Взглянув в морщинистое лицо предсказательницы, Дейзи заметила, что женщина искренне расстроена. Должно быть, то, что она увидела или почувствовала, встревожило ее. Наверное, это знак, что не нужно заглядывать в будущее. Но Дейзи хорошо себя знала. Если она не выяснит, в чем дело, то любопытство ее с ума сведет.

– Не нужно возвращать шиллинг. Пожалуйста, скажите мне, в чем дело, – настаивала она. – Если это плохие новости, то лучше заранее знать их, правда?

– Не всегда, – мрачно ответила женщина.

Дейзи шагнула ближе и почувствовала сладкий запах фиников и каких-то пряностей. Лавровый лист? Базилик?

– Я хочу знать, – настаивала она. Предсказательница долго смотрела на нее. Наконец с большой неохотой она заговорила:

– Ночь сладостью сердце дарит, в горечь день ее обратит. Обещание в апреле... разбитое сердце в мае.

Разбитое сердце? Дейзи не понравилось, как это прозвучало. Мэтью, подойдя, обнял ее за талию. Хотя Дейзи не видела его лица, она знала, что на нем застыло ироническое выражение.

– Может быть, два шиллинга вдохновят вас на что-нибудь более оптимистичное?

Не обращая на него внимания, предсказательница сунула ручку зеркала за пояс и сказала Дейзи:

– Зашей ему в одежду амулет из гвоздики. Он должен носить его для защиты.

– От чего? – встревожилась Дейзи.

Но женщина уже пошла по улице в поисках других клиентов. Яркие юбки волнами ходили у ее ног.

Повернувшись к Мэтью, Дейзи взглянула в его бесстрастное лицо.

– От чего тебя нужно защищать?

– От непогоды.

Он вытянул вперед руку, раскрыв ладонь. Дейзи только сейчас почувствовала, как редкие холодные капли дождя падают на ее плечи.

– Ты прав, – сказала она, размышляя над зловещим предсказанием, – лучше бы мы купили копченую рыбу.

– Дейзи... – Мэтью положил ей руку на затылок. – Ты ведь не веришь в эту чепуху? Эта особа наговорила гадостей только потому, что я не притворился, будто верю в ее волшебное зеркало.

– Да, но... она, кажется, искренне расстроилась.

– Ничего искреннего не было ни в ней, ни в ее словах.

Мэтью притянул Дейзи к себе, не обращая внимания на то, что вокруг люди. Дейзи подняла на него глаза. Капля дождя пробежала по ее щеке, другая дрожала в уголке рта.

– Все это фикция, – мягко сказал Мэтью, его глаза походили на синее ночное небо. Он поцеловал ее крепко, жадно, на людной улице. К поцелую примешивался привкус дождя. – Только это реально, – прошептал он.

Привстав на цыпочки, Дейзи прижалась к нему. Стараясь удержать рассыпающиеся покупки, Мэтью завладел ее ртом. С внезапным смешком Дейзи прервала поцелуй. От раската грома земля, казалось, задрожала у них под ногами.

Краем глаза она заметила, как люди бросились под защиту навесов, натянутых над прилавками.

– Скорее к карете. Я тебя обгоню, – крикнула она Мэтью и, подхватив юбки, бросилась бежать.

Глава 17

К тому времени, когда карета подкатила к дому, дождь превратился в настоящий ливень. Потоки воды обрушивались с неба, порывы ветра ударяли в полированные бока кареты. Вспомнив о гуляках, собравшихся на праздник в деревне, Мэтью с иронией подумал, что ливень быстро остудит амурные намерения.

Карета остановилась, дождь безжалостно грохотал по крыше. Обычно в таких случаях из дома выходил лакей с зонтом, но ветер бушевал с такой силой, что сейчас зонт было не удержать.

Сбросив сюртук, Мэтью накинул его на Дейзи, укутав голову и плечи. Вряд ли это надежная защита, но она хотя бы укроет Дейзи на пути от подножки кареты к входной двери.

– Ты промокнешь, – запротестовала Дейзи.

– Я не сахарный, – рассмеялся Мэтью.

– Я тоже.

– Нет, ты сладкая, – пробормотал он, заставив ее покраснеть, и улыбнулся. Дейзи выглядывала из складок сюртука, как маленькая птичка из дупла. – Беги, до двери близко.

Послышался торопливый стук, дверца кареты распахнулась. Подоспевший лакей отчаянно сражался с зонтом, пытаясь удержать его в руках. Порыв ветра вывернул зонт наизнанку. Выскочив из кареты, Мэтью тут же промок насквозь.

– Идите в дом, – крикнул он, похлопав по плечу лакея. – Я помогу мисс Боумен.

Кивнув, лакей поспешно ретировался.

Мэтью помог Дейзи выйти из кареты и быстро провел по залитой водой дорожке к крыльцу.

Войдя в холл, они оказались в царстве тепла и света. Мэтью с удовольствием подумал, как усядется у пылающего камина, сменив прилипшую к телу мокрую рубашку на сухую одежду.

– Ох, милый, – улыбнулась Дейзи, отводя с его лба мокрые пряди, – ты насквозь промок.

Горничная спешила к ним с кипой полотенец. Благодарно кивнув, Мэтью вытер голову, залитое водой лицо и наклонился, чтобы Дейзи пригладила его взъерошенные волосы.

Почувствовав чей-то взгляд, он оглянулся. В холл вошел Узстклиф. Лицо его было бесстрастным, но от тревоги в его глазах у Мэтью по спине пробежал холодок. Дурное предчувствие охватило его.

– Свифт, – спокойно сказал граф. – Сегодня вечером к нам неожиданно приехали визитеры. Они пока не объяснили цели своего внезапного визита, сказав только, что дело касается вас.

Холод пробрал Мэтью до костей.

– Кто они? – спросил он.

– Мистер Уэнделл Уэринг из Бостона и... пара констеблей с Боу-стрит.

Мэтью не шелохнулся и внешне никак не отреагировал на новость. Волна отчаяния захлестнула его.

Господи, думал он, как Уэринг нашел его в Англии? Как?.. Это не имеет значения. Все кончено. Он украл у судьбы эти годы, и теперь она рассчитается с ним. Сердце глухо стучало от безумного желания бежать. Но бежать некуда, а если бы и было куда... он устал жить в страхе.

Мэтью почувствовал, как маленькая рука Дейзи скользнула в его ладонь, но не ответил на ее пожатие. Он смотрел на Уэстклифа. Граф что-то уловил в его глазах и тяжело вздохнул.

– Черт, – пробормотал Уэстклиф, – Дело плохо? Мэтью сумел лишь коротко кивнуть. Он выдернул руку из пальцев Дейзи. Она больше не пыталась коснуться его, ее недоумение было почти осязаемым.

После долгого размышления Уэстклиф расправил плечи.

– Что ж, коли так, – решительно сказал он, – пойдем и разберемся с этим. Я на вашей стороне.

У Мэтью вырвался короткий недоверчивый смешок.

– Вы не знаете в чем дело.

– Я пустых обещаний не даю. Идемте. Они в большой гостиной.

У Мэтью пересохло во рту, но он решительно кивнул. Его удивляло, что он ведет себя так, словно ничего не произошло, будто его мир не рухнул. Казалось, он наблюдает за собой со стороны. Прежде такого с ним от страха не происходило. Но возможно, потому, что раньше ему было нечего терять.

Дейзи шла впереди. Она подняла личико к Уэстклифу, который что-то сказал ей, и быстро кивнула, видимо, приняв его заверения.

Мэтью опустил глаза в пол. Он не мог смотреть на Дейзи. От этого в горле возникала странная острая боль, будто его пронзили стилетом. Он хотел, чтобы к нему вернулось тупое бесчувствие, и, к счастью, это произошло.

Они вошли в гостиную. Увидев Томаса, Мерседес и Лилиан, Мэтью почувствовал себя как на Страшном суде.

– Это он! – прорычал мужской голос.

Тут же от внезапной боли в голове у Мэтью подкосились ноги. Перед глазами мелькнула яркая вспышка, словно взорвалась звезда, потом он провалился в темноту, отчаянно пытаясь удержать ускользающее сознание.

Мэтью смутно сознавал, что оказался на полу. Щекой он чувствовал густой шершавый ворс ковра. Влага тонкой струйкой сочилась изо рта. Он почувствовал соленый привкус. Во рту вибрировал слабый стон. Сосредоточившись на боли, Мэтью понял, что она идет от затылка. Его сильно ударили чем-то тяжелым.

Искры посыпались из глаз, когда он почувствовал, что его куда-то поволокли, дернули вверх руки. Послышались женский крик, ругань мужчин... Мэтью заморгал, но от боли на глазах выступили слезы. Запястья сдавлены тяжелыми металлическими кольцами. Наручники, сообразил он. От знакомого страшного ощущения его охватила паника.

Постепенно Мэтью начал различать голоса. Вот разгневанный голос Уэстклифа:

– Как вы посмели явиться в мой дом и напасть на моего гостя? Да вы знаете, кто я? Снимите это сейчас же, или я вас в Ньюгейтской тюрьме сгною!

Новый голос:

– Как бы не так! Я ждал этого столько лет и не дам ему возможности сбежать.

Голос принадлежал мистеру Уэнделлу Уэрингу, патриарху богатейшей семьи из Новой Англии. Мэтью презирал этого человека, большее презрение он испытывал только к Гарри, сыну Уэринга.

Странно, как звук или запах может мгновенно воскресить прошлое, независимо оттого, что Мэтью хотел его забыть.

– И куда, по-вашему, он может сбежать? – ледяным тоном спросил Уэстклиф.

– У меня есть разрешение взять беглеца под стражу любым способом. Вы не имеете права возражать.

Сказать, что Уэстклиф не привык к тому, чтобы ему перечили, значит, ничего не сказать. Сказать, что Уэстклиф взбешен – сильное преуменьшение.

Спор гремел столь же яростно, как буря за окном, но Мэтью потерял его суть, когда почувствовал мягкое прикосновение к лицу. Отпрянув, он услышал шепот Дейзи:

– Успокойся.

Она вытерла ему лицо, глаза, рот, пригладила волосы. Мэтью сидел со скованными руками и старался сдержать мучительный стон, рвавшийся из груди при виде Дейзи.

Ее лицо было белым, но удивительно спокойным. На щеках горели алые пятна. Опустившись на колени у его кресла, она осматривала замок наручников. На цепи болталось большое кольцо, за которое констебль поведет арестанта.

Подняв голову, Мэтью заметил двух крепких офицеров, одетых в стандартную униформу: светлые летние брюки, черные фраки с высоким воротником и твердые цилиндры. Пока Уэнделл Уэринг, Томас Боумен и Уэстклиф горячо спорили, полицейские хранили мрачное молчание.

Дейзи возилась с замком наручников. Сердце Мэтью болезненно сжалось, когда он увидел, что Дейзи пытается открыть замок шпилькой для волос. Сестры Боумен славились своим умением расправляться с замками. Лилиан и Дейзи тренировались в этом долгие годы, срывая планы родителей приучить дочерей к дисциплине лишением свободы. Но руки Дейзи слишком дрожали, чтобы справиться с незнакомым замком. К тому же попытка освободить его явно бессмысленна. Господи, если бы он мог оградить ее от этой омерзительной сцены, от обломков своего прошлого... от самого себя.