Барбара Картленд - Венок любви

– Я так и знала, что вы меня поймете! – радостно воскликнула Диона.

– В таком случае объясните, пожалуйста, мистеру Суэйтлингу поточнее, что именно вы хотите.

С этими словами маркиз направился к выходу из кабинета, но Диона попыталась удержать его, легонько коснувшись рукава.

– Мне бы хотелось поговорить с вами наедине, – робко сказала она.

– Да, конечно, – с готовностью ответил маркиз. – Однако первым делом вам следует, как мне кажется, поближе познакомиться с миссис Лэмборн. Я уверен, что вы по достоинству оцените эту даму!

И вновь Диона почувствовала, что тон маркиза изменился. Раньше он разговаривал с ней совсем не так…

Он вышел из кабинета. Диона стояла и молча смотрела ему вслед, неожиданно ощутив пустоту и грусть в душе. В этот момент ее вернул к действительности мистер Суэйтлинг, который произнес деловым тоном:

– Прошу вас, присядьте, мисс Грантли, и расскажите, что я могу сделать для ваших слуг.

Только вечером, готовясь ко сну, Диона в отчаянии призналась себе, что маркиз отдалился от нее, причем совершенно неожиданным образом.

Все произошло так внезапно, что она толком и опомниться не успела и только сейчас поняла, что с того момента, как сэр Хереворд, прибыв в Ирчестер-парк, сообщил сногсшибательную новость о полученном ею наследстве, все вокруг стало другим.

Изменились и застольные беседы, столь восхищавшие Диону в загородном имении маркиза. Здесь, в Лондоне, за стол садилось то же общество – прибавилась лишь миссис Лэмборн, – но разговоры утратили для девушки всякую привлекательность. Миссис Лэмборн предпочитала говорить о людях – вероятно, знакомых ей и маркизу, – о которых Диона, разумеется, никогда не слышала.

Родерик хранил угрюмое молчание, поскольку маркиз объявил ему, что Диона ни в коем случае не примет участия в состязании.

Об этом молодой человек сообщил самой Дионе, причем шепотом. Объяснялась эта таинственность тем, что, оказывается, маркиз строго предупредил племянника, чтобы тот ни в коем случае не упоминал о пари в присутствии миссис Лэмборн. Родерик был, конечно, огорчен таким поворотом дела. Он считал, что дядя Ленокс повел себя, по его выражению, «неспортивно».

– Мог бы заранее дать мне знать, – жаловался расстроенный молодой человек, обращаясь к Дионе. – Тогда я присмотрел бы в округе какую-нибудь селянку, такую же хорошенькую, как вы. Правда, такую я вряд ли нашел бы… Но, по крайней мере, попытаться бы стоило!

– А вы уверены, что маркиз не сумеет вам помочь? – тоже шепотом спросила Диона.

– Он сказал: «Предоставь это мне», а сам ничего не делает! – в сердцах воскликнул молодой человек и тут же боязливо взглянул в сторону миссис Лэмборн. – Неужели теперь мне придется испытывать позор на глазах у друзей только из-за того, что я слишком доверился дяде?

Диона улыбнулась.

– Если он сказал, чтобы вы предоставили ему уладить это дело, значит, вам так и следует поступить, – благоразумно заметила она. – Я уверена, что он придумает какой-нибудь умный ход и перехитрит этого ужасного человека, который вынудил вас на пари!

– Сомневаюсь, – мрачным тоном изрек Родерик.

Поскольку эта беседа происходила в одном углу гостиной, а маркиз в это время разговаривал с миссис Лэмборн напротив, Диона решила, что не стоит им с Родериком уединяться так надолго, так как это может вызвать недоумение у словоохотливой кузины маркиза.

Поэтому она, извинившись, оставила своего собеседника и присоединилась к маркизу и миссис Лэмборн, которые, как ей показалось, вовсе не были обрадованы ее обществом. Внезапно Диона почувствовала страшную усталость и, попрощавшись, ушла к себе.

Перед тем как лечь спать, девушка вывела Сириуса на прогулку в сад. Прохаживаясь по дорожкам, она подумала, что сад, как и все, что окружает маркиза, похож на своего хозяина – такой же строгий и красивый. И в самом деле, этот небольшой участок земли, на котором росло несколько высоких деревьев и расточавшие аромат цветы, казался настоящим оазисом в угрюмом, каменном Лондоне.

Вернувшись с прогулки, Диона отправилась спать и, лежа в кровати, ощутила себя одинокой и несчастной…

Назавтра миссис Лэмборн пригласила Диону за покупками. На это занятие ушел целый день с утра до позднего вечера.

Ленч они съели второпях и в одиночестве, поскольку маркиз уехал куда-то по делам, и, когда он вечером вернулся, за обеденным столом общество снова собралось не в полном составе – на этот раз отсутствовал Родерик.

И снова маркиз был настолько поглощен беседой со своей кузиной, что, казалось, не обращал на Диону никакого внимания. «С таким же успехом я могла бы обедать в Грантли-холле, – подумала девушка. – Там мне тоже не удавалось вставить слово. Разница только в том, что вместо болтовни миссис Лэмборн мне приходилось выслушивать ворчливое брюзжание сэра Хереворда!»

Но Диона тут же одернула себя.

Здесь, в Ирчестер-хаузе, она могла видеть маркиза, слышать его голос, ощущать его присутствие, и, хотя он редко обращался к ней, девушка чувствовала, как невидимые нити притягивают ее к маркизу. Ей хотелось только одного, чтобы и он ощутил это.

Однако, прощаясь в этот вечер, Диона почувствовала, что маркиз еще сильнее, чем накануне, отдалился от нее. Поднявшись к себе в спальню, она ощутила себя такой одинокой, что ей захотелось куда-нибудь убежать и спрятаться, чтобы никто не видел ее страданий.

Здравый смысл подсказывал Дионе, что маркиз собирается ввести ее в общество и с помощью миссис Лэмборн найти ей мужа.

Собственно говоря, это было в обычаях того общества, к которому они принадлежали. Диона была достаточно умна, чтобы понимать, что, снабдив ее компаньонкой, маркиз имел в виду именно это.

Он позаботился и о том, чтобы Диона была должным образом одета. Из замечаний, брошенных вскользь миссис Лэмборн, девушка узнала, что благодаря стараниям маркиза она получила приглашения на все вечера, которые состоятся в ближайшее время.

Многие из них должны были состояться вне Лондона, поскольку сезон, строго говоря, уже закончился. Однако некоторые представители высшего света собирались задержаться в городе по крайней мере до середины июля.

Если Диона посетит эти великосветские приемы и сумеет произвести впечатление – а богатая наследница, как откровенно дала понять миссис Лэмборн, всегда может рассчитывать на внимание такого рода, – ее, без сомнения, пригласят и в загородные поместья, где будут устроены вечера для девушек и молодых людей ее возраста.

Диона узнала от всезнающей миссис Лэмборн, что в Лондоне многие знатные семейства имеют загородные дома неподалеку от столицы.

– Разумеется, – не преминула с гордостью добавить миссис Лэмборн, – кузен Ленокс знаком со всеми!

И тут же с восторгом начала перечислять их, начав с герцога и герцогини Нортумберленд, владельцев Сайон-хауза. Далее были упомянуты граф и графиня Джерси, которым принадлежало поместье Остерли в Чизике. Список все множился, и вскоре Диона поймала себя на том, что совсем не слушает свою компаньонку.

«Все, что мне нужно, – с грустью подумала Диона, – это иметь возможность хотя бы изредка беседовать с маркизом, как это было в Ирчестер-парке. Что за чудесные были дни! А главное, никого вокруг, только маркиз и этот милый Родерик…»

Вспоминая о том, как она была счастлива, совершая верховые прогулки в обществе маркиза и ведя с ним восхитительные беседы за ленчем и обедом, Диона ощутила разительный контраст с тем, во что теперь превратилась ее жизнь. Грустные мысли не оставляли девушку, не давая ей уснуть, и она все время беспокойно ворочалась в постели.

Однако вскоре Диона поняла, что уснуть ей мешают не только неотвязные мысли и жара, но и странный звук, доносившийся из сада, расположенного прямо под ее окном.

Дионе стало любопытно, что же это за звук. Она выбралась из постели и, подойдя к окну, выглянула наружу.

Сквозь разрывы в облаках луна светила не слишком ярко, поэтому в густой тени, отбрасываемой деревьями, было трудно что-либо рассмотреть, кроме смутных очертаний цветочных клумб.

И снова таинственный звук донесся до Дионы. На этот раз он напомнил ей крик раненого зверя.

Сириус, даже ночью не отходивший от своей хозяйки, тоже подошел к окну и, встав на задние лапы, начал всматриваться в темноту. При этом пес недовольно заворчал – верный признак, что ему что-то не понравилось.

– Интересно, что там такое… – в недоумении произнесла Диона.

Сириус снова заворчал, а Диона опять услышала тот же звук: как будто какое-то маленькое животное вроде кошки попало в капкан и не может выбраться.

Не раздумывая, девушка повела себя так, как сделала бы в деревне. Она набросила шаль на ночную рубашку – в такую теплую погоду этого было вполне достаточно, – открыла дверь и вышла в коридор в сопровождении верного Сириуса. Они повернули к боковой лестнице, о существовании которой Диона узнала еще днем, когда выводила на прогулку своего пса.

Лестница привела их к двери, расположенной между гостиной и кабинетом мистера Суэйтлинга и выходившей прямо в сад.

Ключ торчал в замке, а повернуть задвижку не составило для Дионы никакого труда.

Очутившись на воле, Сириус тут же устремился вперед, надеясь найти источник непонятных звуков, которые не давали ему покоя, а Диона на мгновение замешкалась на пороге.

То, что она увидела, заставило ее было закричать от ужаса, но этот крик замер у нее в груди, ибо в следующее мгновение на голову Дионе накинули что-то тяжелое и плотное. Она попыталась сопротивляться и вдруг почувствовала, что ее ноги отрываются от земли. Не обращая внимания на сдавленные крики Дионы, двое мужчин понесли ее через сад.

Маркиз вернулся домой поздно, и, хотя очень устал, уснуть ему удалось не сразу.

Ворочаясь в постели, он все время возвращался к одной и той же мысли, а точнее, проблеме, которая требовала срочного решения.