— Надо поменять номер телефона! — пробормотала я.
— Меняли уж, узнают как-то. — Кажется, Марине доставляло удовольствие меня дразнить.
Сама Марина мне тоже уже казалась подозрительной. Что ей было здесь нужно? Что она забыла в ванной? Мне непременно надо было все разъяснить. Мы вышли из квартиры, и я сама заперла дверь на ключ.
— Хотите, где-нибудь посидим, кофе выпьем? — спросила неожиданно скрипачка, и я тотчас согласилась. Надо же было выяснить, в каких отношениях она с тобой.
Мы прошлись до метро, там нашли небольшую забегаловку, в которой оказалось вполне чисто и уютно. Я, как всегда, заказала зеленый чай, а Марина — кофе и пирожные. Слово за слово, мы разговорились. Марина рассказала, что она не замужем, живет с мамой. Был какой-то вялотекущий роман с женатым человеком, но так ничем и не завершился. Окончила консерваторию, какое-то время работала в Театре оперетты, потом ушла на вольные хлеба, выступала с сольными программами в залах консерватории. Повезло, знакомая пристроила ее в оркестр Андрея Серова, который сотрудничает с тобой.
— И как, на ваш профессиональный взгляд, Колина музыка? — спросила я.
Марина подняла брови:
— Ну, это же не классика, я даже не берусь определить его стиль. Однако Андрей считает творчество Николая интересным. Кому как.
Меня не удовлетворил ее уклончивый ответ.
— А другие музыканты из вашего оркестра что говорят?
— Да вам-то зачем? — удивилась Марина. — Ну, кто-то считает гармонии простоватыми, избитыми, кому-то нравится. Главное, чтобы залы были заполнены, а раз заполнены, значит, эта музыка находит отклик. Вам-то самой нравится или можно не спрашивать?
— Нравится! — ответила я горячо. — Я, конечно, ценитель необъективный, но скажу откровенно: я обожаю Колину музыку! И голос! Я могу слушать его бесконечно.
Марина кивнула с понимающей усмешкой.
— Бесспорно, он талантище.
Попробовала бы она поспорить! Однако я все еще была далека от цели: выяснить, какие отношения у скрипачки с тобой, моим мужем. Сама Марина ни словом не обмолвилась об этом. Зато спросила:
— А вы, наверное, давно знакомы с Николаем?
— Да, — ответила я, надеясь, что никто из твоих музыкантов не знает истории нашего знакомства.
— Трудно жить со знаменитостью? — снова выспрашивала Марина.
— Не знаю, — пожала я плечами. — Мне не с чем сравнивать.
— Поклонницы не мешают?
— До сих пор не мешали.
— Может быть, вам нужна помощь? — вдруг задушевно предложила скрипачка.
— В чем? — удивилась я. Она явно напрашивалась в подруги.
— Если что, обращайтесь. У меня много свободного времени. Если нужна компания в кино, на прогулку или еще что, можете не стесняться, звонить.
Она достала свою визитку и подала мне, вставая из-за стола. Мы попрощались в метро и разъехались в разные стороны.
Вечером ты позвонил из своей Тмутаракани. Это был уже второй звонок. Первый раз ты отчитался через два дня вашего путешествия, как я тебя просила. Пожаловался на условия. Я знаю, ты не капризен, но требуешь элементарного удобства и чистоты.
— Да, не скоро еще сюда доберется цивилизация!
На этот раз ты был значительно веселее: концерты проходили успешно. Хвастать ты не любил, но тут не удержался и сказал:
— Классно зажгли!
Я сообщила с фальшивым оживлением:
— У меня Марина просила ключи от студии! — И поспешно добавила: — Я сама с ней съездила.
— Какая Марина?
— Скрипачка! — удивилась твоему непониманию.
— A-а… И что ей надо было в студии?
— Не знаю. Говорит, что-то забыла.
Ты помолчал.
— Ладно. В следующий раз пусть дожидается нас.
Я почувствовала себя виноватой.
— Ты прости, мне в голову не пришло, что здесь что-нибудь не так…
— Все так, малыш, не бери в голову.
Мы еще немного поговорили, и я силилась представить, как ты выглядишь, во что одет, кто рядом с тобой. И опять остро, до физической боли, затосковала по тебе. Положив трубку, я еще долго сидела, тихонько роняя слезы.
Однако тосковать постоянно времени не было. Началась эпопея с продажей квартиры и подыскиванием новой. Мне хотелось вернуться в любимый район, где я жила в коммуналке, на Остоженку. Но теперь там «золотая миля» — настроено элитарное жилье на месте уютных московских двориков и зеленых скверов, и стоит вся эта красота каких-то фантастических денег. Ты не стремился в центр, твоей давней мечтой был комфортабельный дом в Подмосковье. Ты жаловался на усталость от города, но отдыхать, считал, еще рано.
В общем, мне была предоставлена свобода выбора, ограниченная лишь финансами. Вот я и выбрала! Ради этого замысла решилась даже продать свою квартиру. Мечтала, что создам для нас с тобой пусть не гигантское, но красивое, уютное, элегантное жилье, достойное тебя.
Твой юрист во всем слушался меня — так ему было наказано. Только в профессиональных вопросах он проявлял самостоятельность. Впрочем, мы с ним вполне ладили, Сергей Васильевич оказался на редкость уживчивым человеком. Мы часами просиживали на моей кухне, угощаясь вкусными блюдами, просматривали газеты, каталоги, рекламные буклеты, связывались с агентством по недвижимости. Был продуман многоступенчатый способ купли-продажи. Юрист забраковал пару агентств, вполне благополучных на первый взгляд. А мне уже снились цветные рекламные ролики, блуждания по городу в поисках подходящей квартиры.
Перебрав несметное количество вариантов, я остановилась на четырехэтажном малонаселенном особняке в тихом переулке близ Остоженки. По документам квартира была метров ста пятидесяти. Дом эпохи модерна, но в конце восьмидесятых полностью перестроен изнутри. Как сейчас говорят, «реконструирован». Там не было подземной парковки, консьержки, подогретых полов и прочих прелестей элитарного жилья, зато перед домом разросся небольшой садик, а двор был огорожен высокой металлической решеткой. Я не поленилась сходить и посмотреть фасад, расположение дома. В этот момент зазвонили колокола на Илье Обыденном, да так мелодично, звонко! И я укрепилась в своем решении жить здесь.
Я не подумала об одном: в этом доме ты был не защищен от влюбленных в тебя девчонок-поклонниц и всяких неадекватных личностей. В нынешних роскошных новостройках мимо охраны мышь не проскочит, а здесь все было по-простому и люди жили обыкновенные. Тогда мне это и в голову не пришло. Еще не привыкла…
Когда ты звонил, я сообщала о ходе дел, советовалась с тобой, но ты был далеко во всех смыслах. Ты начинал уставать от изматывающего графика концертов и переездов, от скитаний по гостиницам. Однако я чувствовала: тебе хорошо, ты живешь. Одно было плохо: приходилось много пить. Так радушно встречали тебя в провинции, что отказ от застолий делался невозможным. Это, конечно, разрушительно действовало на твой организм. Довольно было и концертов: ты всегда поешь с полной самоотдачей, вживую, органически не переносишь «фанеру», соглашаясь лишь на «минусовку» в случае, когда не можешь взять с собой весь оркестр. К тому же всегда двигаешься активно, совершая таинственные, шаманские движения.
Как-то я спросила тебя, что это за танцы такие странные, жесты. Ты ответил, что используешь элементы восточных боевых искусств. Я вытаращила глаза, а ты засмеялся:
— Что же, прикажешь мне задницей вертеть?
Как-то незаметно я сблизилась с Мариной. После нашей встречи в студии я не звонила ей несколько дней, а потом так захотелось поговорить с кем-нибудь, кто хорошо знает тебя! Тут как раз позвонила Марина и пригласила меня на фестивальное кино. Я тотчас согласилась.
Мы встретились возле Пушкина, на Тверской. Скрипачка была принаряжена в джинсы с вышивкой и бирюзовую кофточку. Ее волосы были коротко подстрижены, и это придавало всему облику какое-то мальчишеское очарование.
— У нас есть еще немного времени, — сказала Марина, и мы пошли гулять по Страстному бульвару.
— Николай звонит? — спросила она первым делом, и мои подозрения вновь ожили и зашевелились.
— Да, — коротко ответила я, давая понять, что не хочу затрагивать эту тему.
— Я разговаривала с Герой Колокольцевым, — будто не замечая моей сдержанности, продолжила Марина. — Ох и кутят они там. Хорошо их принимают.
Она продолжала рассуждать о преимуществах гастролей, рассказывала курьезные истории, которые случались во время турне, о грандиозных банкетах и развлечениях, которые устраивались хозяевами для гостей. Из всего этого выходило, что гастроли и существуют только для сомнительных удовольствий. Настроение мое основательно подпортилось от нарисованных в воображении картин. Вот тебя заваливают цветами с нескромными записками. Дамы лезут на сцену, чтобы поцеловать тебя, прикоснуться к тебе. Потом рестораны, досуг… Нет, я не буду думать об этом!
Однако яд Марининых намеков проник в сознание и терзал меня даже в кино. Теперь я и не вспомню, какой фильм мы смотрели, так занята была своими нехорошими мыслями.
Правда, после кино мы увлеклись обсуждением увиденного, и мне нравилось, как выражала Марина свои мысли, как остро подмечала умные тонкости. Слушать ее было интересно.
От Пушкинской мы пошли пешком по бульварам в сторону Кропоткинской. Невольно разговорилась и я, и беседа наша, на удивление, ни разу не коснулась тебя. Вспоминали студенческие годы (как все по-разному у нас было!), даже из детства кое-что. Затронули музыкальные пристрастия (опять же не упоминая тебя), причем здесь Марина просто преобразилась. Она вдохновенно говорила о Паганини, Скрябине, Бахе, любимом Моцарте.
— Хотите послушать? — неожиданно спросила она.
Я растерялась:
— Что? Где?
— Я иногда играю в концертных залах консерватории с симфоническим оркестром или в сопровождении фортепьяно. Придете?
"Верь мне и жди" отзывы
Отзывы читателей о книге "Верь мне и жди". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Верь мне и жди" друзьям в соцсетях.