— Я только что женился на тебе, детка, — сказал он рассеянно. — Почему я должен отсылать тебя?

— Этот Мак-Кей какой-то странный. — Джорди постучал пальцем по виску. — Похоже, слегка не в своем уме.

Взгляд Себастьяна стал холодным и встревоженным.

— Почему ты так говоришь?

— Он смеялся, когда читал твою записку. Хохотал так, что я думал, его хватит удар.

Бросив подозрительный взгляд на Пруденс, Себастьян свернул послание.

— Жаль, что он его не хватил. Счастливый Мак-Кей пугает меня.

Он насыпал золотых монет себе в сумку и захлопнул крышку сундука.

— Мне нужно заплатить Биг-Гусу за гостеприимство. Потом поедем домой. В Данкерк.

— Себастьян? — тихо позвала Пруденс.

Он развернулся на каблуках, и она заметила, как сильно он напряжен.

Девушка призвала на помощь все свое самообладание.

— Почему бы тебе не отпустить меня? Ты ведь получил то, что хотел. Ты женат на герцогине. У тебя целое состояние золотом и твой драгоценный замок. Больше я ни для чего тебе уже не понадоблюсь.

Его кривая усмешка так не походила на былую радостную и любящую улыбку. Он приподнял ее голову за подбородок и бережно, вызывая трепет в теле Пруденс, большим пальцем погладил ее нижнюю губу.

— Ты была бы очень удивлена, если бы узнала, для чего еще ты мне нужна.

Он отвернулся и зашагал по грязной дороге с видом властелина над ней и всем миром. Его товарищи последовали за ним. Пруденс опустилась на крыльцо, подперев подбородок рукой.

Маленькая девочка из соседнего коттеджа подобралась ближе. Ее восхищенный взгляд проследил за Себастьяном.

— Красавчик, да?

Пруденс прищурилась.

— Красавчик, что верно, то верно. Но если ты будешь умной, то найдешь самого уродливого мужчину и станешь умолять его жениться на тебе.

Девчушка прильнула к ноге Пруденс, нисколько не обескураженная ее цинизмом.

— Моя мама говорит, что он как Робин Гуд. Забирает деньги у богатых и отдает их тем, кто в них нуждается.

Пруденс поморщилась, услышав из уст ребенка свои собственные наивные слова, произнесенные с такой детской непосредственностью. Мужчины и деньги. Она начинала ненавидеть и то и другое с одинаковым пылом. Даже лаэрд Мак-Кей нашел ее затруднительное положение забавным. А Себастьян всегда между нею и богатством выбирал последнее. Она снова увидела монеты, струящиеся золотым дождем между его длинных сильных пальцев. Касался ли он когда-нибудь ее с такой любовью?

Девочка зарылась своим курносым носиком в мех ее накидки. Пруденс посмотрела на нее, внезапно устыдившись того, что так углубилась в свои горькие размышления и не заметила босых ног и болезненного худенького личика девочки.

Она обняла ее. Нежный запах детского тельца не могла заглушить даже грязь, покрывшая давно не мытые, спутанные волосы и потрескавшуюся от холода кожу малышки.

Пруденс огляделась вокруг, впервые в действительности увидев жалкую деревушку, ютящуюся на бесплодном горном выступе. Почерневшие от непогоды ставни косо висели на закопченных окнах коттеджей. Печные трубы торчали из зияющих дыр в соломенных крышах, сильно потрепанных резкими зимними ветрами. Весна наступит скоро, но недостаточно скоро для этой деревни.

Взгляд Пруденс ненароком упал на стянутый кожаными ремнями сундук, стоящий возле крыльца. Он был наполнен грязными деньгами — грязными деньгами ненавистного д'Артана.

Загадочная улыбка заиграла на губах Пруденс. Она крепче обняла девочку.

— Расскажи мне еще об этом твоем Робин Гуде, малышка.

Когда Себастьян вернулся, то застал Пруденс сидящей на сундуке в окружении кучки хихикающих, непоседливых ребятишек. Он резко остановился, захваченный врасплох очаровательным зрелищем. Волосы Пруденс были растрепаны, лицо порозовело от смеха. Грустная улыбка тронула его губы.

Как легко было представить ее с другим ребенком на коленях! Со светловолосой маленькой девочкой с серьезными фиалковыми глазами и хрипловатым, колдовским смехом. Или, быть может, с мальчиком с блестящими темными волосами.

Джейми едва не наехал на него повозкой, заставив отскочить в глубокий мокрый снег. Улыбка Себастьяна померкла. Он не мог себе позволить лелеять безумную надежду на то, что ночь, которую они с Пруденс провели в объятиях друг друга, могла принести свои плоды.

Себастьян подошел к своей жене. Светловолосый мальчуган обвил тоненькими ручонками шею Пруденс и настороженно посмотрел на него ревнивыми глазами.

Себастьян заложил руки за спину.

— У тебя тут целый выводок. Это все твои?

Пруденс похлопала малыша по колену.

— Только самые послушные.

Джейми слез с повозки, почесывая живот.

— Их тоже загружать?

Себастьян вопросительно вскинул бровь, оставляя решение за ней.

— Конечно, нет, — сказала Пруденс, отцепляя детей от своих юбок и вручая малыша мальчику постарше с серьезным не по годам взглядом. — А теперь бегите все по домам.

Ребятишки гурьбой помчались к крыльцу, их веселый смех зазвенел в тишине. Последней уходила белокурая девчурка. Она прижалась губами к щеке Пруденс и пылко прошептала:

— Я никогда не забуду тебя, дева Мэриан. Никогда. Даже если доживу до двадцати лет.

Восхищенным взглядом девочка окинула Себастьяна с головы до ног, присела в реверансе и упорхнула вслед за своими друзьями.

Себастьян с любопытством наблюдал за девочкой.

— Дева Мэриан?

Пруденс разгладила юбки.

— Это просто игра, которую мы сами придумали.

Джейми выжидающе смотрел на нее. Она заправила выбившиеся пряди в косу, стряхнула пыль с ботинок и поплотнее укуталась в свой редингот.

Джейми закатил глаза.

— Прошу прощения, принцесса Пруденс, но мне нужно погрузить золото.

— О!

Девушка встала, потянулась, как ленивая кошка, и неторопливо отошла в сторону.

Джейми ухватился за одну из кожаных ручек. Сундук не сдвинулся с места. Пруденс запаниковала.

Он бросил на Себастьяна сердитый взгляд.

— Это вполне в духе Тайни скрыться в своем коттедже, когда тут есть для него работа.

Себастьян наклонился, чтобы помочь, но Джейми, от натуги раздувая щеки и фыркая, поднял сундук обеими руками.

— Такое чувство, что эта чертова штука набита камнями, — выдохнул он.

Пруденс поперхнулась и зашлась в кашле. Джейми погрузил сундук на повозку, громко ругаясь.

— Не хватило ума попросить бумажных денег. Захотелось заполучить сундук золота, как какому-то чертову пирату. — Он повысил голос. — Ты жаден, как скотт, Себастьян Керр, и всегда таким был!

Джейми забрался в повозку и опустился на сундук, тяжело дыша. Он с сочувствием взглянул на Пруденс.

— Не забывай, девушка. Джейми Грэхем сказал это первым. Этот человек жаден, как шотландец.

Пруденс свесила ноги с каменистого выступа и наблюдала, как снег пушистым покрывалом укутывал серые скалы. Погода в горах была такой же изменчивой, как и настроение Себастьяна. Кто бы мог поверить, что вот-вот наступит март?

На полпути к родному замку Себастьяна мелкая снежная крупа сменилась мягкими хлопьями, которые кружились, подгоняемые ветром, в стремительном диком танце.

Свежий снежок захрустел под сапогами Себастьяна. Он остановился рядом с ней и поставил ногу на камень.

— Красиво, да?

Она презрительно фыркнула.

— Терпимо, полагаю.

Солнце выбрало именно этот момент, пробилось сквозь толщу облаков на западе и позолотило туманные вершины. Под яркими лучами заискрился в ущелье снег. Мохнатые хлопья упали на ресницы Пруденс. Она заморгала, стряхивая их, и внезапно почувствовала необыкновенную легкость в душе и с ликованием оглянулась вокруг. Как легко будет полюбить эту землю! Так же легко, как и полюбить этого мужчину, стоящего бок о бок с ней, любуясь величественными вершинами, возвышающимися, как властелины, над бренным миром.

Тучи нависли над ущельем, затмевая солнечный свет. Пруденс поежилась и плотнее закуталась в свою накидку.

Себастьян уселся на придорожный валун, вытянул ноги и развернул сверток из промасленной материи. Он взял в руки аппетитный кусок баранины, поднес ко рту и вдруг лукаво взглянул на Пруденс. В его глазах заплясали веселые чертики.

— Ты ведь помогала миссис Грэхем готовить это мясо? Учитывая твою любовь к приправам из опия, возможно, будет лучше, если ты попробуешь кушание первой.

Он поднес мясо к ее губам. Глаза Пруденс гневно сверкнули.

— А если я заменила опий на мышьяк?

Себастьян беспечно пожал плечами.

— Значит мне придется жениться на другой герцогине. В конце концов, есть еще вдова герцога Глейсестера. Она, правда, немного толстовата и неряшлива, зато сговорчива.

Пруденс вырвала у Себастьяна мясо зубами, чуть не откусив ему пальцы. Она с трудом проглотила кусок. Сочная баранина застревала у нее в горле, как камень.

Убедившись, что после съеденного здоровью его жены ничего не угрожает, Себастьян с жадностью набросился на еду. У Пруденс пропал аппетит, и она с отвращением наблюдала за трапезой изголодавшегося мужчины.

— Мне следовало позволить Арло повесить тебя.

— Ты слишком хорошо воспитана для этого. Слишком англичанка. Конечно, мы не должны забывать, что именно благовоспитанные англичане перерезали глотки шотландцам, которые лежали раненые на поле сражения. — Он усмехнулся ей. — По старинным законам кланов ты должна стать не столько моей женой, сколько моей рабыней.

Холодный взгляд его серых глаз предупредил ее о сотнях опасностей, таящихся за этим коротким словом. Пруденс уткнулась покрасневшим носом в воротник накидки.

— Хорошо, что мы подчиняемся английским законам.

— Взгляни сюда, ангел.

Себастьян обнял ее за плечи, указывая на покрытые снегом горные вершины с зеленеющими на них островками шотландской сосны и затерявшееся среди серых скал озеро цвета индиго.

— Теперь ты подчиняешься моим законам, ангел.

Бледная луна поднялась в сумеречное небо, и горы потерялись в сером бархате наступающей ночи. Пруденс направила лошадь Себастьяна вверх по скользкой тропе. Они объехали скалистый выступ, за которым ей открылся захватывающий воображение вид на Данкерк.