— Не знаю. Что-то очень мутное.

— Короче,  — Макс оторвался от перил, обтряхнул куртку, — я сейчас пойду и спрошу у неё, вот и всё.

— Нет, Макс. Не пойдёшь и не спросишь.

— Да, Лёх, да. Пойду и спрошу! Потому что сами мы точно не догадаемся.

— Нет, Макс! — твёрдо обрубил Лёшка. — Если она захочет, сама расскажет. Не лезь к ней в душу. Понял? — тоже оторвался от перил, встал у Макса на пути. — Услышал меня?

— Блядь, Лёх... Ты меня извини, конечно, но если бы я мял яйца, как ты, я бы ни на Гонконг с горючкой не вышел, ни на Эмираты с куриным говном. Так что ты пока постой тут, поизображай из себя психолога, а я пойду, и всё разузнаю...

Одно короткое, сильное движение — и шея Макса уже придавлена Лёшкиным локтем к стене, а свободная рука крепко держит его за химо.

— Ты кого, блядь, с куриным говном сравниваешь, делец херов?! Думаешь, всё так просто? Ты что, глаза её не видишь? Не сможет она сейчас говорить об этом! Обстановка не та! Не время! Так что засунь свой энтузиазм... Хотя бы на сегодня. Понял?


Макс поднял открытые ладони к груди, хохотнул:

— Воу, воу... Ты ещё по морде мне дай, Рэмбо! Из-за бабы, ага.

И Лёшка врезал. Не в полную, конечно, хотя имел на это полное право, но ощутимо. Ещё почти минуту буравил его взглядом, молча, но доходчиво донося  свою мысль, и только потом отпустил.

— Ладно, понял, — прикладывая к скуле горсть снега, согласился Макс. — Квиты что ли?

Помнил, зараза, как и сам зарядил однажды Лёшке за Ленку. Тоже — психанул тогда. Лёшка вместо ответа пихнул его в плечо. Всё. Инцидент исчерпан.

— Мы с Лизкой сейчас домой рванём, а ты постарайся уговорить Людку остаться у вас с ночёвкой. К утру подморозит, тогда пусть и едет, не увязнет. Да и по светлому.

— Ну допустим. Разумно. Вот только ты-то с хрена ли уезжать собрался? Лизка настроилась на ночёвку уже, Дашка моя даже кровать свою ей готова уступить, на верхней полке, между прочим! Они два дня этого ждали.

— Ничего, в другой раз.

— Ну-ну... — вздохнул Макс. — Давай, давай. Беги, братан. Спасайся. Канешн... Десять лет, блядь, искал её, а теперь вали, пока кабы чё не вышло. Угу. Зуб даю, что ты даже номер телефона у неё не взял! Не, оно-то понятно, я — херовый, я — делец... Но, бля, Лёх... А ты — дебил. Понял? И хоть сколько доказывай мне обратное, а жалеть ты потом будешь!

Лёшка помолчал, чувствуя, как неумолимо трескается под ним так и не окрепший за все эти годы лёд забвения. Ещё немного, и херканется он под него с головой, и снова начнётся этот ад... А Она замужем. Да и он не свободен. Так лучше уж и не бередить, ни себя, ни её.

— Не буду, Макс. Мне это уже не надо, у меня жена и двое детей. И у неё тоже семья. К тому же, ну не нашёл же. А значит — не считается.

— Придурок.

— Угу. Ты, главное, сделай так, чтобы она не поехала на ночь глядя.

— Да без базара, братан! Колёса ей сайчас пробью, скажу — не знаю, не видал, наверное Лёха, шельмец пошалил...

— И Макс... в душу ей не лезь, ага? Дай ей время.

* * *

Минут через сорок, когда Лёшка только миновал пост ГАИ на разъезде, позвонил Макс:

— Лёх, она поехала. Я реально сделал всё что мог, осталось только связать. Но, боюсь, Ленка не оценила бы.

— Твою мать... Ладно, давай.

Швырнул телефон на соседнее сиденье, глянул назад — Лиза спала. Дороги, кстати, были хорошие. Уже успели почистить, так что даже на Хонде можно ехать. Но на душе стало беспокойно. Вот упрямая... И как её муж вообще отпустил — в Россию, зимой, одну за рулём, да ещё и с ребёнком!

Твою мать.

Срулил на обочину и остановился на повороте к какому-то совхозу. Ехать навстречу не вариант, можно разминуться на объездных. Набрал номер бывшего одноклассника, нынешнего гаишника, что дежурил прямо сейчас на только что минованном посту:

— Серый, снова здорова! Слушай, мимо вас примерно через полчаса белая Хонда с немецкими номерами поедет, барышня за рулём. Ты дай мне знать, как проедет, ладно? Да не, тормозить не обязательно. Просто я тут неподалёку жду её, ага... Просто чтобы не упустить. Давай, Серёг. Спасибо!

Ну и зачем спрашивается? Нет ответа. На инстинктах.

Глава 11

Май, 1995 год.

— ...Лёш, поднимись ко мне через полчасика.

До него даже не сразу дошла суть сказанного, но он увидел, как резко повернула к нему голову Люда, машинально повернулся в ответ, взгляды их встретились... И осенило. Да ну, нахрен. Бред какой-то.

И главное — эти дебильные шуточки с Людкой в день приезда, о том, что Зойка возит с собой пацанов не столько ради охраны, сколько ради любовных утех... Что он там наговорил тогда, что в случае, если придётся шпилить Зойку, будет представлять на её месте Людку?.. Пошутил, блин. Твою мать. Хрен докажешь теперь, что не слон.

А Людка уже отвела взгляд и, демонстративно вздёрнув подбородок, скользнула к себе в номер. Даже не обернулась. Бзыканёт теперь, точно. Мандец характер. Трёхнуться можно! Такое ощущение иногда, что специально издевается. Даже, вот, сегодня: с утра всё нормально, а потом ни с того, ни с сего игнор включила, типа голова болит. Принёс таблетку — поцеловала. Только обнадёжился — опять вожжа под хвост попала, на хер послала. Не успел сориентироваться — уже вертится перед зеркалом, спрашивает, не кажется ли ему, что у неё сиськи слишком большие... Что блин?! Ты вообще понимаешь, у кого это спрашиваешь?! Да у него от одного только вопроса тут же челюсть свело от возбуждения, не говоря уж об остальном, а надо же и вида не подать и что-то внятное ответить... В конечном итоге один хрен обозвала льстецом и, довольная, свалила. И что это, блин? И с какого хрена из тысяч других, нормальных девчонок, именно эта зараза вот уже три года дышать нормально не даёт? Как проклятие какое-то...

Не подняться к Зойке было нельзя, всё-таки она нормальная тётка, понимающая. Если бы не взяла его к себе в «Корону» вышибалой, пришлось бы на рынок грузчиком идти за копейки. Да и теперь, если бы не она, не было бы у Лёшки этой неожиданной Московской недели рядом с Людкой, и это было прям... Спасибо от души! Но вот только трахать Зойку из благодарности он всё равно не собирался! Ни за спасибо, ни за деньги, ни за светлое будущее — никак. Вообще! А не устраивает — хоть сейчас развернётся и уедет.

Но Зойка и сама ничего такого не планировала. Заставила выпить с ней пару стопок коньяка, расспросила, как там Людка тренируется на этом своём фитнес марафоне. Лёшка прямо сказал, что нагрузки для неё на грани возможного и даже потребовал, чтобы Зойка давала ей больше времени на отдых. Зойка была настроена благодушно. Смеялась. Подливала коньячка.

— Ой, Господи, Лёсь... Как я вам завидую! Вы такие молодые, у вас страсти кипят! Все эти надежды, сомнения, трепет... Господии-и-и... Лёсь, если бы ты только знал, как быстро это всё проходит! Год, другой, и всё — ты уже серьёзный мужик, у тебя семья, работа, дети. Уже не до робких поцелуев и вздохов под луной... А давай выпьем? — Снова налила две стопки. — Давай, давай, чё ты ломаешься как девочка... Ты же без пяти минут солдат! Куда, кстати, пойдёшь? В десантуру, небось?

— ВДВ.

— Да кто бы сомневался! Мои мальчики самые крутые в наших ебенях! Вернёшься, обязательно наведайся ко мне, пристрою тебя на козырное местечко хотя бы на первое время, пока на ноги не встанешь. Ну, давай, — подняла стопку, — за ВДВ!

Пришлось выпить.

— Кстати, на счёт Милуськи. Думаешь, я не понимаю, что она впахивает за десятерых? Она молодец! У неё очень большое будущее, это я тебе прям гарантирую. Я ей обязательно помогу с этим. А вот на счёт отдохнуть, тут ты прав. Она сегодня прям замученная какая-то. Я знаешь что подумала... У тебя же завтра, вроде день рождения, да?

Этого Лёшка не ожидал. Отставил стопку на стол, вопросительно посмотрел в её стремительно пьянеющие глаза.

— А у Милуськи завтра последний конкурсный день. Тяжелый день. Самый важный из всей программы, которую она и так отхреначила на сто баллов. А потом, после дефиле и награждений, у неё званый ужин с ВИПами, но честно сказать, — Зойка слегка подалась вперёд и понизила голос, — не хотела бы я, чтобы она туда шла. Арабские шейхи эти, знаешь, мутные товарищи, а Милаха девочка завидная. Да?

Цепко поймала Лёшкин взгляд, и он почувствовал, как к его щекам приливает кровь. Она что, в курсе его... одержимости Людкой? Откуда? Или Димка доложил, что когда вчера ночью приехал с мойки, Лёшка был у Людки в номере? Он же не знал, что они там просто гамбургеры жрали. Ещё бы, какой нормальный мужик, оказавшись наедине с такой, как Людка будет просто жрать гамбургеры, да?

— Короче, Лёш... У тебя день рождения, у неё финал, так почему бы вам не отпраздновать, да? Вы же заслужили! И я прям от души хочу и тебе, и ей подарок сделать. Я столик в ресторане заказала, здесь неподалёку, меню, выпивка — всё уже оплачено. Завтра, когда она вернётся из агенства, сходите, развейтесь?


От Зойки, несмотря на поздний час, он сразу же рванул к Людке, но та откровенно послала его на хер. Не поверила, что с Зойкой ничего не было, и объяснить ничего не дала. А под конец ещё и добила тем, что завтра заявится этот её... папик.

С-сука, вот кого Лёшка ненавидел, так это его. Его наглую рожу кирпичом и взгляд хозяина жизни. Да чего там жизни — Людкиного хозяина!

А с тех пор, как узнал, что тот ещё и отец Машковой...

Его до сих пор крутило от мысли о той дебильной ночи, когда они с Ленкой на даче... И «по пьяни» — не оправдание, хотя на тот момент он реально нихера не соображал. От злости. Накрыло тогда жёстко. До последнего ведь не верил, тому, что за пару дней до этого, на соревнованиях, сказал знакомый пацанчик — что, якобы, в первых числах октября, тот видел Людку в ночном клубе на коленках у какого-то взрослого мужика. И типа, тот лапал её не по-детски и целовал в губы. Нет, не поверил тогда, и даже чуть не подрался с пацанчиком. А когда вернулся с соревнований и сразу рванул к Людке, а она включила динамо... тут уж замкнуло. Даже не понятно откуда, но понял — это всё правда. Интуиция? Возможно. Но скорее сама Людка. Что-то в поведении её резко изменилось.