– Что с прилежными навязчивыми овечками не танцует, а я… а я… пригласила его на белый танец. Он говорил, что будет ждать! Ухаживал! – воскликнула она, прикладывая ладони к алым щечкам.

– И что? Ну, сказал и сказал. Пошел к лешему и из сердца вон, – буркнула я, не понимая, в чем трагедия.

– Он это сделал при всех!!! На спор!!! И они это… засняли! Какой позор!!!

– Что-о?! – резко рявкнула, уже желая конкретики, раз этот говнотоп решился на подлость. – Еще раз, а то в отличие от тебя я немного туповата, и мне нужно понятно и четко выдавать информацию.

– Он ухаживал… так красиво! А потом я пригласила его на белый танец… Все стали смеяться. И это ужасная… ужасная статья… что овечки ждут крутых парней, хотя делают вид, что им… безразлично. Боже мой!!! Почему это произошло именно со мной?!

Резкий выдох и Лизонька горько расплакалась, вытираясь об мою белую футболку. Любимую, стоит заметить. М-м-мда-а-а… но что не вытерпишь ради такого наивного доброго человечка, которого я люблю как родную сестру. Взяла несколько салфеток со стола и дала ей. Дождалась, пока она перестанет всхлипывать, и попросила:

– Лизи, посиди тут, а я через пять минут приду. Окей?

Девушка кивнула, и я быстро вылетела в коридор, через секунду оказавшись в своей комнате напротив, где обычно живу, когда приезжаю в гости. Но если быть честной, жить навсегда я бы здесь и не хотела, чем бы меня сюда не приманивали.

Даже замечательно, что я учусь в институте в Новосибирске, в родном городе, где я прожила с мамулькой 18 лет, а после ее переезда, так и осталась там.

Мама встретила мужчину своей мечты, и переехала сюда. Ну а я… оказалась предоставлена сама себе. Что поделать, я – спортсменка, не комсомолка, да и в общем-то не красавица, но вполне симпатична, а если кому не нравится, я всегда могу продемонстрировать уроки карате, айкидо, кикбоксинга… и много чего другого, в чем я действительно умница.

Да, и, между прочим, этот факт значительно улучшает мое общение с парнями, прямо-таки заставляет их учитывать мои желания и воспринимать категоричные ответы с пониманием и улыбкой на лице. У меня их было два, а с Саней сейчас почти даже серьезно.

Пока рассуждала, надела черную майку с надписью: «Милейшая стерва» и мгновенно направилась к сестре, продолжающей непрерывно плакать. Села рядом и заявила:

– Так, давай мне данные, где он там что выложил, и я посмотрю. Подумаю, что и как можно сделать.

– Аа-а-а… я там как влюбленная дура, – прохныкала она, сгрызая зубками идеальный маникюр.

– А ты не такая? – спросила я и громко рявкнула: – Пальцы со рта вытащи!!!

Сестра мгновенно вздрогнула и определила их на голубое платье, идеально подчеркивающее ее фигуру.

– Спасибо, Кристи. Нет, я не люблю Артура. Просто я подумала, что он красивый и на Новый год, когда будет маскарад, мы будем как пара, ведь Петенька такой стеснительный. Я надеялась, он будет ревновать. А теперь, когда в этих проклятых группах универа в контакте и ватсапе гоняют ролик с моим позором, он… даже не здоровается со мной…

– Значит, он тебе не подходит, – категорично выдала я, ставя себе галочку поговорить с мальчиком.

– Нет! Я его люблю с первого класса, а он…

– Тряпка? – предположила я, но тут же увидев поток слез, что мгновенно исправилась: – То есть стеснительный, да, примерно так…

«Стеснительный он, гляди-ка! Страус… Голову в песок… и задницу к верху…»

– Петенька…. он такой! Такой!!! А этот Львов опозорил меня…

Встала с розового диванчика (в этой комнате все в таком поганеньком цвете, но на вкус и цвет товарищей нет) и, сделав несколько шагов взад-вперед, проговорила:

– Добавь меня в одну из групп…

– Я удалилась везде, чтобы не смотреть. А принимает туда только Львов Артур, в ватсапе он под ником Принц.

«Принц… да-а-а, обязательно запомню… и сожру… так, что волчара удивится…»

– Мм-м… слушай, а может мне ему морду набить? – с улыбкой предложила я, видя в этом выход. Но, замечая, как Елизавета громко ухнула, испугавшись (надеюсь за меня), продолжила: – Еще и двух спортсменов приглашу для подстраховки. Всякое ж бывает…

– Нет! Меня будут звать не только папенькой дочкой, а еще…

«Ну-у-у… про это я знаю… не стоит развивать тему…»

– Ладно… Ладно… Поняла. И что, говоришь, этот выпендрежник написал? – уточнила для конкретики.

– Мы… овечки…

«Хорошо начала!»

– Это я поняла, а почему именно ты? Что отличниц примерных не нашлось больше? Первокурсницы больше не в почете?!

– Не знаю, – прохрипела она, тяжело вздыхая. – Хотя знаю… Учусь с его девушкой, и мы не сошлись с ней взглядами. Понимаешь, я не согласилась ей помогать с курсовой, намекая, что нужно учиться самой, а не… и вот…

«Оо-о-о… уже более понятно…»

– Мм-м-м… хорошо. А что переживаешь? Ну, подумаешь? Что там группки его.

– Там весь универ. Весь! И теперь… все смеются надо мной. Все!!! И я даже на карнавал из-за этого не пойду. Хотя уже купила костюм!

Повернулась к ней и, подняв бровь, уточнила:

– И какой?

– Золушки конечно! – восторженно воскликнула Лиза, и вновь принялась шмыгать носом.

Округлила глаза и рявкнула:

– Ээ-э-э не надо вот опять. Пойдешь ты в своем платье! Не плач только!

– Нет. Я туда не ногой… Ни за что! – слезно прохрипела она.

Закусила щеку, что обычно делаю в момент глубокого мысленного процесса в соображении какой-нибудь гадости, и усмехнулась. Предвкушающе потерла руки и радостно заявила:

– В общем, не переживай. Увидишь, на карнавале этот гад получит свое. Я гарантирую.

Лиза насупилась и произнесла:

– Нет. Я не хочу, чтобы ты…

– Ой, да ладно. А то вдруг перед Новым годом я заскучаю?! Еще две недели до него и мне совсем нечем заняться. А тут справедливость и все такое… Ведь нужно защитить честь младшей сестры, путь и инкогнито.

– Мне 20, – напомнила она, очаровательно улыбнувшись.

– А мне 22, так что успокойся и не рычи. Сегодня же вечером познакомлюсь с этим хлюпиком.

– Ты что, он то ого-го! Так же, как и ты занимается восточными единоборствами и к тому же настоящий красавчик. Все девчонки восторженно вздыхают, стоит ему оказаться рядом.

– Нда-а-а… жаль, – буркнула я, обдумывая, как быть, и тут же добавила: – Не волнуйся. Все будет хорошо.

Сестренка настороженно уставилась на меня и пробубнила:

– Эх… чует мое сердечко, что это «хорошо» боком кое-кому вылезет.

– Ага, одному хмырю, – усмехнулась я и кинула ей свой телефон, приговаривая: – Номерок забей, а я его в ватсапе найду, да познакомлюсь.

– Бесполезно. Он даже в группу не всех добавляет, а чтобы знакомиться… Он же весь такой супер-пупер. Тебе с твоим характером не светит, тем более, если он тебя не знает.

– Не волнуйся. Я поражу его в самое сердце своим чувством юмора.

Сестренка зависла и просипела:

– Уже страшно… за него…


ГЛАВА 3

18 декабря


Половину дня не знала, чем себя занять. Слонялась по дому, как неприкаянная, так как никого не было, все в делах, а Лизка в универе. Побеседовав с Верой Николаевной о том, да о сем, направилась к себе.

Скучно было как никогда. Хотелось выть от сознания того, что я здесь лишняя. Дома бы я обязательно что-нибудь придумала. Однозначно, а здесь я в гостях. Вот и маюсь…

Думала побуду с мамой, но у нее возникли непредвиденные вопросы по проектам и она бесследно пропала, решая их, что  меня ужасно огорчало.

Направилась в спортивный зал, который кроме меня и Лизы никто больше не посещал, да и сестра не любительница. Так иногда аэробика и беговая дорожка. Позанималась несколько часов и тут вдруг услышала мелодию сотового.

Честно, настроение моментально поднялась вверх. Как довольный ребенок кинулась к телефончику и, увидев абонента, обрадовалась вдвойне. Лидка. Автоматически посмотрела на часы, отмечая, что у нее обед, и нажала на прием.

– Ну, рассказывай, – без предисловий начала я, зная, что нужно поторопить, ведь всегда на самом интересном моменте у нее как обычно закончится перерыв или зайдет начальник, либо коллеги.

– И тебе привет. Как добралась? – ленивым голосом поинтересовалась она.

– Да нормально. Вкратце: приехала ночью, в столовой по пути в Челябинск кормят погано, а может просто мне дали самое несъедобное в наказание за то, что я каждое блюдо уточняла на свежесть и придиралась к внешнему виду, – честно призналась.

– Представляю, как тебя ненавидела раздатчица. Минимум диарею тебе заказывала своими молитвами.

– Все может быть, но вроде обошлось. А вообще, считаю, что могли бы и нормально готовить. Люди уставшие… голодные, хочется отдохнуть и вкусно перекусить, а тут давись непонятно чем.

– Сама научись! Будет лучше всего: полезно и вкусно, – засмеялась подруга, и тут же раздались характерные звуки, когда отпивают чай.

– Эх-х-х, видно не судьба мне быть путевой домохозяйкой, – выдала я, понимая, что меня даже и не тянет быть отличной домохозяйкой, а хуже всего, что данный факт не расстраивает.

– Не беспокойся, как замуж выйдем, сразу научимся, – подбодрила Лидка.

– Кстати, о замужестве. Как опера? – осведомилась я, еле сдерживая себя от наглого расспроса.

Тишина. Даже не слышно, что чай пьет. Нахмурилась и все же полюбопытствовала:

– Колись, давай. Поделись счастьем!

– Обещай, что не будешь ржать? – резким тоном поинтересовалась она, еле сдерживает хохот.

– Конечно нет! – нагло соврала я, вспоминая, как она вечно ржет над моими неприятными ситуациями, хотя свято клянется, что даже не пикнет. Ага. Пикают тихо, а когда она начинает хохотать, то это громко, звонко и весело, что я следом начинаю смеяться.