Глядя в упор на Джулиана с ледяной усмешкой, которая хорошо была известна ее близким, она спросила:

– Зачем? Она вам так нравится?

На его лице отразилось легкое удивление.

– Да, конечно… Разумеется, она мне нравится! Она всем нравится. Очень милая девушка…

– Что ж, если вам нравятся серые мышки… – пожав плечами, раздраженно проговорила Теофания.

– Серые мышки? – переспросил Джулиан, не сразу поняв. – Нет, мне кажется, она совсем не такая. Да, она очень мягкая и легко поддается убеждению, но отнюдь не скучная! И ума ей не занимать!

– О, она просто кладезь различных достоинств! Все самые лучшие человеческие качества, которые только можно придумать, сосредоточены в ней! Лично я считаю ее абсолютно неинтересной девушкой, общение с которой навевает смертельную тоску, но это мое мнение, оно, конечно, не имеет никакого веса! Конечно, конечно! Обязательно пригласите ее. Рискну предположить, что она расскажет вам всю историю Просачивающегося Родника с самого дня его рождения!

Даже Джулиан разглядел в этих словах что-то нехорошее. Даже ему удалось понять, что эта улыбка не больше чем маска. Мисс Трент заметила отражение внутреннего потрясения на его лице и решила, что просто не имеет права допустить, чтобы ее подопечная раскрылась еще больше. Она сказала спокойно:

– Боюсь, вам нет смысла приглашать мисс Чартли, сэр. Я совершенно точно знаю, что ее матушка не разрешит ей отправиться с нами в столь длинный и утомительный поход. Честно говоря, я уже начинаю думать, что, может быть, и нам отказаться от него?..

Это был точно рассчитанный ход. Мнимое отступничество мисс Трент тут же попало в центр всеобщего внимания и встретило резкий отпор. Мисс Чартли была немедленно забыта, ибо все бросились укорять мисс Трент в малодушии и потребовали от нее взять свои слова обратно. Тем самым инцидент был приглушен. А когда Джулиан уже собирался со своим кузеном покинуть Степлз, Теофания нашла его и объяснила в спокойной обстановке причины своей неадекватной реакции на его предложение относительно дочери священника. Оно вполне удовлетворило молодого лорда и даже больше того: она с таким смирением и раскаянием признала свою ошибку, что ему безумно захотелось заключить ее в свои объятия и расцеловать!.. Он до конца осознал, какую провоцирующую роль сыграло бы присутствие среди них Пейшенс Чартли. И даже не столько это, сколько постоянное обращение к ней как к некоему идеальному образцу. Раскаяние Фанни было столь полным и смиренным, что к моменту отъезда из Степлза он уже заверил ее в том, что никто не собирается упрекать ее за несдержанность и, более того, ему совершенно все равно, отправится мисс Чартли с ними в Кнарсборо или нет.

По дороге домой он смотрел на своего старшего кузена и подозревал, что в мозгу у него вертятся какие-то нехорошие мысли относительно происшедшего инцидента. Основываясь только на этом подозрении, Джулиан всячески старался развеять эти мысли. И ведь сэр Уолдо ни словом не заикнулся на эту тему. Но он этим и был подозрителен Джулиану, который считал, что его кузен намеренно избегает этой темы.

Немного запинаясь от волнения, Джулиан проговорил:

– Наверно, тебе показалось несколько странным, что мисс Вилд… не выразила желания, чтобы мисс Чартли присоединилась к нам в пятницу?

– После того, как я послушал тебя, мне ничего не казалось странным. Наоборот, реакция мисс Вилд была до конца логична. Ты бы послушал себя со стороны, что ты ей рассказывал о мисс Чартли. Ей! Удивительно все-таки, как мало в тебе элементарного жизненного опыта.

Вспыхнув, Джулиан натянутым голосом проговорил:

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду! Если ты думаешь, что раздражение мисс Вилд объясняется тем, что… что я выразил желание пригласить мисс Чартли… то ты ошибаешься! Все было совсем не так!

– Совсем не так, говоришь? – переспросил сэр Уолдо нарочито серьезным тоном, чтобы скрыть под ним насмешку. – Позволь дать тебе один совет, мой юный друг: никогда не нахваливай одну женщину перед другой!

– Ты ошибаешься! – упрямо повторил Джулиан.

– Ну, разумеется! Это мне не хватает опыта! – улыбаясь, проговорил сэр Уолдо. – Только не трать больше аргументов, чтобы убедить меня в этом. Я уже убежден! Это не ты зеленый юнец, а на самом деле я! Убедил!

7

Оптимистическое намерение мистера Андерхилла выехать пораньше в пятницу не было реализовано. Сам он был на ногах вовремя и даже постучал в дверь спальни кузины, предупредив ее, чтобы она поторопилась, так как день обещал быть знойным. После этого он спустился к завтраку, где его уже поджидали сэр Уолдо и лорд Линдет. Однако Теофания показалась в гостиной, когда мужчины и так же рано проснувшаяся Шарлотта уже покончили с приготовленной для них плотной едой. Она вплыла на середину комнаты словно лебедь и простодушно поинтересовалась, не опоздала ли.

– Еще как опоздала! – рявкнул в ответ Кортни. – Мы ждем тебя здесь уже целую вечность! Черт возьми, где ты пропадала?! За это время можно было уже двадцать раз переодеться!

– Именно этим она и занималась, – ехидно заметила Шарлотта. – Сначала она надевает одно платье, затем ей кажется, что оно не идет ей. Тогда она берет в руки второе. Ну, и так далее. Не правда ли, кузина?

– По-моему, это одеяние тебе очень к лицу, милая, – торопливо вмешалась в разговор миссис Андерхилл. – Хотя на твоем месте я бы не стала надевать бархат в такую погоду.

К тому времени, как Теофания позавтракала, надела шляпку под удовлетворяющим ее углом, для чего потребовалось сделать множество предварительных примерок, отыскала перчатки, которых никогда не оказывалось на месте и постоянно приходилось утомительно и долго искать, взяла в руки хлыст и сказала, что она готова, утро уже никак нельзя было назвать ранним. Кортни, сгоравший от нетерпения, раздраженно заявил, что Лиззи, наверно, подумала уже, что о ней совсем забыли.

Однако, приехав в Колби Плейс, они обнаружили, что семья Коулбатчей только-только выходит из-за стола и что Лиззи еще совершенно не готова к выезду. Наметилась еще одна солидная задержка. Лиззи бросилась к себе наверх, сопровождаемая двумя своими младшими сестрами. Вскоре те стали что-то кричать на весь дом, очевидно, человеку, который находился в противоположном его конце, и спрашивали, что этот человек, – кажется, служанка, – сделал с обувью мисс Лиззи.

В это самое время Линдет и Фанни потихоньку флиртовали между собой. Сэр Ральф давал Совершенному длинный и запутанный отчет о том, как он удачно с кем-то и по поводу чего-то сторговался. Кортни вымеривал нетерпеливыми шагами комнату, а леди Коулбатч нудно рассказывала о чем-то мисс Трент с безмятежностью человека, для которого время в этой жизни ничего не значило.

– Всего на два часа позже запланированного срока, – заметил сэр Уолдо, когда вся кавалькада наконец тронулась в путь. – Прелестно!

Мисс Трент находилась из-за задержек в настолько мрачном расположении духа, что даже ни разу не выразила вслух своего желания увидеть Просачивающийся Родник. Она сказала в ответ на реплику сэра Уолдо:

– Мне думается, этого следовало ожидать заранее.

– Да, и я Ожидал этого, – весело сказал он.

– В таком случае, не понимаю, зачем вы все же связались с нашим походом.

– Со временем начинаешь свыкаться с отсутствием понятия пунктуальности у представительниц прекрасной половины человечества, мэм, – ответил он.

Задетая этой несправедливой критикой, она резко сказала:

– Позвольте довести до вашего сведения, сэр, что лично я еще никого не заставляла себя ждать!

– Но вы вообще нестандартная женщина, – заметил он с улыбкой.

– Уверяю вас – ничего подобного!

– Вы уж меня извините, но в этом вопросе я не могу позволить вам выступать судьей. Только не смотрите на меня столь уничтожающе! Что я такого сказал, чтобы пробудить в вас такое раздражение?

– Прошу прощения, сэр, вы в который уже раз ошибаетесь относительно моего настроения и отношения к вам! Просто у меня сейчас нет желания слушать всякий вздор, сэр Уолдо!

– Но это же не причина, чтобы сердиться на меня! – возразил он. – Не мог же я наскучить вам до смерти за полчаса пути?! Правда, впереди еще длинный день, и я вполне могу еще успеть утомить вас, но обещаю, что пресных банальностей вы от меня не услышите!

– Осторожнее! – крикнула она, глядя на мисс Коулбатч, которая ехала впереди них рядом с Кортни. – А вас, сэр, я ловлю на слове.

– Неужели вы не видите, что они не обращают на нас никакого внимания? Кстати, скажите, вы всегда разъезжаете на этой полукровке с прямыми лопатками?

– Да… Миссис Андерхилл специально купила ее для меня. Меня лошадь вполне устраивает.

– Мне бы вашу неприхотливость в выборе лошадей! Вы ездите на охоту?

– Нет. Когда Фанни хочется поразвлечься с собаками, она едет с кузеном, который берет ее с собой под свою полную ответственность. Я в такие часы отдыхаю.

– Слава богу! Если бы вы решили хоть раз выехать на этой твари на охоту, забава обернулась бы для вас множеством разных неприятностей. Лично я надеюсь только на то, что до Кнарсборо мы доберемся раньше, чем у вас заноют все кости.

– Я тоже на это надеюсь! Но никак не пойму, почему вы упорно считаете меня таким жалким созданием?

– Вовсе не вас я считаю жалким созданием, а вашего конягу. На нем очень неудобно ездить. Только не вздумайте отрицать этого, я разбираюсь в этих вопросах.

– Да нет же, честное… – начала она, но запнулась, заметив, как изумленно у него приподнимаются брови. – Ну, может быть, он не так легок в ходу… Во всяком случае, я не собираюсь спорить с вами по этому поводу, так как считаю, что с моей стороны это было бы просто глупо.

– Вот именно, – согласился он. – Насколько я понимаю, вашей милой подопечной ни разу не приходило в голову одолжить вам свою запасную лошадь. А? Кстати, с чего это вы вдруг пошли было на попятный намедни?