Разумеется, почти полчаса спустя после того, как они отступили от входа и смешались с гостями, объявили о прибытии Гамильтонов. Опал впорхнула, сопровождаемая своим суровым, нахмуренным мужем, который никогда не улыбался, и тремя мало привлекательными падчерицами. На сей Раз она облачилась в переливчато-жемчужный атлас, ярды которого пенились вокруг ее стройной фигурки. Опал высоко уложила волосы и напудрила их. Огромная прическа удерживалась при помощи набивки и проволочного каркаса. На ее изящных пальцах сверкали кольца, а бриллиантовое ожерелье подчеркивало блеск платья. Войдя, Опал развязала мантилью и сбросила калош с головы, чтобы все сразу обратили внимание па ее великолепие. Мередит нисколько не сомневалась, что эффектность ее появления достигла цели в отношении всех присутствующих без исключения, будь то мужчины или женщины.

— Ах, Мередит, сожалею, но мне пришлось немного задержаться, — заворковала миссис Гамильтон, бросившись вперед с протянутыми руками — картина изящной женской поспешности.

Уитни полагала, что это, должно быть, выглядит ужасно мило, ибо все мужчины в комнате идиотски улыбались ей. Все-все, за исключением, правда, Джереми. Краешком глаза, пока приветствовала Опал, Мередит заметила его насмешливое лицо, иронический взгляд, светящийся весельем. «По крайней мере, хоть он понимал, что наблюдает представление», — подумала она с некоторым удовлетворением. Однако, когда миссис Гамильтон подошла к нему в быстро сформированной заново линии для приема гостей, вся насмешливость исчезла с лица Девлина. Он взирал на Опал теплыми и красноречивыми глазами, и губы Мередит тут же сжались. Джереми видел гостью насквозь, но это не помешало ему попасться на ее наживку. Очевидно, одной Лидии Джереми недостаточно. Он желает всех красивых женщин, которых встречает на своем пути. Боль пронзила сердце Мередит. Ведь ей придется жить с этим человеком весь остаток жизни, видеть его желание обладать другими и знать, что, как жена, она будет предаваться неоднократно. Конечно, ей нет никакого дела, чем Джереми занимается со встреченными прелестницами. Она не собирается ревновать. Просто своим безмерным волокитством Девлин подвергнет Мередит жестоким сплетням. Все станут жалеть ее, цокать языками и печально качать головами, подчеркивая, что знали об этом с самого начала, — мужчина, который женился, чтобы заполучить плантацию, едва ли будет верным мужем. Бедняжка Мередит.

Уитни закусила губу. Она просто не сможет вынести жалости.

Мередит все время недоумевала, когда же Дэниэл объявит всем о ее позоре. Она все-таки надеялась, что это произойдет как можно позже. Ей совсем не хотелось весь вечер видеть на лицах присутствующих сочувствие, шок и довольное сочувствие.

Уитни прошла к столу с напитками, где выпила немного вина: во рту пересохло после всех приветствий. Затем Дэниэл вывел ее на середину зала, чтобы открыть танцы. Другие пары последовали за ними и сформировали линии для быстрого деревенского танца. Во время «балетных экивоков» Мередит всегда чувствовала себя неуклюжей и неловкой, да и Харли не считался хорошим партнером. Однако быстрые движения скрывали многочисленные погрешности, и когда танец закончился, она с облегчением подумала, что проскочила невредимой. Уитня прекрасно знала: остаток вечера ей не придется часто выходить на круг, так как ее почти не приглашали. Тем более, она уже считалась безнадежной старой девой. Что поделаешь… Провинция есть провинция, где браки в четырнадцать лет — вполне обычное житейское дело.

Однако Мередит быстро обнаружила, что сегодня — не совсем обычный вечер, когда ей пришлось пройти два спокойных менуэта с Галеном и с его отцом, а потом все оставшееся время беседовать с ними.

Когда они с Дэниэлом закончили танцевать, как из-под земли вырос Девлин и сжал ее руку, вступая с ней в линию, выстроившуюся для рила, известного еще под названием «Сэр Роджер де Коверли». Он считался любимым во всех южных колониях, особенно в Вирджинии. Сей быстрый танец с четким притопыванием, усиливающимися хлопками и прочими простенькими фигурами был несложен в исполнении, и Мередит удалось пройти его почти без ошибок. Она просто следовала за сильной рукой Девлина, когда они двигались по проходу между другими парами, и краем глаза наблюдала за линией женщин, подглядывая, что делать дальше. Когда танец закончился, Мередит запыхалась и раскраснелась, испытывая странную смесь возбуждения и смущения. Она так боялась, что выставила себя дурочкой своими неуклюжими движениями.

— Ну вот, — прокомментировал Джереми, твердо беря Уитни под локоть и уводя с площадки для танцев, — теперь ты больше похожа на счастливую хозяйку. В этом платье да еще с румянцем на Щеках — ты красивейшая женщина.

— Не глупи, — парировала она, подавив радость, заполнившую всю ее душу, — я, скорее, похожа на пляшущего медведя.

Он негодующе фыркнул.

Тебе чертовски трудно сделать комплимент, все равно что рубить дерево игрушечным топором. Разве тебя никто не учил не оспаривать, а любезно принимать высказанное одобрение? Ты окоришь: «О, благодарю вас, сэр, вы очень вежливы и предупредительны ко мне» и хихикаешь или опускаешь застенчиво глазки — хотя, должен признать, это совсем не твой стиль — или произносишь: «Умоляю, не льстите мне». Тогда уже я могу запротестовать и что-то добавить к сказанному ранее, словно подтверждая свою правоту. Но ни в коем случае не обрывай мужчину так резко.

— Я предпочитаю правду тщеславию и лести, так что благодарю покорно.

— А разве комплимент не может быть правдой? Ты действительно прекрасно выглядишь сегодня. Я же не говорю, что ты прекрасно танцуешь. Видит Бог, это звучало бы явно ложно. Но впервые прическа идет тебе, а платье придает яр — кость и изящество. А если ты отдашь себя в мои руки, держу пари, что смогу сделать из тебя и хорошую партнершу по танцам.

— Спасибо, но меня сие не интересует. Обычно я предпочитаю не танцевать.

— Тогда… Чем же ты «обычно» занимаешься во время бала?

— Сижу и беседую с…

— …Кузеном Галеном, — закончил Девлин за нее в насмешливо-певучей манере. — Скажи мне, пожалуйста, этот… мистер Уитни подсказывает тебе, как одеваться, думать, вести себя? Ни за что бы не подумал, что тобой так легко повелевать.

— Он не советует мне ничего подобного! — гневно отрезала Мередит. — Гален — не деспот… — Она замолчала, честно заставив себя задуматься над фактом запрета сестре посещать ее дом, — по крайней мере, по отношению ко мне, — неубедительно закончила Уитни.

Девлин расхохотался.

— Только потому, моя дорогая, что не успел надеть кольцо на твой прекрасный пальчик. Кем же он повелевает? Той худенькой и сдержанной девочкой, своей сестрой? Как ее зовут? — Алтея. Ну, у него чисто братское стремление руководить ею.

— А что заставляет тебя думать, что кузен не чувствовал бы супружеского долга «руководить» тобой?

Ее глаза гневно вспыхнули.

— Поскольку мы с ним не женимся, это не имеет большого значения, не так ли?

— Нет, конечно, но раз ты, похоже, страдаешь, принужденная выйти за кого-то, кроме своего бесценного Галена, я подумал, это облегчит твою потерю, если сможешь осознать, что он мог бы быть менее, чем идеальным мужем.

— Мы с кузеном подходим друг другу.

— Прошу прощения, если я позволю себе рассмеяться… Ты совсем забыла — я целовал тебя и поэтому прекрасно знаю — эта бледная холоднокровная рыба никогда бы не смогла удовлетворить тебя.

Мередит возмущенно ахнула и развернулась к Девлину, но его смеющиеся проницательные глаза смутили ее, и она снова отвернулась.

— Твой ум подобен сточной канаве, прямо как у Дэниэла. Не удивительно, что он хочет, чтобы я вышла за тебя. Вы с ним одного поля ягоды.

— Харли делает для тебя все возможное и желает только добра и счастья.

— Уверена, он чувствует, что поступает правильно. Но суть в том… Словом, меня не нужно защищать… Ну, разве что только от мужчины, которого Харли выбрал моим защитником?

Его рука, все еще легко придерживающая ее под локоть, сжалась. — И что сие значит?

— Значит одно — я хорошо знаю тебя. Не стоит и говорить, что ты сделаешь со мной и этой плантацией, если мы каким-то образом станем для тебя обузой. Ты эгоистичный корыстолюбивый лжец и мошенник!

Его пальцы разжались, словно ее рука внезапно стала обжигающе горячей. Голос Девлина зазвучал непринужденно и саркастично.

— Благодарю за чудесную характеристику моей личности. Именно такой преданности мужчина и ждет от своей жены.

— Что ты можешь знать о преданности? — с горечью спросила Мередит и отошла к небольшой группе гостей, которые очень удивились, когда обычно застенчивая Уитни вдруг ворвалась в их разговор и оживленно защебетала. Джереми окинул ее зловещим взглядом и ретировался к столу с напитками.

Танцы продолжались почти до полуночи, после чего музыканты за виолончелью и клавесином прервались, чтобы подкрепиться за столом, накрытым в столовой.

Когда люди направились в холл, Дэниэл хлопнул в ладоши и громогласно попросил тишины, вскочив на небольшое возвышение, где только что сидели музыканты.

— Постойте! Леди и джентльмены, пожалуйста! Прежде чем мы перейдем в другую комнату, мне хотелось бы сделать объявление. Полагаю, вы всё гадаете, по какому случаю я решил устроить вечеринку… Сегодня мы празднуем нечто особенное. — Он драматично замолчал, давая возрасти любопытству. — Моя дочь Мередит обручилась. Поди сюда, дорогая. — Харли протянул ей руку.

Вся публика повернулась к ней со слабым интересом на лицах. Никого не удивляло, что они с Галеном решили пожениться, как об этом давно уже поговаривали. Возможно, некоторым показалось странным, что до них не дошли слухи о сделанном предложении, — но не более того.

Мередит покраснела до корней волос, ненавидя быть центром всеобщего внимания и страшась того, что должно сейчас произойти. Еле переставляя ставшие свинцовыми ноги, она шагнула на возвышение рядом с Дэниэлом. Харли указал в другую сторону, и все повернулись в указанном направлении. Девлин прошел сквозь толпу и легко вскочил на площадку, присоединяясь к ним.