Дайана Стингли - Весь в моей любви

Марк открыл глаза и посмотрел как-то странно, словно впервые увидев во мне человека.

– Может, вы еще не нашли настоящее увлечение, – предположил он.

– Все может быть. Возможно, я обленилась, времени не хватает или способностей… Не знаю. Мне недостает индивидуальности, особого видения, что ли… Своего взгляда. Способности видеть привычное по-новому. Без этого любой снимок – заурядная кодаковская фотография… – Я поднялась. – Ладно. Хотите кофе или чего-нибудь другого, прежде чем поедем к вашей машине?

– Кофе будет очень кстати, спасибо. А кто, по-вашему, этим обладает? – спросил Марк, когда я направилась в кухню.

– Чем? – не поняла я.

– Особым видением, о котором вы говорили.

Остановившись, я повернулась к Марку:

– Моя любимица Дайен Арбус. Я ее просто обожаю. Может, технически она небезупречна, но, фотографируя людей, которых принято называть уродами, Арбус умеет показать их индивидуальность. Ей принадлежит замечательное высказывание: «Уродливые и увечные есть подлинные аристократы жизни, ибо с самого рождения вступили с ней в противоречие».

– Сильно сказано.

– Да. Но зато уж и намучилась я по ее вине… В другом интервью Арбус заявила – дескать, причина ее популярности кроется в том, что на ее снимках люди замечают то, что лишь она способна показать. Прочитав это, я поняла, чего не хватает моим фотоработам. С технической стороной все прекрасно, но у меня нет особого видения… Понятия не имею, для чего я это вам рассказываю…

– Я рад нашему разговору.

– Почему?

– Разве вам не нравится, когда человек правдиво говорит о себе?

– Наверное, нравится…

Я сварила кофе, и утро закончилось тем, чего мы ни разу не делали с самого начала, – беседой.

Марк рассказал, как в двенадцать лет увидел по телевизору Джеймса Дина в «Бунте без причины», и это определило его дальнейшую судьбу. В высшей школе он выбрал специальностью драму, играл главные роли в школьных пьесах, но, поступив в колледж, решил выбросить из головы увлечение сценой: карьера актера слишком рискованна. Марк пробовал создать собственный бизнес, занимался маркетингом, наконец, решил податься в учителя. Несколько лет преподавал актерское мастерство в высшей школе, но однажды, наблюдая за отличной игрой одного из учеников, почувствовал, что словно видит себя самого, каким был несколько лет назад и которого предал.

Два года Марк брал уроки, играл в общественном театре и копил деньги, уговаривая свою девушку ехать с ним, пообещав ей и себе, что если не пробьется за пять лет, они вернутся в Бостон. Выдержав в Лос-Анджелесе шесть месяцев, подруга уехала домой. Когда истек установленный им самим пятилетний срок, Марк дал себе еще один год. Так и пошло. Он пробавлялся эпизодами, случайной подработкой, иногда крошечными ролями, снимался в рекламе, каждый раз надеясь, что это и есть долгожданная роль, которая привлечет к нему внимание публики и режиссеров.

Я сообщила, что «Бунт без причины» и меня потряс, когда я впервые посмотрела этот фильм. Марк спросил, кто мой любимый актер.

– Вы, конечно.

– А еще?

– Пожалуй, у меня нет любимых актеров, скорее любимые фильмы и спектакли.

– Какие же?

– Ну, если навскидку, то Оливия де Хэвилленд в «Наследнице», Дана Эндрюс в «Наших лучших годах». М-м-м… Ширли Бут в «Вернись, маленькая Шеба».

– Вы фанат старого кино?

– О да! Кстати, и нового тоже. Тот парень, забыла имя, ну, сыгравший Рэнделла в «Клерках», – потрясающая роль. Кевин Спейси в «Обычных подозреваемых». Еще… О, вы видели «Из плоти и крови»? С Мэг Райан, Деннисом Куэйдом; Джеймсом Каном и Гвинет Пэлтроу?

– Нет.

– Все без исключения актеры играют гениально, даже занятые в эпизодах. Там есть один парень, в роли служащего Денниса Куэйда, так вот он в двухминутной сцене просто разрывает вам сердце. А женщина, голос которой слышен в телефонной трубке всего секунд тридцать, а мужчина, который ел шоколадки… На экране они совсем недолго, но возникает ощущение, будто знаешь их целую вечность. Самое лучшее в фильмах – такие моменты: пусть роль без слов или эпизод, но, увидев человека на экране, сразу постигаешь его суть, жизнь, характер… Кто ваш любимый актер?

– Ну, я не буду оригинален: клянусь, чем хотите, Марлон Брандо в лучших ролях – величайший актер, когда-либо снимавшийся в кино.

– Великий артист. Помните «Трамвай "Желание"»? Отталкивающий персонаж, а смотришь – не оторвешься.

Мы проболтали еще час, главным образом о фильмах. Марк хорошо знал тему и по дороге к своему автомобилю объяснял технические тонкости кинопроизводства. Выяснилось, что я полный профан в том, что касается метафоры. Мы даже коснулись литературы. Тут мне особенно нечем было похвастаться, кроме прочитанного в колледже и двух первых глав «Эммы», но я внимательно слушала и задавала очень умные вопросы.

– Ну, вот мы и приехали, – сказала я, въезжая на парковку у «Богартса». – Кажется, вот ваша.

– Да, вроде она. Еще раз приношу извинения за вчерашний вечер.

– Вы все исправили. Дебби совершенно падет духом, когда узнает новость о нашем расставании, – она в восторге от Алекса. О матери я вообще молчу – вы именно такой зять, о котором она мечтает.

– А вы? С вами все будет в порядке?

– Думаю, да. Грег женился, тут мне ловить нечего, но празднование свадьбы я выдержала, ничего мне не сделалось, жизнь продолжается. Самое время навести порядок в собственной жизни. Сейчас поеду, сообщу матери, что между мной и Алексом все кончено.

– И какую же причину назовете? Говоря откровенно, Алекс – отличный парень.

– Вы не хотели детей.

– Саманта, Алекс очень хочет детей. Семья для него важнее всего на свете…

Я выразительно покосилась на Марка.

– Простите, увлекся по привычке.

– Знаете, Марк, пока вы еще не уехали, хочу сказать вам одну вещь. Даже две вещи. Во-первых, какой бы дикой ни казалась моя затея, она помогла мне разобраться в себе. Вряд ли я решилась бы на такое теперь, если все вернуть. Скорее занялась бы филателией или нашла другое хобби, но, так или иначе, вы помогли мне пережить трудный период. А во-вторых, я не всегда такая чокнутая. Чудная – да, но не настолько. Поэтому хочу поблагодарить вас за то, что рискнули связаться со мной. Надеюсь, для вас это не стало худшим в жизни опытом.

– Нет, не стало. К тому же мне нравятся девушки с чудинкой.

– Ну, тогда вы по мне голову потеряете. Ладно, мне пора ехать разбивать сердце матери, пока смелость не испарилась.

– Удачи. Всего вам хорошего.

– Вам тоже. Спасибо за все. Буду ждать вашего появления на большом экране.

Я подождала, пока Марк пересел в свою машину, и помахала ему, прежде чем тронуться с места. Выезжая на шоссе, я ощущала некоторую грусть. У нас с Марком и Алексом были свои взлеты и падения, иногда мне хотелось пристукнуть обоих, но теперь я видела – они, в сущности, неплохие парни.

При других обстоятельствах мы могли бы подружиться, так как романа у троицы не получилось бы. Я никогда их не забуду. Нас связывают общие воспоминания, пусть невротические и болезненные, но все-таки… Они всегда нелегко отпускают.

По пути к дому матери я по примеру Марка занималась дыхательной гимнастикой собственного изобретения, чтобы не струсить раньше времени. Я позвонила маме по сотовому, сказав, будто собираюсь обсудить детали свадебной церемонии. Мама пришла в восторг, вообразив грядущее венчание века. Как-то неловко отнимать у нее такую радость… Постараюсь обратить внимание на плюсы: несколько недель я была помолвлена с прекрасным парнем. Для меня это огромный прогресс: большинство любовников с самого начала не давали никаких обещаний.

– Я сейчас, – сказала мать, впустив меня в дом. – Проходи в гостиную. Хочу тебе кое-что показать.

Диван в гостиной оказался завален каталогами и журналами для невест, как будто замуж собрались не меньше десятка женщин. Секунду я смотрела на них, затем присела. Будучи помолвленной всего восемь дней, я никак не предполагала, что за столь короткий срок мать провернет впечатляющий объем работы, словно ждала этого события всю жизнь. Как только сообщу неприятную новость, тут же предложу всем вместе отправиться в отпуск – мне, маме, тетке Марни и дяде Верну. Поедем куда-нибудь, где давно мечтали побывать. Мы…

– Ну-ка, Саманта, закрой глаза, – сказала мать из коридора.

– Зачем?

– Я приготовила тебе сюрприз. Закрой глаза.

– Ладно. Закрыла.

– Правда закрыла?

– Да, мама, правда. Вокруг темно и страшно.

– Ой, какая ты глупышка! Теперь смотри. Открыв глаза, я увидела мать, с милой улыбкой державшую в руках собственное подвенечное платье.

– Прежде чем ты что-нибудь скажешь, – продолжала она, – знай – это всего лишь один из вариантов. Не хочешь, не надевай. Я решилась предложить…

– Оно прелестно.

– Тебе правда нравится? Не из вежливости хвалишь?

– Очень нравится. Изумительный наряд. Платье и в самом деле было очень изящное: сверкающий корсаж, сплошь расшитый крошечными бусинками, рюмочкой выступал из широкой юбки со вставками и украшенным бисером треном.[17]

– Я много лет берегла его в надежде… но это тебя ни к чему не обязывает. Твоя свадьба, тебе самой решать, что надеть.

– Роскошное платье! Настоящее чудо…

– Как я рада! Остается подогнать по тебе, но, уверена, платье и так прекрасно подойдет. Просто… прелестно.

Господи, это обещает стать настоящим кошмаром. О чем я только думала? Очевидно, ни о чем, и впереди множество веселеньких часов расплаты за собственную глупость. Но пора выполнять задуманное. Продолжать цепляться за роман, который ничем хорошим не кончится и даже не существует в реальности, означает лишь длить агонию. Решайся ради матери и ради себя. Единственный выход – разрубить запутанный узел.