Его собеседница натянуто улыбнулась, правда, на взгляд Джеба это больше смахивало на угрожающий оскал.

– У меня тоже есть, что сказать тебе.

Какое-то время они молча отдавали должное содержимому своих тарелок. Однако долго выдерживать паузу Роксанна была не в состоянии и требовательно спросила:

– Что ты здесь делаешь? И не пытайся вешать мне лапшу на уши, уверяя, что заскочил сюда только, чтобы осыпать меня комплиментами.

– Ладно, не буду, – покладисто согласился Джеб. Он помолчал, сделал ещё один глоток кофе. Повертел в пальцах десертную вилку. И, наконец, когда Роксанна уже готова была взорваться, взглянул ей прямо в глаза и признался: – Из-за Илки.


Глава 8

Роксанна озадаченно нахмурилась. Джеб и Илка? И от этой удручающей мысли ей как-то даже расхотелось расспрашивать дальше.

– Илка? А что с ней?

Джеб кривовато ухмыльнулся.

– В общем-то, ничего. Знаешь, может, тебя это и шокирует, но мы с Илкой – хорошие друзья. Оказывается, я всегда ей нравился, и она даже считает меня отличным парнем, мы прекрасно ладим.

– Ну и дела, мне с трудом в это верится, – пробормотала Роксанна, предпочитая не обращать внимания на мерзкий холодок, скользнувший в её сердце. И если сейчас он скажет, что они с Илкой любовники, то она просто умрёт. Прямо здесь и сейчас. – Вот только понять не могу, что она в тебе нашла?

– Наверное, мой добрый нрав и покладистый характер, – Джеб нарочно говорил медленно, растягивая слова и получая удовольствие от их пикировки. Он наслаждался, наблюдая за сменой эмоций на её выразительном лице, вспышками ярости в глазах, тем как молниеносно меняли цвет её изящно вылепленные скулы. Да, ничего не скажешь, он и в самом деле любил наблюдать за ней. И, наверное, единственное, что доставило бы ему сейчас большее удовольствие, с неохотой признался себе Джеб, это покрыть поцелуями её дерзкие, заносчиво надутые губки.

– Покладистый? У тебя? Что-то сильно сомневаюсь. По крайней мере, у меня не было случая узнать об этом твоём качестве. – Она запнулась, так как проснувшаяся совесть заставила её признать свою неправоту: – Ну, вернее это не совсем так. Ты проявил настоящую доброту и милосердие, приютив у себя Даг и Босса, и поэтому, да, я признаю, что у тебя действительно есть одно положительное качество характера.

– Спасибо, – сухо поблагодарил её Джеб.

Роксанна рассеянно повертела в пальцах ложку и спросила:

– Так что насчёт Илки, о чём ты хотел поговорить?

Его глаза словно прикипели к кромке кофейной чашки, а на враз потемневшем лице отразилась смесь глубокой печали и гнева. Сердце Роксанны пропустило удар. «О, Боже! – мысленно взмолилась она, с такой неожиданной пылкостью, чего никогда не делала прежде. – Пожалуйста, прошу, не допусти, чтобы он снова просил у меня прощения за то, что произошло меж нами... Но больше всего, Господи, заклинаю, не допусти, чтобы он признался в своей любви к Илке»!

По-прежнему не отрывая взгляда от чашки и медленно, словно через силу, выдавливая из себя слова, он произнёс:

– Тебе известно, что в ту страшную ночь, когда Дэлмер вдребезги разбил свою машину, врезавшись в дерево, я был одним из первых помощников шерифа, оказавшихся на месте происшествия?

Роксанна вздрогнула.

– Нет. Я этого не знала. – Она сглотнула. – Наверное, зрелище было ужасным.

– Да, это так. Мне до сих пор снятся кошмары. И чаще всего я вижу себя, ищущего среди искорёженных обломков металла тела двух крохотных младенцев... – Сильная дрожь прокатилась по его телу, Джеб поднял глаза и посмотрел куда-то вдаль, сквозь неё, словно Роксанны тут и не было, с совершенно жутким выражением лица и нервно подёргивающейся мышцей под глазом. – Знаешь, по моему глубокому убеждению, – произнёс он неожиданно ровным и оттого прямо-таки убийственным тоном, – то, что Дэлмер умер мгновенно, было, наверное, к лучшему. В противном случае, я мог бы убить его голыми руками, и не менее дюжины раз... И мне хочется верить, что если бы этот подонок был ещё жив к тому времени, когда я подъехал к месту аварии, то мои профессиональные навыки и служебный долг смогли бы удержать меня от самосуда, и не свернуть ему шею прямо там.

Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Роксанна потянулась к нему и накрыла ладонью его руку. Их взгляды встретились и она успокаивающим, но твёрдым тоном произнесла:

– Ты бы всё сделал правильно. – Она кривовато улыбнулась: – Такие, как ты, всегда поступают правильно. – Её лицо вдруг помрачнело: – А вот если бы там оказалась я...

Он улыбнулся.

– Знаю, ведь недаром в твоих венах течёт кровь преступника, беря начало от того самого злобного старикашки Йорка Боллинджера.

Она приподняла тонко очерченную бровь.

– Не забывай, что и в тебе она тоже есть. Разве твоя матушка не на одну половину Боллинджер, а на вторую Грейнджер?

– Здесь, в Долине, мне никогда не позволят забыть об этом.

– Скорее всего, нет.

Она перевела взгляд на свою ладонь всё ещё накрывающую его руку, и по-тихоньку начала было отодвигать её. Однако Джеб молниеносно перевернув руку ладонью вверх, крепко сжал «беглянку» сильными пальцами. И Роксанна, успокоив себя тем, что поскольку борьба в её ситуации будет заведомо проигрышной, то можно позволить не обращать внимания на это бесцеремонное «пленение» и оставить всё, как есть.

Стараясь не придавать значения приятному покалыванию в руке, которую властно, но бережно обхватывала горячая мужская ладонь, она спросила:

– Так что ты хотел рассказать мне о вас с Илкой?

Он тяжело вздохнул.

– Той ночью, когда случилась эта трагедия, я был тем, кто вытащил твою сестру из покорёженной машины, прежде чем та взорвалась. И мне же пришлось взять на себя скорбную обязанность сообщить Илке, что Брэм и Руби мертвы. – Он отвёл взгляд: – Когда приехала скорая, парамедики в попытке остановить кровотечение пытались хоть как-то успокоить её, но Илка продолжала вырываться и пронзительно кричать, что должна увидеть своих детей. И мы смогли утихомирить её, только рассказав правду о том, что оба её ребёнка погибли. – Он покачал головой. – Это всё случилось совсем незадолго перед тем, как были введены обязательные правила по перевозке малышей в специально оборудованных детских креслах... – Джеб сглотнул: – Они оба умерли, пробив собой ветровое стекло, а потому искать на месте аварии их крошечные изломанные тела стало, пожалуй, одним из худших, если не самым худшим из всего, что мне когда-либо приходилось делать в своей жизни. И мне никогда не удастся этого забыть. Никогда.

Его слова затронули в Роксанне некую глубинную струнку, после чего с какой-то странной растерянностью она пришла к пониманию того, что в этом высоком, несгибаемом и самоуверенном красавчике Джебе Дилэни крылось намного больше того, что он обычно позволял увидеть окружающим. Он и в самом деле был «душкой» и отличным парнем, снаружи суровым и жёстким, а внутри мягким и добрым. Она нахмурилась. Ну, правда, когда не корчил из себя высокомерного придурка.

Джеб отпил ещё глоток кофе.

– Так или иначе, но после той ночи между нами протянулась ниточка, наверное, чтобы мы смогли легче преодолеть драматичность того трагического происшествия. Я несколько раз заходил её навестить, пока Илка лежала в госпитале. Но и после того, как её выписали, уж и не знаю теперь почему, я продолжал приходить к ней и даже чаще, чем прежде. А твоя мама как-то рассказала мне, что Илка после моих визитов словно бы оживала, и у неё поднималось настроение. Но что было ещё более важным, я стал одним из немногих людей, с кем твоя сестра могла говорить о случившемся. – Теперь Джеб выглядел смущённым. – Ну и где-то «посерединке» мы и стали друзьями. Хорошими друзьями. И вот теперь она по праву входит в число моих самых близких людей.

Друзья. Хм, это было не так уж и плохо. Пусть даже лучшие друзья. В общем-то, друзья – это намного лучше, чем любовники, размышляла Роксанна, одновременно спрашивая себя, какое ей, собственно, дело до того, что за отношения связывают Джеба и Илку. В конце концов, она сама ведь терпеть не могла Джеба Дилэни... верно?

Она откашлялась.

– Хм, выходит с тех самых пор, вы двое стали друзьями, а вернее, – лучшими друзьями?

Джеб небрежно кивнул.

– Да. И как лучшие друзья, мы обсуждаем многие вещи. – Тут он задумчиво потёр рукой щёку. – А в последнее время, она часто и помногу рассказывала обо всех этих поездках, которые ты устраивала...

Роксанна напряглась.

– О, действительно? И что же она рассказала тебе?

Джеб усмехнулся.

– Ну, прежде всего, она сказала, что наслаждалась буквально каждой минутой, включая свидание с тем красивым мальчиком с обложки, которого ты для неё где-то раздобыла. И утверждала, что заново узнавать свою знаменитую старшую сестру было весьма забавно. Ты ведь в курсе, что Илка тебя очень любит и даже восхищается тобой, впрочем, так оно всегда и было. – Тут глаза Джеба весело блеснули: – Хотя, я и не могу понять почему.

Роксанна фыркнула, а Джеб рассмеявшись, добавил:

– И ещё она считает, что ты – весьма цельная натура, и в тебе гораздо больше глубины, чем предполагает большинство людей. Да, и недавно она упомянула, что не теряет надежды, что в ближайшее время ты найдёшь себе ещё какого-нибудь «бедолагу», нуждающегося в спасении, и тогда она сможет наконец-то расслабиться, вернувшись к своему обычному образу жизни.

При одной мысли, что Джеб и Илка устроившись поудобнее, вели тет-а-тет приятельский разговор, перемывая ей косточки и обсуждая столь личные для Роксанны вещи, удушливая волна унижения омыла её с головы до пят. Боль и гнев охватили молодую женщину и она рывком выдернула свою ладонь из его руки.

– То, что ты сейчас сказал, это правда? – спросила она напряжённым ледяным тоном.