– Пожалуйста, Господи, – молила она, желая слышать, о чем говорил хозяин лавки, – не дай ему убедить северного гиганта жениться на мне! Но если он этого не сделает, ты будешь послана назад, в Сент-Луис, – предупреждала она себя.

Мурашки пробежали по спине.

– В тюрьму. Нет, мистер Дорсет этого не сделает. Он был всегда таким прекрасным человеком. Он просто найдет ей другого мужа. – Заметив, что руки трясутся, Рэчел сомкнула их еще сильнее. Она хотела казаться спокойной, когда вернутся мужчины.

Вскоре они вернулись. Их, казалось, распирало от смеха. Желудок Рэчел сжался от нового приступа беспокойства. Вероятно, владелец лавки сказал мистеру Стоуну, что она обвиняется в позорном занятии – проституции.

– Я думаю, что был излишне вспыльчив, – с энтузиазмом начал мужчина.

Его яркая улыбка нейтрализовала некоторую природную угрюмость.

– Как Хомер говорит, сделка есть сделка.

Рэчел предпочла не комментировать. Что она могла сказать? В конце концов, он был единственный, не из чего выбрать. Она вновь с силой сжала руки, да так, что суставы побелели.

– Прекрасно, – бледно-голубые глаза владельца заведения блестели, как если бы он завершил очень выгодную продажу. – Вы двое, подойдите-ка сюда. Нам надо закончить женитьбу, оформить документы.

Дорсет, приняв на себя роль мирового судьи, подошел к столу и принялся заполнять сертификат. Мистер Стоун стал перед ним, но ноги Рэчел не могли идти. Никак не могли.

– Джейк, ваше полное имя? – спросил мистер Дорсет, опуская перо в чернильницу.

– Не вижу необходимости называть его. Вы знаете, кто я.

– Джейк, мне надо твое полное имя, или документ не будет законным.

Мужчина положил огромные, загоревшие до черноты руки на стойку.

– Вы пытаетесь заставить меня поверить, что если я не назову свое полное имя, то не смогу жениться?

– Верно, – ответил Хомер. – Итак, что там?..

Подталкиваемая любопытством, Рэчел подошла поближе к прилавку.

Великан проскрежетал зубами, такими ровными и белыми. Он глубоко вздохнул.

– Джейкоб Обейди Херувим Стоун. И если вы только пикнете, берегите свои шкуры!

Полные губы лавочника задергались, и он, склонив голову, стал выписывать названное имя на бумаге.

– Я думаю, что это прекрасное имя. Особенно Херувим.

– Я тоже так думаю, Хомер, – с угрозой подтвердил великан.

– Порядок, порядок. Так и запишем, – усмешка исчезла с лица лавочника.

– А как ваше имя? – обратился затем он к Рэчел.

Она колебалась. Если она не даст свое полное имя, не будет никакого замужества с орегонским викингом.

– Что случилось? Вы тоже своего имени стесняетесь? – осенние глаза мистера Стоуна потеплели, глядя на нее.

Напряжение Рэчел слегка ослабло. Разве может злой человек носить имя Херувим? Она почувствовала, что уголки ее собственного рта дрогнули.

– Нет, мое имя Рэчел Элизабет Чэмберс.

– Ну, наконец мы что-то знаем. Джейк, где вы родились?

– Северо-западная территория, вдоль русла Миннесоты.

– Это в Миннесоте, не так ли?

– Считайте так, – губы Дорсета задвигались немым движением и растянулись в улыбке, открывая ряды ровных белых зубов. – Иначе дело не сдвинется, – недовольно продолжил Джейк.

– А где вы родились, мисс Чэмберс?

– Иллинойс, Пеория.

– О да, – владелец лавки улыбнулся и кивнул, что-то вспоминая. – Чудный городок. Бывал там однажды.

– Спасибо. Мы гордимся им.

Входная дверь заскрежетала, привлекая всеобщее внимание.

– Сэм, ты как раз вовремя, – начал было мистер Дорсет, обращаясь к плотному мужчине в тяжелом переднике кузнеца.

– Вовремя для чего? – осведомился тот.

Его лицо было постоянно красным от пребывания в жаре кузницы.

– Джейк женится на последней женщине, прибывшей из Сент-Луиса, а ты мне нужен в качестве свидетеля.

– Мои поздравления, – Сэм хлопнул мистера Стоуна по спине своей грязной от сажи рукой. – И получше приглядывай за ней. Вот Хэнк Райнс привел свою серую подковать сегодня утром. Его невеста сбежала.

Мистер Стоун посмотрел на владельца лавки.

– Это правда?

– Да. Она обнаружила его мешок и прихватила с собой.

– Он выбрал ту рыжую, верно?

– Да, ту, с большой грудью, – подтвердил Сэм.

Мистер Стоун прищурился.

– У нее будут проблемы с фигурой, – заметил владелец лавки. – Она не такая высокая, как наша мисс Чэмберс. Мисс Чэмберс вела себя как настоящая леди все две недели, что провела здесь.

– Спасибо, мистер Дорсет. Конечно, я намереваюсь полностью спасти свою честь, – сказала она уверенно, но ее дрожащий голос выдавал оскорбленное самолюбие.

– Итак, давайте начинать, – сказал мистер Дорсет. – Джейк, возьми Рэчел за руку. Берешь ли ты эту женщину…

Огромная рука мужчины овладела ее рукой, приведя в движение механизмы памяти. Воспоминания из детства. Она увидела себя гуляющей по широкой дороге с отцом, ведущим ее за руку. Ее папа был таким добрым, отзывчивым. Он был настоящий джентльмен. Он, бывало, гулял с ней на островах. Но потом уже не стало островов. «Только я и три незнакомых человека, стоящих среди прилавков и мешков в магазине сухофруктов».

– Рэчел, мисс Чэмберс, – привел ее в чувство голос Хомера Дорсета.

– Что? Извините, что вы сказали?

– Обещаешь ли ты любить, быть верной, повиноваться в радости и горе, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, отказывая другим до тех пор, пока смерть не оборвет твой путь?

Помоги ей, Господи! «Да».

– Тогда я объявляю вас мужем и женой. Джейк, теперь ты можешь поцеловать свою невесту.

Джейкоб Стоун повернулся к Рэчел и наклонился со своей большой высоты. Его глаза устремились к ней с удивительно интимным приглашением.

Сердце Рэчел бешено забилось. Горячая волна коснулась ее щек.

– Ну же, – настаивал мистер Дорсет. – Целуй ее.

Великан глянул на лавочника и кузнеца. Его губы дрогнули в кривой усмешке, затем он аккуратно погладил ее губы своими. Его жесткая борода щекотала, но какая-то напряженность и нежность обещала другие, более интересные поцелуи.

Дикий звон в ушах все продолжался.

– Ну, теперь мы спокойны, о ней позаботятся, – с облегчением вздохнул владелец лавки. – Джейк, нам надо уладить с одним счетом.

– Что ты имеешь в виду?

– Так, небольшое дельце: комната миссис Стоун и счет за две последние недели. Около 4 долларов. Потом здесь ее сундуки, целых пять. Гриффин сказал, перевезти их стоит кучу денег. Около 20 долларов.

– Пять сундуков? Сколько же платьев надо женщине?

– Моя одежда только в одном, мистер Стоун, – четко произнесла Рэчел. – Другие полны предметов домашнего обихода. Посуда, белье, одеяла, медикаменты. Я думаю, вы найдете это более дорогим, чем плата за провоз багажа.

– Другое дело, – медленно произнес он.

Его рука отправилась в карман за несколькими монетами, переданными затем лавочнику.

– О, я забыл, – сказал мистер Дорсет, смахивая монеты себе в карман. – Еще 50 центов за мои услуги.

Стоун бросил еще пару монет в толстую ладонь.

– И пока Сэм здесь, я бы на твоем месте попросил его помочь перенести сундуки. Некоторые из них выглядят весьма внушительными.

– Конечно, буду рад, – сказал кузнец.

Рэчел пошла вперед, чтобы собрать необходимое. Она сложила вещи в один сундук, затем подошла к другому и достала нежно-голубую шляпку, украшенную розовыми кремовыми розами из сатина, затем пару соответствующих перчаток… и все время чувствовала взгляд мистера Стоуна.

Закрыв последний замок, она отошла в сторону, пропуская мужчин.

Они понесли первый сундук в фургон, и Рэчел шла следом до входной двери, где остановилась, чтобы одеть шляпу и перчатки. Мускулы Джейка Стоуна перекатывались и вздувались, натянув до предела ткань его грубой рубашки, когда они ставили сундук с кухонными принадлежностями на телегу. Глядя на него, она чувствовала волны дрожи, пробегавшие по телу, но, к удивлению, это происходило не столько от страха, сколько от мыслей о его руках, ласкающих ее, о его запахе.

Внезапно очнувшись, Рэчел оглянулась. Как она позволила себе заглядывать так далеко? Но затем вспомнила, как много разговоров слышала она за прошедшие несколько месяцев о щекотливых моментах в жизни порядочных женщин. Она слышала и хриплое хихиканье проституток, их разговоры громким шепотом. Она не смотрела в сторону Стоуна до тех пор, пока не был перенесен последний сундук. Он повернулся к ней с уверенной, обещающей усмешкой, усмешкой, не оставлявшей никаких сомнений относительно его планов на ближайшее будущее.

– Время идет, – сказал Джейк.

Время идет. Она выдавила улыбку и ледяные мурашки страха снова поползли по спине. Она, конечно, знала, что ее везли в Орегон выдать замуж за колониста. Везли по морю в компании с более искушенными женщинами. Почему она не была разумной и не задала им пару вопросов, ответы на которые ей очень бы помогли сейчас? А теперь она здесь, готовится уезжать в глушь с этим великаном. Из всего она знала только одно: он был сдержан так же, как варвар, как пират из ее ночного кошмара.

Время идет. Слова отдавались в мозгу, как эхо, окружая, заманивая ее.

Со всей бравадой, на которую была способна, Рэчел пошла вниз по ступенькам за Джейком Стоуном.

Он по-хозяйски положил руки ей на талию и подсадил на платформу с такой легкостью, с какой средний мужчина подымает мешок пуха. Скамейка прогнулась, когда он сел. Рэчел оказалась отделена от него солидным слоем материи, но сила его тела волновала ее. Она вскочила и пересела подальше, смущенная больше его мужественностью, чем неуклюжестью. Мистер Стоун взглянул на нее и ухмыльнулся. Неужели он тоже это почувствовал?

– Извините, – наконец, спохватилась она.

Он обернулся. «Спасибо, Хомер».

Затем, собрав вожжи, перекинул их через спину лошадей. Фургон дернулся, а потом покатился по пустым улицам по направлению к пристани.