Владислав Картавцев - Вера Штольц. Звезда экрана

Когда Аполлинарий вошел в «Пыточную», как он уже успел про себя окрестить небольшое помещение без окон, в которой у него предполагалась задушевная беседа с представителем местного правосудия, там уже сидели, плотно прижавшись друг к другу (словно старые закадычные подружки), угрюмые Полина и Жанна.

По всему было видно, что перспектива провести энное количество дней (месяцев, лет?) в тюрьме не доставляла им никакой радости, и они невольно искали поддержки друг в друге.

И, действительно, что им делить – так, выпустили пар, потаскали за волосы, поцарапались ногтями – ну, и что с того? В конце концов, это их личное дело, и если никто не будет писать заявление о причинении вреда, так, может, все и обойдется?

Не обошлось. Сразу после прихода следователя (за которым мерной неуверенной поступью вышагивал Аполлинарий) выяснилось, что, во-первых, девушки своим вызывающим поведением нарушили сразу несколько швейцарских законов, а во-вторых, поскольку они неместные, то никакого снисхождения им не видать, как своих ушей, а могут они рассчитывать только на персональную милость судьи и то – при условии, что немедленно выдадут местонахождение схрона с наркотиками, которыми накачался вот этот их знакомый (Аполлинарий) – судя по его виду, чистый сутенер.

Что же касается самого Аполлинария, то его участь вообще незавидна, и, скорее всего, его прямо отсюда увезут в центральную городскую тюрьму, где и предъявят обвинения в употреблении и распространении со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Услышав заявление следователя, Полина, за ней следом Аполлинарий, а потом уже и Жанна впали в ступор, наконец, поняв, какая бездна перед ними раскрылась.

И неизвестно, чем бы все это кончилось, и что бы они друг про друга наговорили, если бы Полина (немного наученная уже местной действительностью) вдруг не опомнилась, грубо велела всем заткнуться и авторитетно не потребовала адвоката, без которого никто из них не произнесет ни слова. И замолчала, всем своим видом показывая, что именно так и следует поступать, и свирепо вращая глазами для острастки.

Странно, но следователь быстро согласился с ее доводами, куда-то позвонил и сообщил, что да – русскоговорящий адвокат скоро будет, но не раньше, чем через четыре часа, поскольку найти такую экзотику не так-то просто.

А пока всем задержанным следует разойтись по камерам и еще раз хорошенько подумать о своем незавидном положение – и особенно вот этому сутенеру-наркоману. И да – лучше им всем не усугублять очевидную вину, а пойти на прямое взаимодействие со следствием – и особенно в вопросе, касающимся наркотиков.

После чего всех развели по отдельным номерам, где и запечатали на ключ и велели сидеть тихо и не дергаться. А если они будут вести себя смирно, то еще и пообещали накормить за счет швейцарских налогоплательщиков.

Через шесть часов с хвостиком (т. е. уже поздно вечером) прибыл, наконец, адвокат, который собрал всех вместе и с интересом выслушал объяснения сторон.

После чего немного покряхтел, почесал в затылке, по примеру следователя кому-то позвонил, вышел из «Пыточной» и через пятнадцать минут принес в клювике два постановления.

Первое из них гласило, что задержанные Аполлинарий, Полина и Жанна освобождаются от уголовной ответственности по причине отсутствия заявления от пострадавших (Полины, Жанны и Аполлинария), во втором же было сказано, что поскольку они доставили значительные неудобства окружающим своими громкими лютыми разборками и вызывающим поведением в общественном месте, то на них налагается штраф в размере две с половиной тысячи швейцарских франков на каждого.

И после уплаты штрафа их немедленно вышлют из страны с внесением в черный список, как потенциальных уголовников, и запретом посещать Швейцарию когда-нибудь в будущем.

А еще через десять минут все трое стояли возле полицейского участка и грустно смотрели друг на друга.

Помимо потери денежных средств (Полина расплатилась чеком, как и положено примерной бывшей невесте местного олигарха, а Аполлинарий заплатил и за себя и за Жанну из папиных денег), что само собой было делом весьма прискорбным, их не покидало чувство, что что-то они явно сделали не так, и не к такому результату стремились.

Но скучать им долго не пришлось – полицейские вежливо препроводили их в аэропорт, разрешив собрать необходимые вещи и попрощаться с близкими (если таковые имеются).

Аполлинарию и Жанне прощаться было не с кем, а что касается Полины, то месье Жорж Сименон так обрадовался ее отлету в Москву, что напоследок расщедрился и даже немного прослезился и подарил ей на память золотые женские часы «Omega» из новой коллекции – в знак того, что ему с Полиной было хорошо, и он ее не забудет никогда, и да – она уезжает как раз вовремя.

Что можно сказать? Наверное, есть смысл объявить, что для всех участников потасовки и примкнувшего к ним Аполлинария все закончилось хорошо (в том числе и для Полины, которую, как она чувствовала, все равно, скоро попросили бы очистить помещения на вилле Жоржа Сименона).

Что, конечно, никоим образом не охладило ее пыл всем отомстить – и особенно Аполлинарию с его Жанной, и она даже знает, как это будет выглядеть. Она его опозорит, она сделает так, чтобы больше никогда он не мог гордиться своим статусом самца и мачо! Да – когда придет время, он за все заплатит, и особенно – за ее разрушенную личную жизнь и сорванную свадьбу!

Полина лично знала генералов так называемого «Клуба обольстителей», который существовал под крышей МГУ и состоял из студентов, аспирантов, мажоров и просто всех желающих, которые могут доказать сотоварищам, что в состоянии охмурить и затащить в постель какую-нибудь знаменитость – из тех, что на виду.

Клуб был закрытым (его члены постоянно шифровались), со строгой иерархией и подчинением. Он считался достаточно серьезный бизнес-проектом, участники которого не только самолично вносили пожертвования на административные структуры, информационное обеспечение и «крышу» (чтобы за излишние вольности им головы не поотрывали), но и принимали заказы от серьезных людей – бизнесменов, чиновников, журналистов.

Заказы специфические – втереться в доверие, отбить, снять на видео в момент секса с «туристом», потом отдать видео в нужные руки – для шантажа или предъявления всем заинтересованным лицам.

Подобные услуги оплачивались очень щедро, и жертва, на которую составлен заказ, почти не имела шансов уцелеть – рано или поздно ей подсовывали кого-нибудь с таким напором и харизмой, что она сдавалась. Так же, как и любая крепость рано или поздно открывает ворота победителям – были бы силы и умение вести осаду.

Полина решила, что натравит на Аполлинария небезызвестного ей московского ловеласа по имени Буч (кличка Енот), который в свое время ей похвалялся, что способен совратить любого – и даже мужчину, был бы только заказ! И самое главное – Буч был одним из менеджеров «Клуба обольстителей», и слов на ветер не бросал. Обещает – значит, сделает!

Поэтому берегись, Аполлинарий, за тобой уже идут мальчики нетрадиционных сексуальных наклонностей!

Такси прибыло вовремя, и Вера, накинув на плечи немецкий плащичек (ну, в общем он вполне подходил для ее прошлой жизни, однако сейчас она сделала над собой форменное усилие, чтобы заставить себя его одеть), выскочила из квартиры. Она спустилась вниз и, быстренько прошмыгнув мимо охранника, который, увидев ее, переменился в лице, силясь понять, а кто же это такая, да еще и в таком убогом виде, загрузилась в машину.

Первым испытанием ее новой замаскированной внешности было то, как отреагирует на ее появление таксист – они, как известно, весьма охочи поболтать с красивыми (а тем более, знаменитыми) молодыми девушками. Как она и ожидала, таксист не обратил на нее ровным счетом никакого внимания, равнодушным взглядом мазнув ее через зеркало заднего вида и уточнив, куда ехать.

Машина тронулась с места, а Вера, радостная, что никто не требует от нее безудержно болтать языком, не раздевает мысленно и не просит автограф, уставилась в окно и так молча и просмотрела по сторонам, пока, наконец, таксист не тормознул около ресторана.

Девушка на входе бегло осмотрела Веру с ног до головы, презрительно повела плечами, но больше ничего не сказала, а предложила Вере выбрать интересующий ее зал. Для них был заказан столик, так что Вера просто попросила проводить ее к нему.

– Подружек, само собой, нет, и почему меня это нисколько не удивляет? – Вера заказала кофе и, забившись в угол, принялась с интересом рассматривать посетителей. По идее, Ирка с Леной должны были прибыть вместе, и опять же по идее, без машины. Они условились сегодня немного выпить, так что передвижение на своих двоих было намного более безопасным, чем рулить в пьяном виде.

Ресторан назывался «Греческий сморчок» и пользовался в народе очень высокой популярностью – не столько из-за своего экзотического названия, но больше потому, что здесь было относительно дешево, еда была вкусной, порции огромными, а атмосфера очень непринужденная и весьма своеобразная.

В «Сморчке» любили собираться неформалы, начиная от хиппи с пустыми взглядами и заканчивая отмороженными лютыми панками, которым, правда, никто особо развернуться не давал. В ресторане была отличная охрана, а сам он был разделен по секциям – специально для поклонников того или иного молодежного или социокультурного течения.

Хозяева ресторана прекрасно понимали, что не стоит смешивать за одним столом мальчиков легкого поведения (а паче того, половых нетрадиционалистов) и фанатов Спартака, так что под каждую категорию посетителей была выделена отдельная зона, где они могли коротать время, как им заблагорассудится.

Сейчас было еще рано – немногим больше четырех часов, и полноценная тусовка в ресторане должна была начаться часа через два-три. Так что пока стояла относительная тишина, что, впрочем, никак не сказывалось на присутствии в самом ресторане весьма колоритных персонажей.