, которую она вышивала, на вишневом столе напротив ее зачехленного стула и оставила иглу, чтобы помочь старшей подруге.

Она сможет улучшить свое поведение. Гарви Бест настаивал на том, чтоб проводить ее в церковь этим утром. И она не сомневалась, что каждый из собравшихся заметил, как он был услужлив в отношении с ней. Это было так стыдно, это так ее раздражало!

На улице Эдна двинулась к гладиолусам, чьи цветы могли соперничать с орегонской радугой. Гладиолусы росли рядом с изгородью, и их яркие соцветия были такие же высокие.

– Вот эти будут выглядеть очень впечатляюще в столовой, как ты думаешь?

– Да, очень, – сказала Рэчел, восхищаясь вкусом Эдны.

Эдна передала ей корзину.

– Вот, подержи, пока я срежу несколько штук, – она срезала и отодвинула один, чтобы осмотреть на расстоянии, и вопросительно взглянула на Рэчел.

– Мистер Бест был сильно разочарован, когда ты не осталась после церкви закусить. Я не думаю, что он поверил в твою головную боль. Фактически, – сказала она, трогая другой стебель, – его не стоит так смущать.

– Если у кого и было право смущаться, так это у меня, – сказала Рэчел, подбирая упавшую веточку кедра. – Он заставил всех поверить, что он и я имеем что-то общее. Довольно скандальное утверждение в моем положении.

– Чепуха, – Эдна опасно ткнула ножницами почти в нос Рэчел. – Все леди были бы рады, если бы ты устроила личную жизнь с человеком такой репутации, как мистер Бест.

Напоминая себе, что старшая дама просто старается вести себя как мать, Рэчел вздохнула, взяла цветок, упавший из рук Эдны, и положила его в корзину.

– Я не думаю, что брат Симпкинс согласится с вами. Он посылал мне осуждающие взгляды всякий раз, когда смотрел в мою сторону.

– Уф! – Эдна повернулась спиной к своему занятию. – Иногда до мужчин так медленно все доходит. Бывают времена, когда мне требуются недели, чтобы заставить Карсона видеть вещи в их реальном смысле.

Маленькая женщина, специалист по управлению мужем, в два раза превосходящим ее в размерах, срезала еще один цветок и передала его Рэчел.

– А теперь, возвращаюсь к предмету нашего разговора. В следующий раз, когда ты встретишь мистера Беста, я хочу, чтобы ты извинилась перед ним так вежливо, как только можешь. Польсти его самолюбию. Они все это любят.

– Но, Эдна, я даже не знаю, что я…

– Боже, спаси нас! – слова вырвались у Эдны, когда она указала на улицу. – Этот твой муж направляется сюда.

Спускаясь по ступенькам отеля, Джейк увидел соблазнительно прекрасную Рэчел, и все мысли о грубых посягательствах Голди вылетели из головы. Одетая в легкое розовое платье, обнимавшее каждый изгиб ее тела, Рэчел стояла возле клумбы с цветами и держала в руках целую корзину гладиолусов. Не могло быть более трогательной картины по эту сторону рая. Он сорвал шляпу с головы и пошел к ней. С каждым шагом сердце начинало биться о ребра все сильней и сильней, выстукивая ритм виршей старика Вильяма.

Нет сил! В погоне я изнемогаю.

Чем больше просьб, тем меньше достигаю.

О, счастье ей, – где б ни была она.

– Что прелесть звезд глазам ее дана![2]

Он сделает. Он должен. Он постарается не замечать назойливое присутствие этого недостроенного дома для нее. Джейк зашагал по улице в сторону Рэчел… и Эдны Гриллз, указывавшей на него пальцем. Ее лицо исказилось, будто она только что понюхала сгоревшее яйцо.

Глаза Рэчел расширились, когда она его увидела, и Джейк был уверен, что увидел в них искру радости. Но краска немедленно сошла с ее лица.

Ее внутренняя реакция прибавила ему уверенности. Ее это волнует.

Потом болезненно знакомый голос окликнул его сзади:

– Джейк, Джейк, лапочка!

Ему захотелось спрятаться в густой листве дерева, исчезнуть куда-нибудь. Он вздохнул и повернулся. Осветленные волосы Голди и ярко-оранжевое платье смотрелись еще хуже при дневном свете.