Энн Харрел - Вероломство

Они вышли на относительно ровное место, покрытое валунами, которые со всех сторон были облеплены острыми ракушками. Между валунами после отлива остались лужицы. Из дома это место увидеть было нельзя. Прилив накатывал высокими, пенными бурунами, поскольку собиралась буря. Томас, казалось, уже чувствовал брызги, попадавшие на лицо. Интересно, подумал он, Абигейл замышляет свои планы в соответствии с погодой, или близящийся шторм — это еще одно счастливое, но случайное совпадение?

Он обернулся. Ким указал на один из валунов.

— Садись, — сказал он.

— Ракушки острые, — возразил Томас.

Ким ухмыльнулся:

— Нормально.

Вьетнамец, телохранитель Абигейл, встретил Томаса на лужайке перед особняком и без лишних слов продемонстрировал пистолет, заткнутый за поясной ремень. Он повел Томаса вниз по скалам.

Томас надеялся, что ублюдок споткнется и случайным выстрелом ему оторвет яйца.

Томас все-таки сел. Ракушки впились в задницу, но это было ничего. Во всяком случае, предпочтительней пули в затылок, которой, впрочем, тоже долго ждать не придется.

— Я так понимаю, что Абигейл не желает марать гостиную моей кровью, — прокомментировал ситуацию Томас.

Ничего не ответив, Ким разматывал длинную веревку, которую он извлек из кармана.

Томас стиснул челюсти, чтобы зубы не стучали один о другой, но все напрасно: холод пронизывал до костей.

— Зачем веревка? Абигейл боится, что я вернусь в ее дом привидением?

— Руки, — скомандовал Ким.

— Ты деловой парень, да?

— Руки.

Томас со вздохом покорно скрестил руки за спиной, и Ким немедленно обмотал веревкой его запястья. То же движение он повторил и с лодыжками. Узлы были такие крепкие, что и без того слабая циркуляция крови в конечностях Томаса прекратилась совсем. Он всегда боялся ампутации, а сейчас пожалел, что раньше ему не отрезали руки-ноги. В данной ситуации это оказалось бы большим преимуществом.

— Ты всегда был мерзавцем, каких мало, — мягко проговорил Томас.

Ким метнул на него быстрый, недобрый взгляд.

— Я был таким, чтобы выжить.

— Позвольте спросить, — сказал Томас, не дрогнув под взглядом вьетнамца, — так ли уж важно, выживет ли такая скотина, как ты?

— Готовься к смерти, старик.

Томас с отвращением посмотрел на Кима.

— Я должен был умереть еще двадцать шесть лет тому назад, не так ли?

Ким молча затянул последние узлы и встал во весь рост.

— Нгуен Ким, — повторил Томас, словно до сих пор сомневался, тот ли это вьетнамец. — Ты ведь был другом Куанг Тая?

— Я был знаком с ним.

— А ты знаешь, что подписал ему смертный приговор, когда по приказу Абигейл связался с партизанами Вьет-Конга? — Томас не сводил глаз с Нгуен Кима. — Ведь это ты сделал. Тай доверял тебе. Он сообщил тебе о моем маршруте, а ты, храбрец, рассказал все партизанам.

Ким оставался бесстрастным.

— Я делал свое дело.

— Из-за таких, как ты, твоя родина лишилась надежд на будущее.

— У моей родины никогда не было надежд на будущее, — парировал Ким.

— Нет, — насмешливо проговорил Томас, — надежда была.

— На живот.

Томас с пренебрежительной улыбкой попытался слезть с валуна, но Киму показалось, что он делает это недостаточно быстро. Тогда он схватил старика и швырнул на большой плоский камень. Томас больно ударился щекой об острые ракушки.

— Ты утонешь, старик, — прошептал Ким, обдав ухо Томаса жарким дыханием.

Похрустывая по россыпи мелких камней и моллюсков, вьетнамец пошел прочь, оставив Томаса связанным у самой кромки воды. Томасу ничего нельзя было поделать, кроме как вслушиваться в грозный рокот наступающего прилива.

Разговор с Софи Менчини подтвердил худшие опасения Джеда. Софи побывала на Маунт-Вернон, но не заметила там никаких признаков Абигейл, Ребекки, Май, Томаса и Жана-Поля Жерара.

— Я в тревоге, Джед, — сказала Софи.

— И я.

— Давид поместил камни на хранение в сейф, но мне уже надоели эти игры. Я иду в полицию.

Джед согласился.

— Я подъеду к тебе при первой же возможности.

Через стеклянные двери отеля он увидел, что из белого «порше» выходит Квентин Рид, покровительственно улыбаясь служителю, спешившему ему навстречу.

Джед ринулся к выходу. Швейцар собрался было открыть перед ним дверь, но Джед отшвырнул его и толкнул дверь плечом. Он затылком почувствовал, с каким подозрением смотрит на него охрана. Плевать. Джед вырос перед Квентином, когда тот протягивал служителю ключи от машины, схватил его за грудки и приложил к капоту.

— Где моя дочь?

Квентин в страхе скорчился.

— Джед, Боже мой, что с тобой?

— Отвечай, черт возьми!

— Она с мамой. Мама сказала, что звонил Томас Блэкберн и что ты, он и мама собираетесь встретиться в Марблхеде.

Джед остолбенел:

— Май поехала с Абигейл?

Служитель с ключами угодливо спросил:

— Мистер Рид, позвать охрану?

— Нет, все в порядке, — выдавил Квентин. Джед ослабил тиски. — Что стряслось, Джед? Я видел Май. Она прекрасно себя чувствует, только немного устала, вот и все. Она убежала из дома?

Джед не слушал болтовню Квентина.

— Когда они уехали?

— Полчаса назад, где-то так, Джед. Не волнуйся, мама не такое уж чудовище. Я знаю: она когда-то наговорила о Май всяких обидных вещей, но теперь они, кажется, поладили… — Квентин с трудом проглотил слюну. Лицо у него побелело, как мел. — Разве Томас не позвал тебя в Марблхед? Ты ничего об этом не знаешь?

— Нет.

— Но… Джед, он ничего не сделает с мамой и Май? Я знаю, он уже старик, однако… Раньше мне никогда не приходило в голову…

Джед побежал к машине Ребекки, но вдруг остановился и обернулся к Квентину, по-прежнему стоявшему у своего «порше».

— Ответь мне, Квентин: Там в 1975 году просила тебя помощи в выезде из Вьетнама?

— О чем ты? Нет, я не общался с ней после того, как мы расстались. Я знаю, что поступил как подлец, и я не виню ни ее, ни тебя… Все так глупо получилось… Я правда ее любил, ты знаешь.

Джеду показалось, что земля уходит у него из-под ног. Там не обращалась за помощью к Квентину, она держала связь с Абигейл!

Он смотрел на кузена остановившимся взглядом.

— Тогда ты ничего не знаешь.

— Что?

Май — твоя дочь.

— Поехали, — сказал Джед, распахнув дверь «понтиака». — Поговорим по дороге.

Абигейл радовалась, какой хороший план она придумала. Она шла с Май по скалистому берегу невдалеке от дома в Марблхед-Нек.

Было бы нелегко во всем обвинить Жана-Поля Жерара. Он и без того много страдал. Ему пришлось тайно покинуть родину, он провел пять томительных лет в лагере для военнопленных, получил пулю в лицо. Теперь он больной человек, но в нем осталось что-то привлекательное, не то что в этом надменном Томасе Блэкберне.

А если уж говорить о страданиях, разве Томас по-настоящему страдал? Нет! Да, он потерял своего малодушного сына, но тот все равно рано или поздно сдох бы в Индокитае. После этого его сноха забрала с собой выводок детей и отправилась в болотистую Флориду, ну и что? Разве Томасу приходилось когда-нибудь стоять перед трудным выбором, спасая членов своей семьи, как она спасала Квентина?

Нет, Томас Блэкберн не вызывал у нее никакого сочувствия.

Если он, Жерар и Май умрут, то Абигейл легко заметет следы. Ей поверят. Люди нередко плохо к ней относились, потому что она сильная, но на сей раз ей непременно поверят, поскольку не будет ни бродяги-француза, упорно противостоявшего ей, ни костлявого Томаса, который знает всю подноготную ее жизни, ни четырнадцатилетней узкоглазой девчонки, которая тем не менее похожа на Квентина.

Случившуюся трагедию она объяснит очень просто.

В 1959 году Томас Блэкберн, отчаянное нуждавшийся в деньгах для своего нового делового предприятия, похищал драгоценности у богатых дам на Ривьере, с которыми его знакомила юная Абигейл Рид. Знакомила, или просто упоминала о них в разговоре. Когда его почти поймали за руку, он взвалил вину на известного автогонщика Жана-Поля Жерара.

В 1963 году Томас отправил на верную смерть четверых мужчин, из которых лишь Жерару чудом удалось уцелеть, но при этом он попал в лагерь для военнопленных. Жан-Поль приезжал во Францию, чтобы осуществить месть и завладеть уникально ценными Камнями Юпитера, которые Томас украл у баронессы Гизелы Мажлат. Раньше камни принадлежали императрице Австрии Елизавете. Однако Томас передал Камни Юпитера Абигейл. Не исключено, что таким образом он хотел оплатить ей за оказанные услуги, ведь она наводила Томаса на его состоятельные жертвы. Сама она ценности коллекции не представляла, просто считала камни безделушкой. Ей никогда не приходило в голову, что это — Камни Юпитера, напротив, имея к Томасу Блэкберну все меньше доверия, она сочла их сентиментальным сувениром.

Так или иначе, Томас считал, что ему нечего больше опасаться молодого француза, которому он разрушил жизнь.

В 1975 году его подстерегал удар. Дочь его старого друга Куанг Тая обратилась к нему с крайне неприятным ультиматумом. Она нашла Камни Юпитера в личных вещах Абигейл еще в 1959 году, когда была маленькой девочкой. Потом, с годами, она узнала их истинную ценность и догадалась, что Котом был Томас Блэкберн. И еще она поняла, что он виновен в смерти ее отца. Теперь она хотела использовать свои знания для того, чтобы получить желаемое: выезд в Соединенные Штаты. Если бы Томас отказал ей в помощи, она выдала бы его. Там безрассудно решила, что сумеет добиться успеха, и, кроме того, внушила себе, будто Квентин Рид проявляет к ней интерес.