– Не говори глупостей, – спокойно сказала Лилиан. – Ты в девках не останешься.

Ближе к теме взаимоотношений с Мэтыо Свифтом они не подходили. Однако, обдумывая необычную сдержанность Лилиан, Дейзи поняла, что сестра хочет избежать размолвки с ней. Это означало, что если Мэтью Свифт войдет в их семью, Лилиан сделает все, чтобы быть терпимой к нему. Зная, как трудно сестре скрывать свое мнение, Дейзи хотела броситься к Лилиан с объятиями. Но она взялась за детскую коляску.

– Сейчас моя очередь.

Сестры продолжили прогулку.

– Помнишь, как на пруду перевернулась лодка? – продолжила воспоминания Дейзи.

– А в ней сидела гувернантка, – добавила Лилиан, и они улыбнулись друг другу.

Боумены вернулись в субботу. Как и следовало ожидать, шекспировский фестиваль обернулся для Томаса настоящей мукой.

– Где Свифт? – требовательно спросил он, как только вошел в дом. – Где Уэстклиф? Я хочу получить отчет о переговорах.

– Они еще не вернулись, – ответила Лилиан, встретив отца в центральном холле. – А ты не хочешь поинтересоваться, как я себя чувствую? – Она взглянула на него с мягкой иронией. – Не желаешь узнать, как поживает малышка?

– Я собственными глазами вижу, что ты в полном порядке, – возразил Боумен. – Думаю, и с ребенком все в порядке, иначе ты бы меня уже проинформировала. Когда Свифт с Уэстклифом должны вернуться?

Лилиан подняла глаза к потолку.

– С минуты на минуту.

Но скоро стало ясно, что путешественники задерживаются. Весной поездки всегда сопряжены с трудностями. Погода непредсказуемая, провинциальные дороги зачастую нуждаются в ремонте, кареты вязнут в грязи, лошади получают травмы.

Когда наступил вечер, а Мэтью и Уэстклиф так и не появились, Лилиан объявила, что пора обедать.

Обед был относительно скромным, кроме Боуменов, присутствовали только две соседские пары, включая викария с женой. Во время обеда в столовую вошел дворецкий и что-то прошептал Лилиан. Она улыбнулась и порозовела. Ее глаза заблестели от радостного волнения, когда она объявила, что Уэстклиф вернулся и вскоре присоединится к ним.

Дейзи сохраняла полное спокойствие, словно к ее лицу была приклеена маска невозмутимости. Однако за внешней сдержанностью скрывалась буря эмоций. Заметив, как дрожат ее руки, Дейзи положила столовые приборы и спрятала руки на коленях. Прислушиваясь вполуха к разговору, она украдкой поглядывала на дверь.

Когда двое мужчин, умывшись и переодевшись с дороги, появились в зале, у Дейзи так прыгало сердце, что она едва дышала.

Мэтью обвел взглядом собравшуюся компанию и вслед за Уэстклифом поклонился. Оба выглядели собранными и свежими. Можно подумать, что они отсутствовали семь минут, а не семь дней.

Прежде чем занять свое место во главе стола, Уэстклиф подошел к Лилиан. Поскольку граф всегда был сдержан на публике, всех, включая Лилиан, изумило, когда он, взяв ее лицо в свои ладони, крепко поцеловал в губы. Вспыхнув, она что-то пробормотала, упомянув о присутствии викария, чем очень развеселила мужа.

Мэтью тем временем сел на свободное место рядом с Дейзи.

– Добрый вечер, мисс Боумен, – тихо сказал он.

Дейзи не могла и слова вымолвить. Она взглянула в его смеющиеся глаза, казалось, эмоции рвались из нее жарким фонтаном. Ей пришлось отвести взгляд, пока она не совершила какую-нибудь глупость. Но оттого, что Мэтью рядом, она окончательно лишилась покоя.

Уэстклиф и Мэтью развлекали собравшихся рассказом о том, как их карета завязла в трясине. По счастью, им помог фермер, проезжавший на запряженной волами повозке. Вызволяя экипаж, все перемазались в грязи с головы до ног. Этот эпизод явно лишил волов присущей им флегматичности. К концу рассказа слушатели не могли удержаться от смеха.

Разговор перешел к шекспировскому фестивалю, и Томас Боумен принялся с жаром отчитываться о поездке в Стратфорд-он-Эйвон. Мэтью, внешне увлеченный беседой, задал пару вопросов.

Дейзи вздрогнула, когда его рука скользнула по ее колену. Его пальцы нежно сжали ее руку. А он в это время вел непринужденную беседу и весело улыбался. Дейзи свободной рукой взяла бокал и поднесла его к губам. Она сделала глоток, другой и едва не подавилась, когда Мэтью начал под столом играть ее пальцами. Ощущения, неделю дремавшие в ней, мгновенно ожили и пробудились к жизни.

Не глядя на нее, Мэтью что-то аккуратно надевал на ее безымянный палец. Когда лакей подошел наполнить их бокалы, рука Дейзи снова вернулась на колени.

Взглянув вниз, Дейзи заморгала при виде мерцающего желтого сапфира, окруженного маленькими круглыми бриллиантами. Он походил на цветок с белыми лепестками. Крепко сжав пальцы, она отвернулась, чтобы скрыть предательскую краску удовольствия, залившую лицо.

– Тебе нравится? – прошептал Мэтью.

–Да.

Вот и весь их разговор за обедом. Оно и к лучшему. Им было что сказать друг другу, но все это очень личное. Дейзи настроилась выдержать послеобеденный ритуал, когда дамы отправляются в гостиную пить чай, а мужчины остаются за портвейном, но обрадовалась, узнав, что все, включая ее отца, решили отправиться спать пораньше. Когда выяснилось, что викарий с женой собрались домой, группа распалась без особенного шума.

Выходя с Дейзи из столовой, Мэтью прошептал:

– Мне сегодня карабкаться по стене, или ты откроешь дверь?

– Открою, – коротко ответила Дейзи.

– Слава Богу.

Приблизительно час спустя Мэтью осторожно повернул дверную ручку и вошел в спальню Дейзи. Маленькую комнату освещала лампа, стоявшая на прикроватном столике. Балкон был открыт, и пламя плясало в стеклянной колбе от легкого ветерка.

Дейзи, сидя на кровати, читала. Аккуратно заплетенная коса перекинута на грудь. Одетая в скромную ночную рубашку, украшенную спереди рюшами, она выглядела такой чистой и невинной, что Мэтью немного устыдился охватившего его страстного желания. Но когда Дейзи подняла на него глаза, он не мог противостоять ее призывному взгляду.

Она отложила книгу. Лампа бросала отблески на профиль Дейзи. Кожа ее казалась прохладной и совершенной, как отполированная слоновая кость. Он хотел согреть ее своими руками.

Уголки губ Дейзи приподнялись, словно она прочитала его мысли. Когда она откинула одеяло, желтый сапфир сверкнул у нее на пальце. Мэтью на мгновение был удивлен своим внутренним откликом – первобытным чувством собственника. Подчинившись ее жесту, он медленно подошел к кровати и присел на край постели. Нервы его напряглись, когда Дейзи, подобрав ночную рубашку, с кошачьей грацией устроилась у него на коленях. Ее запах дразнил его ноздри, вес хрупкого тела давил на бедра. Обвив руками его шею, она серьезно сказала:

– Я скучала по тебе.

– Я тоже скучал.

Пальчики Дейзи играли с его волосами, от ее легких прикосновений искры пронзали его от макушки до паха.

– Много Женщин ты встретил в Бристоле? – поддразнила она. – Уэстклиф говорил что-то об обедах и приемах, устроенных гостеприимными хозяевами...

– Я не замечал женщин, – Мэтью трудно было думать, когда желание сжигало его, – Ты единственная, кого я желал в жизни.

Дейзи игриво потерлась кончиком носа о его нос.

– Однако в прошлом вряд ли ты был непорочным.

– Да, – признался Мэтью, прикрыв глаза. Ее легкое дыхание ласкало ему кожу. – Это очень невесело: желать, чтобы на месте женщины, которую ты обнимаешь, был кто-то другой. Незадолго до отъезда из Нью-Йорка я понял, что женщины, с которыми я имел дело последние семь лет, в какой-то степени имели сходство с тобой. У одной были твои глаза, у другой – руки, у третьей – волосы... Я думал, что до конца дней буду искать твое слабое подобие. Думал...

Ее губы прижались к его рту, оборвав хриплое признание. Рот Дейзи раскрылся, Мэтью не нужно было других приглашений к поцелую. Его язык скользнул в жаркие глубины ее рта. С каждым вдохом ее грудь мягко касалась его торса. Опустив Дейзи на спину, Мэтью ухватился за край ее рубашки и потянул вверх. Дейзи помогала ему справиться со своим ночным нарядом и, изогнувшись, сбросила рубашку через голову. От грациозного движения кровь закипела у него в жилах. Дейзи лежала перед ним нагая, краска постепенно разливалась по ее телу. Срывая с себя одежду,он упивался этим видом.

Устроившись рядом, Мэтью постарался доброй насмешкой прогнать ее застенчивость. Он ласкал ее плечи, шею, разлет тонких ключиц. Постепенно его жар передался Дейзи, она загоралась от его терпеливых прикосновений. Задыхаясь, она прижималась к нему податливым телом. Он поцелуем заглушил ее хриплое дыхание, прошептав, что окна открыты и ей нужно сохранять тишину.

Его жаркие губы прошлись по ложбинке между грудей, поймали розовый пик и дразнили его, пока он не набух. Услышав ее сдавленный вздох, Мэтью улыбнулся и провел языком вокруг соска. Он играл с ней, пока она не зажала себе рот рукой.

Наконец Дейзи вырвалась и, зарывшись головой в подушку, застонала.

– Я не могу, – задыхаясь, прошептала она, – не могу молчать.

Тихо рассмеявшись, Мэтью поцеловал ее спину.

– Но я не намерен останавливаться, – пробормотал он, легонько шлепнув ее. – Подумай, что будет, если нас обнаружат...

– Мэтью, пожалуйста...

– Тише.

Он скользнул губами по ее телу, то целуя, то ласково покусывая. Иногда Дейзи ускользала и, как кошка цеплялась за одеяло. Всякий раз он утихомиривал ее, нашептывая ласковые слова и обещания. Когда она покрылась испариной, Мэтью устроился между ее дрожащих от напряжения бедер.

Все ее тело напряглось, когда Дейзи почувствовала, как его возбужденное копье проникает внутрь. Потом застонала, когда он нашел правильный ритм. Мэтью понял, что обрел его, когда ее колени взметнулись, инстинктивно прижимая его к себе.

– Да, держи меня... – прошептал он.

Снова и снова он приподнимался и погружался в нее, пока не почувствовал, как яростно пульсируют внутренние мышцы, сомкнувшись вокруг его мужского естества. Никогда он не переживал такого экстаза, как сейчас, все глубже и глубже проникая в нее, когда она беспомощно дернулась ему навстречу. Он следовал за каждым ее движением, даря неслыханное наслаждение.