Джэкоб Томасон был сильно раздражен.

— Куда вы пропали, мистер Кросс! Я уже заявил о вашем исчезновении.

Отговорки были бесполезны, поэтому Зекери не стал врать.

— Я ездил на аэродром, служащие сообщили мне, что Элисон вылетела чартерным рейсом. Вчера я сам забронировал места. Дело в том, что она хотела показать ребенка доктору. Мы говорили об этом прошлым вечером, но потом у меня все вылетело из головы. Мы решили пробыть здесь еще пару дней, пока прояснятся обстоятельства.

— Похоже, она передумала, — бросил капитан довольно резко. — Я свяжусь со службой безопасности аэропорта, и ее задержат.

— Капитан…

— Не мешайте мне больше, детектив Кросс! Мне бы следовало немедленно арестовать вас, — капитан повернулся на каблуках и вышел, направляясь к телефону.

Зекери последовал за ним на кухню и ждал, пока тот дозванивался до своего начальства. Держа трубку в руке, Томасон указал Зекери на стул.

— Я думаю, настало время рассказать, что вы знаете об этой женщине и почему она так стремится оставить себе ребенка?


Сидя у окна одномоторного самолета с крупной надписью на фюзеляже «Сезар Чартерс», Элисон не хотела думать о зеленом сплошном ковре джунглей, расстилающемся на земле под крылом самолета. Она разжала, наконец, пальцы, вцепившиеся в подлокотник кресла, с побелевшими от напряжения суставами, и тайком заглянула в корзину, стоящую у ее ног. Адам спал уже два с половиной часа, и Элисон постучала тихонько по дереву, чтобы так продолжалось и дальше. У нее была бутылочка с молоком наготове, на всякий случай.

Глядя на пышный ковер тропической зелени, простирающийся далеко на юг, Элисон слушала свой внутренний голос, взволнованно говоривший ей: «Ты нарушила закон! Если тебя арестуют, то наверняка отберут ребенка. У тебя нет шанса, пока ты не найдешь адвоката, способного воздействовать на местные власти».

Она покопалась в своем кошельке и насчитала двести долларов. Плата за найм самолета — пятьдесят. Ей нужны деньги.

С ней рядом не было Зекери. Ей надо действовать самостоятельно, пока они не смогут снова быть вместе. Но когда? Она упала духом и тут вспомнила о Джейке. Джейк может выслать деньги телеграфным переводом. Первое, что ей следует сделать — это позвонить Джейку.

На душе стало немного спокойнее, она опять взглянула в окно. Густой зеленый ковер обрывался на горизонте, там виднелась кромка бирюзово-кобальтового океана, волны которого пенным кружевом набегали на узкую полоску песчаного берега. Океан скрылся из виду, когда самолет с мерным гулом вошел в белое облако, а потом стал снижаться над верхушками деревьев. Вскоре в поле зрения начали появляться признаки цивилизации — коричневые крыши из жести, здания заводов и контор, нерегулярная путаная сеть улиц и улочек вперемежку с частными палисадниками, зелеными двориками и пестрыми разноцветными домиками.

Прежде всего надо вернуться в США, на родину, домой, думала Элисон. В Чикаго. Даже в Майями. Да, она будет ждать Зекери в Майями. Это решение помогло ей избавиться от чувства вины перед ним — она ведь покинула отель, не сказав ему ни слова. Но она сможет позвонить Зекери из аэропорта и дать знать о своем решении.

Итак, она доберется до Майями, а Джейк вышлет телеграфным переводом деньги туда в отель. В Майями она найдет не просто доктора, а практикующего педиатра. И адвокатская контора в Нью-Йорке, которая консультировала ее во время судебного процесса, наверняка, поможет ей и на этот раз — усыновить Адама, отстоять свои права на него. Нет никакого смысла оставаться в этой стране и дожидаться, пока у нее отберут ребенка. Если ей удастся пронести ребенка на борт самолета, она улетит в Майями.

Сезар быстро и мягко посадил легкий самолет, который остановился после небольшой пробежки по посадочной полосе напротив входа в аэровокзал. Скоро был подан трап. Адама укачало, и он тревожно заворочался, когда выключили шумный двигатель, и воцарилась оглушительная тишина.

В знакомой обстановке аэровокзала Элисон почувствовала себя намного уверенней. Касса продажи билетов на рейсы восточного направления была еще закрыта, но несколько пассажиров уже стояли в очереди к ней. Когда Элисон взяла Адама на руки, он сразу же уставился на нее и затих. Она держала его на одной руке, а другой рылась в рюкзаке, ища подгузник, и улыбалась ему лучистой улыбкой, с которой младенец не спускал глаз.

— Доброе утро, Адам, как дела?

И она чуть не засмеялась в голос. Никогда в жизни ни с кем не разговаривала она таким высоким мягким голосом, каким сейчас произнесла неожиданно для самой себя эти слова. Она всегда считала своего рода притворством подобный тон разговора взрослых с маленькими детьми. И вот теперь до нее дошло, что это просто звуковая коммуникация с существом, с которым можно общаться только на этом уровне, на уровне тона; младенцу только так и можно сообщить, что она рядом, заботится о нем, и он в безопасности. Малыш отвечал ей внимательным взглядом безмятежных глаз, выражавших полное доверие. И Элисон, распахнув свое сердце, взглянула на него с ответной абсолютной любовью и испытала такую чистую, щедрую радость, какую никогда в жизни не испытывала. Этот союз любви и доверия никто не в силах разрушить.

Адам задремал.

Она увидела, как кассир открыл окошечко кассы и приготовилась действовать. Ополчась в душе на весь этот бессердечный мир билетов, паспортов, виз и полицейских, требующих опеки, она снова уложила в корзину спящего младенца и стала в очередь, опасаясь, что простоит в ней не менее получаса.

— Простите, но у меня нет заказа на сегодняшний рейс, я не успела позвонить… Скажите, а на грудного ребенка нужен билет?

Если ей повезет, она улетит сегодня.


В соседнем помещении аэровокзала Леон Алесандро, дежурный сотрудник службы безопасности аэропорта, разговаривал по телефону с капитаном Томасоном. Он записал имя «Элисон Шрив», а внизу сделал пометку: «Блондинка, индейский младенец, украденный шедевр из раскопок».

— Да, сэр. Воспрепятствовать выезду из страны. Я немедленно уведомлю все службы, мы заблокируем рейсы на США. Мы найдем ее, капитан.


Кассир покачал головой в ответ на ее вопрос о детском билете.

— Детям до трех лет билет не нужен. Но дело в том, мадам, что рейс на Майями отменен. Проблемы с экипажем. В данный момент я не могу даже дать вам билет на самолет компании Аэро-Мексико до Хьюстона.

Его пальцы бегали по клавиатуре компьютера. Зазвонил телефон.

— Могу предложить вам место на рейс до Хьюстона сегодня во второй половине дня.

Телефон зазвонил опять. На этот раз служащий снял трубку.

— Восточное направление. У телефон Хикс. — он помолчал, слушая, потом ответил. — Рейс на десять тридцать отменен, Леон. Пассажиры перерегистрированы на самолет Аэро-Мексико до Хьюстона, он улетел полчаса назад.

Кассир повесил трубку.

— Во второй половине дня? — Элисон была разочарована, хотя, с другой стороны, она чувствовала облегчение от того, что можно тихо и незаметно пронести Адама на борт. — Но я уверена, что у вас найдется для меня еще что-нибудь, мне необходимо срочно доставить ребенка в Чикаго.

Недовольный Адам заморгал глазками, скоро он захочет есть.

Пальцы кассира снова забегали по кнопкам компьютера, он вгляделся в экран и попробовал опять навести справки.

— До Чикаго… — он сбросил информацию с экрана и задумчиво сказал. — Давайте попытаемся еще раз.

Его пальцы работали, набирая коды рейсов, а нетерпеливая очередь за спиной Элисон в это время росла.

— Я нашел место на самолет до Мехико. Вы можете воспользоваться там каким-нибудь транзитным рейсом. На международных транзитных авиалиниях вам понадобится ваш паспорт.

Очередь выросла еще на три человека.

— И все же я вам советую вылететь сегодня после обеда до Хьюстона, а оттуда легко добраться до Чикаго. Я могу дать вам билеты сейчас же или забронировать их на несколько часов и вам не понадобится это утомительное путешествие через Мексику.

— Огромное спасибо. Во сколько вылет?

— Посадка на самолет в час тридцать. Вы уже внесены в список. Придите за полчаса, чтобы пройти таможенный досмотр.

Она глубоко вздохнула, чувствуя облегчение, и, держа билет, осмотрелась, куда бы укрыться, чтобы не мозолить глаза окружающим. Войдя в старую телефонную будку рядом с баром аэропорта, она дала проголодавшемуся Адаму бутылочку с питанием.

Не желая думать ни о чем на свете — ни о капитане Томасоне, ни о Майями, ни о Зекери Кроссе — Элисон сконцентрировала все свое внимание на крохотном создании у нее на руках, таком доверчивом, слабом и трогательном. Она улыбалась Адаму, глядя в его глазки с безграничной любовью и участием, пока он не закрыл их, с довольным видом опустошая бутылочку. Уложив сытого ребенка в корзину, Элисон взглянула на часы. Пять минут одиннадцатого. Сначала надо позвонить Джейку, отложив звонок в отель Зекери, который должен знать, что они не встретятся в Майями. Элисон испытывала чувство огромной вины перед Зекери, но заставила себя не думать об этом, хотя ей страстно хотелось увидеть его. Однако сейчас надо было сосредоточиться на звонке Джейку.

Марио, бармен, заступающий в этот час на дежурство, проходил мимо телефонной будки и, узнав Элисон, приветливо улыбнулся ей.

— Здравствуйте, мисс, рад снова видеть вас.

— Я тоже счастлива видеть тебя, Марио, — отозвалась она искренне: для пользования телефоном ей нужны были местные монеты. — Мне нужна мелочь, я хочу позвонить в Чикаго.

— С удовольствием помогу вам, мисс, — галантно предложил Марио свои услуги.

Через несколько минут ему удалось связаться с названным Элисон абонентом, хотя линия была перегружена. Марио протянул трубку Элисон. Она с замиранием сердца слушала долгие гудки. Наконец, раздался резкий, грубоватый голос Джейка.