С удовлетворением отметив, что строительство замка приближается к концу и что будущие сады не уступят ему своим великолепием, маркиза, очарованная этим маленьким подарком короля, направилась в небольшую версальскую церковь.

Перед Пасхой ей нужен был снисходительный исповедник, и она полагала, что деревенский кюре не посмеет отказать в отпущении грехов могущественной фаворитке. Преклонив колени, она тихо назвала себя. Это произвело самый неожиданный эффект. Старый аббат грозно нахмурился.

– Как? – воскликнул он. – Вы и есть маркиза де Монтеспан, поведением которой возмущена вся Франция? Ступаите прочь, мадам, откажитесь от ваших преступных склонностей, а затем возвращайтесь, чтобы молить Господа о прощении.



Взбешенная Франсуаза немедленно вернулась в Сен-Жермен и побежала жаловаться королю. Но в глубине души Людовик ощутил приязнь к этому исповеднику; в самом деле, монарх в течение всего поста являл признаки угрызений совести, подпав под влияние вкрадчивого красноречия проповедника Боссюэ.