Морган весело фыркнул и, захлебнувшись кофе, натужно закашлялся. Посмотрев на Джеба, он спросил:

– Эй, приятель, скажи-ка нам, о чём вы тут с ней говорили, а? Мы с братом как раз были в гостях у Сэм и Росса, приехавших домой на праздники, и уже собрались уходить, когда вернулась Рокси. Так вот она ворвалась через заднюю дверь, едва ли не изрыгая пламя от злости. Через раз упоминая твоё имя наряду с болтливым языком, правда, повторить всё ею сказанное не решусь, поскольку это не для ваших нежных ушей.

Его рассказ встретили дружные взрывы смеха.

– Что, так и было? – смущённо улыбаясь, пробормотал Джеб. – Даже вообразить не могу, чем я мог так её расстроить. Тут все знают, что я – просто образчик дружелюбия и джентльменских манер.

Минго и Дэнни насмешливо заулюлюкали, на лицах близнецов расползлись одинаково широкие ухмылки, а Хэнк и остальные заразительно расхохотались.

– Видели бы вы, в каком состоянии была Рокси, когда, не помня себя от злости, вылетела отсюда, – сказал Хэнк, с удивлённым выражением лица. – Леди была в такой ярости, что я думал, она вывернет Джебу на голову свою тарелку с супом. Она просто бросила его тут, заставив платить по счёту.

– Так что же ты ей такого сделал? – настойчиво спросил Морган. – Шлёпнул по заднице? Или сделал непристойное предложение? Говорю тебе, Джеб, она была злее чёрта!

Джебу нравились близнецы Кортленды, их трудно было не любить – оба неизменно обаятельные, весёлые и дружелюбные. Ему бы только хотелось, чтобы они поменьше болтали о Роксанне. Парни были в родстве с Боллинджерами со стороны отца – Хелен Боллинджер приходилась ему старшей сестрой, – и тоже происходили из одного из старейших семейств Долины. Их дед был крупным скотоводом, а потому семья до сих пор владела здесь приличным куском земли. Их отец, Стив, уехал из этих мест совсем молодым парнем, надеясь сколотить состояние в Голливуде, и даже женился на хорошенькой старлетке. Какое-то время он занимался устройством её карьеры, сумев добыть несколько, главным образом, мелких ролей, и, в конечном счёте, стал весьма успешным продюсером. Близнецы выросли в Голливуде, но все школьные каникулы, как летние, так и все прочие, обычно проводили у бабушки и дедушки в Дубовой долине. А повзрослев, близнецы не захотели вести гламурный образ жизни своих родителей и вернулись сюда уже насовсем. Морган открыл агентство недвижимости, продавал мелкие страховки и также держал небольшое стадо коров на фамильных землях. Джейсон же, последовав своим художественным наклонностям, стал всемирно известен, изготавливая изысканную мебель ручной работы. И вот теперь жаждущие клиенты готовы были по два года томиться в очереди, только бы заполучить стол или армуар[23], сделанные самим Джейсоном Кортлендом. В свои тридцать шесть лет они оба всё ещё ходили в холостяках, были дьявольски красивы, а потому большинство окрестных дам вполне обоснованно считали их двумя самыми завидными женихами Дубовой долины, после Джеба и Минго.

– Эй, ну расскажи нам, – уговаривал его Джейсон, при этом его губы подрагивали от едва сдерживаемого смеха. – Ты ведь знаешь, что нам можно доверять.

Джеб бросил на него холодный бесстрастный взгляд.

– С чего бы это я должен вам что-то рассказывать?

– Может с того, что в противном случае мы станем нещадно дразнить тебя, преследуя до самой смерти, пока ты не сдашься? – остроумно пошутил Морган.

Джеб улыбнулся и с обманчивой мягкостью поинтересовался:

– Неужто вы двое, в самом деле, думаете, что сможете это сделать?

Где-то с минуту близнецы не сводили с него пристального взгляда. Затем Джейсон добродушно усмехнулся, признавая поражение.

– Ладно, это и впрямь прозвучало не очень.

Хэнк поднялся из-за стола.

– Что ж, парни, мы конечно неплохо развлеклись, но теперь пойду-ка я лучше помогу Меган с готовкой или окончательно впаду у неё в немилость.

Уход Хэнка дал Джебу необходимый предлог, чтобы попрощаться.

– Ладно, отправлюсь-ка я домой. Ну, бывайте, парни, ещё увидимся!

Примеру Джеба последовали ещё несколько мужчин. Сидя в машине и отрешённо наблюдая затем, как остальные исчезают за пеленой дождя, Джеб размышлял, стоит ли ему ехать в особняк Боллинджеров в попытке помешать Рокси, рассказать Илке о болтливом языке её лучшего друга. Он покачал головой, до сих пор не веря, что мог повести себя столь опрометчиво. Униженно пасть ниц, вымаливая прощение, казалось ему единственным выходом, правда у Джеба не было особой уверенности, что это поможет ему вернуть благосклонность Роксанны. Если же попросить извинений у Илки это, наверное, могло бы сработать, хотя и в этом он теперь сомневался. И чем больше Джеб думал, тем меньше ему нравилась эта затея. Своим поступком он привёл Роксанну в ярость и справедливо подозревал, что в скором времени Илка тоже будет злиться на него не меньше. Нет. На этот раз будет благоразумнее просто оставить всё как есть.

* * *

Даже вечером, перед ужином Роксанна всё ещё была взвинчена. Её плохое настроение уже пошло на спад, а немного поостыв и поразмыслив, она решила, что ничего не добьётся, рассказав Илке о бестактности Джеба. Ведь мало кому нравятся ябеды. И хотя держать рот на замке было невыносимо трудно, она не станет смущать душевный покой сестры, эффектными заявлениями о том, что её лучший друг страдает словесным недержанием, и Илке это, естественно, будет очень неприятно. Причём, это затронет не только отношения между Илкой и Джебом, так как, скорее всего сестре не доставит особого удовольствия узнать, что Роксанна теперь посвящена в содержание её приватных бесед.

Но хуже всего было то, что слова Джеба подкинули ей обильную пищу для размышлений. Ладно, может, она и была чересчур жёсткой и напористой с Илкой. Да, наверное, она проявила неуместный энтузиазм, пытаясь насильно вытащить сестрицу из её уютного, скучного мирка. Роксанна недовольно поморщилась от своих мыслей, спускаясь по лестнице к ужину. Конечно, это было лишь её личное мнение – тут уголки её губ горестно опустились, – но она же просто пыталась помочь. Хотела, чтобы Илка была счастлива. Роксанна тяжело вздохнула. Она пришла к выводу, что быть старшей сестрой не так уж и здорово, как это обычно считается.

Тем вечером за большим обеденным столом Роксанне пришлось выслушать немало шуточек на свой счёт. Учитывая, что почти все члены семьи видели, в какой ярости она вернулась домой и, конечно же, слышали некоторые из проклятий, которые она при этом посылала на голову Джеба, то им всем страшно хотелось знать, что между ними произошло.

– Всё, я больше ни минуты не выдержу! Что тебе сделал Джеб, чтобы довести до такого состояния? – спросил Росс, усевшись напротив Роксанны за столом. Не считая Саманты, младшей из всех детей Марка и Хелен, он был среди них самым молодым. С его ростом, густыми чёрными волосами и золотисто-янтарными глазами он выглядел настоящим Боллинджером. Роксанна не очень хорошо знала брата, как и других младших членов семьи, но то, что ей удалось узнать о нём за то время, пока она гостила у родителей или говорила с ним по телефону, ей определённо понравилось.

Гоняя по тарелке кусочек печёного картофеля, она тихо сказала:

– Это личное. И не для детских ушей.

Сэм и Росс весело переглянулись.

– Ну, давай, колись, Рокси, – начала канючить Сэм, при этом её большие золотисто-карие глаза озорно поблескивали. – Мы уже давно взрослые. Тебе больше не поможет эта детская отмазка. Что натворил Джеб?

– Для меня вы всегда останетесь детьми, – сказал Марк, аккуратно отрезая кусок поджаристой рыбы-меч, придерживая его вилкой.

Все четверо его детей притворно застонали:

– Не стоит напоминать, мы и так это знаем, – сказала Роксанна. – Будь на то твоя воля, мы бы все до сих пор жили дома, а ты сопровождал бы нас повсюду, куда бы мы ни отправились.

Марк хмыкнул:

– К сожалению, это, наверное, так и есть.

– Точно-точно, – поддакнул Росс. – Даже мама быстрее отпустила нас от своей юбки, чем ты. – Он перевёл взгляд на Саманту. – Помнишь, когда я поступил в колледж, и мне пришлось перебраться в Санта-Розу? Ты, отец, тогда вёл себя так, будто в семье кто-то умер.

– Ага. И когда я сказала, что выхожу замуж, – подхватила Сэм. – Я уж думала, ты обратишься прямо в ЦРУ, чтобы раскопать всю подноготную Майка.

– Мне бы следовало так и поступить, – пробурчал глава семьи. – Твой Деннинг оказался никчёмным человечишкой.

Сэм от души рассмеялась, хотя в её глазах промелькнула тень.

– Упс. Неудачный пример. Мой экс-супруг и вправду оказался преотвратнейшим типом, но, – тут она указала пальцем на отца, – даже будь он самим совершенством, ты бы всё равно остался недоволен моим отъездом из дома.

Марк выглядел обиженным. Посмотрев на Хелен, сидевшую на противоположном конце стола, он пожаловался:

– Мне бы не помешала некоторая поддержка. Они все сговорились против меня.

Хелен покачала головой.

– Извини, дорогой. Но тут я на стороне детей. – Она ласково взглянула на мужа, одарив его любящей улыбкой. – Ты и в самом деле слишком близко принимал к сердцу их отъезд из дома. Вёл себя так, словно хотел обернуть каждого из них в толстый слой ваты и уберечь от малейшего вреда.

– Ну, знаешь милая, трудно этого не хотеть, когда восемнадцать или двадцать лет только этим и занимаешься, а потом вдруг бац – и они уже взрослые, которых вам почему-то теперь запрещается защищать, – мрачно заявил Марк.

– Это называется взрослением, папа, – мягко произнесла Роксанна, с нежностью глядя на отца.

Тот слегка поморщился.

– Знаю. – Он окинул взглядом сидевших за столом. – И вы все неплохо потрудились для этого. Я горжусь вами. – Затем он хитро прищурился и добавил: – Конечно, некоторые из вас могли бы последовать примеру вашего старшего брата и обзавестись своей половиной. Мне бы очень хотелось получить от вас одного или парочку внуков, прежде чем я отдам Богу душу.