— На сей раз это Селано бросают вызов. — Затем его тон стал успокаивающим. — Не беспокойся, Мариетта. Это не может привести ни к чему большему, чем дуэли между двумя мужчинами.

Она продолжала волноваться. Конечно же, дуэль должна будет состояться между главными членами каждой семьи. Она не осмеливалась думать, что это могли быть Доменико и Филиппо, но все говорило об этом.

— Исход будет смертельным? — спросила она напряженно.

Никто из мужчин не ответил на ее вопрос.

— Это слишком хороший вечер, чтобы продолжать говорить о таких вещах, — сказал Доменико, меняя тему намеренно беззаботным тоном, что не ускользнуло от ее слуха. — Антонио сказал то, что должен был сказать. Теперь следует снова наполнить наши бокалы.

Антонио весело повиновался, переведя разговор на урожай винограда, который можно было ожидать от громадных виноградников Торриси в этом году. Затем, когда оказалось, что он собирается уезжать утром, Мариетта пригласила его остаться на пикник, который планировался вверх по реке. Три лодки должны были повезти приглашенную компанию, и для него оставалось место.

— Я принимаю это приглашение с удовольствием, Мариетта.

На пикнике он флиртовал с женщинами и танцевал с Мариеттой, в то время как кто-то играл веселую мелодию на лютне. Когда танец был окончен и все хлопали в ладоши, Антонио поцеловал ее. Удивление возникло у нее в глазах, и он улыбнулся, подмигнув ей и обняв за талию. Позже, когда наступил вечер, он взял лютню сам и пел, а все к нему присоединялись.

В целом он пробыл пять дней, и Мариетта хорошо узнала его. Как бы он сильно ей ни нравился, она считала удачей то, что именно Доменико, а не Антонио был выбран главой семьи. Сходство черт лица двух братьев было потрясающим, но по характеру они были совершенно различны. Антонио был абсолютно беззаботным, безответственным, его глаза постоянно смеялись. Он был отличным картежником и, когда они играли в карты, был вне себя от счастья, если выигрывал. Мариетта пришла к выводу, что он будет играть в азартные игры с жизнью так же легко, если возникнет случай. Он и от них уехал к куртизанке, ожидающей его возвращения.

Остаток лета прошел спокойно. Время от времени вопросы бизнеса или политики требовали отъезда Доменико в Венецию на день или два, и Мариетта каждый раз с нетерпением ждала его возвращения. Между ними сложились хорошие товарищеские отношения. Сексуально они были совершенно гармоничны. Много раз они занимались любовью при лунном свете, падающем на их кровать, и часто до сиесты, когда яркое полуденное солнце пронизывало ставни. Много раз он овладевал ею в густой траве или на тенистой уединенной поляне. Он произносил любовные слова, но не так, как Алекс, потому что слова Доменико выражали только страсть, а не чувства сердца. Тем не менее его заботливое отношение и похвалы были беспрестанны. Он был требовательным любовником, однако не только брал, но и давал, и она щедро реагировала на все его желания.

Чтобы сделать приятное Мариетте, Доменико продлил их пребывание и после начала сентября, но потом они вернулись в город, потому что он не мог дольше контролировать дела издалека. В утро их отъезда он был в конюшнях, отдавая последние распоряжения, в то время как Мариетта в плаще с капюшоном, готовая к отправлению, совершала последний обход комнат нижнего этажа. В зале светлом, как слоновая кость, она помедлила у одного из окон, отодвинув назад прозрачную занавеску, чтобы выглянуть из окна на реку, по которой ее скоро будут увозить. Ворота были открыты, как они были открыты в день их приезда.

Неожиданно она замерла. Высокий крупный мужчина в одежде для верховой езды, парике и трехрогой шляпе двигался к воротам, пристально глядя на окна, где она стояла, движение шторы привлекло его внимание. Он угрожающе переложил кнут в другую руку. Она знала его слишком хорошо, этого Селано, который снова пришел на землю Торриси. Это был Филиппо Селано.

Позволив шторе мягко опуститься на место, она быстро пошла, чтобы найти и привести Доменико, но вдруг увидела в другое окно, что Селано уже исчез. Она остановилась. Ее руки были сжаты, и сердце быстро билось.

Когда она рассказала Доменико о происшествии, он нежно обнял ее за плечи и медленно повел в сторону от виллы.

— Я думаю, тебе придется подготовиться к таким неожиданностям. Не позволяй этому пугать тебя.

— Я не была напугана. Я была рассержена.

Он тихо засмеялся.

— Это правильное отношение, Мариетта. Я всегда знал, что у тебя есть храбрость.

Когда наконец они достигли водных ворот дворца Торриси, Мариетта подумала, что Доменико не имел понятия о той храбрости, которая ей понадобилась, для того чтобы войти в этот дом. С тех пор, как переступила порог дома, она постоянно ощущала присутствие женщины, которую когда-то любил ее муж. Но в то же самое мгновение ее осенило, что Доменико со своей первой женой проводили лето на вилле, которую теперь занимал Антонио.

Стопка приглашений уже ожидала Мариетту, и, тем не менее, еще одно было доставлено, когда она ушла из дома на следующее утро, чтобы отправиться в Пиету к девятилетней Бьянке. Они радостно поприветствовали друг друга. Бьянка сильно выросла за последнее время и с гордостью демонстрировала, как она продвинулась в игре на флейте. Ей также было приятно, что ей было позволено называть Мариетту по имени. Елена пожаловала ей точно такую же привилегию.

— Ты видела Елену? — спросила Мариетта.

Бьянка покачала головой.

— Не видела с тех пор, как она уехала за город в то же время, что и ты. Она обещала, что придет повидаться со мной, как только вернется.

— Это должно случиться со дня на день.

И хотя для Мариетты было бы легко оставить письмо для Елены с Бьянкой, они обе согласились, что ни в коем случае не будут вовлекать ребенка в свои секреты. Когда Мариетта вышла из парадной двери Пиеты, она не знала, что только что разминулась с Еленой, которая высаживалась из своей гондолы у входа со стороны воды в боковом канале.

Следующим делом Мариетты было посетить лучшего портного в Венеции. На предстоящие светские мероприятия ей понадобятся соответствующие вещи. Несколько дней спустя, когда она выходила от модистки в колонных галереях площади Святого Марка, она увидела Елену; та была воплощением элегантности в большой шляпе с перьями и шелковом платье, украшенном узором в виде веточек. Она гуляла с двумя одинаково хорошо одетыми женщинами и несколькими аристократами. Они должны были пересечь площадь через завесу парящих голубей, которые поднимались с камней при их неторопливом приближении. Филиппо с ними не было. Мариетта сделала движение, чтобы стать у одной из колонн, где, она знала, Елена должна была увидеть ее. Елена не подавала виду, что узнала подругу, но затем легко и изящно ударила руками, когда говорила, называя время и день. Мариетта уже знала место встречи и продолжила идти своим путем. Один из аристократов проводил Мариетту взглядом.

— Это была Пламя Пиеты. Ты должна была хорошо знать ее, Елена.

— Я знала, — ответила Елена небрежно, — но с тех пор мы обе сменили фамилии.


Когда Мариетта прибыла в дом Адрианны в назначенное время, Елена торопливо вышла, чтобы обнять подругу.

Как ты? Выглядишь замечательно! Что за шляпа была на тебе в тот день на площади? Тебе понравилось лето? Как выглядит вилла?

Они задавали одни и те же вопросы, обе говорили одновременно.

Адрианна позволила своим трем маленьким детям получить подарки, которые Мариетта и Елена принесли им. Затем она поручила своих отпрысков заботам няни, перед тем как вернуться, чтобы налить горячий кофе и подать гостям свежеиспеченные пирожные. Ей было очень приятно, что теперь они будут регулярно встречаться под ее крышей.

Елена выпалила секрет, который она разделила с сестрой Джаккоминой и сохранила ото всех, кроме Адрианны.

— Я пела на твоей свадьбе, Мариетта!

Ее подруга, которая как раз собиралась спросить об этом, восхищенно произнесла:

— Значит, это была ты! Расскажи мне, как тебе это удалось.

Они болтали за кофе, слушая новости от Адрианны, так же как и друг от друга. Адрианна, которая была в близком контакте со своими детьми-крестниками из Пиеты, как они с Бьянкой, могла рассказать новости о них и много другой информации. Когда ей стало ясно, что ни Мариетта, ни Елена не замечают, что она беременна, Адрианна решила не рассказывать им о том, что она ждет четвертого ребенка. Мариетта недавно вышла замуж, но другое дело Елена, которая много раз выражала беспокойство о том, что не может забеременеть. Это стало у нее навязчивой идеей. Важность наследника для аристократической семьи ставилась превыше всего, и Елене приходилось сносить обидные и колкие замечания ее свекрови.

Как раз когда Адрианна решила подождать другого случая для своей новости, Елена задала ей прямой вопрос.

— Ты ждешь еще одного ребенка?

Адрианна не могла скрыть счастья в глазах.

— Это так.

Елена тепло поздравила ее.

— Как горд, должно быть, Леонардо.

Мариетта после своих пожеланий повернулась к Елене.

— Как ты узнала насчет Адрианны? Ее фигура не выдает ее в этих пышных юбках.

— Есть что-то в лице, — объяснила Елена. — Так как мы никогда не видели подобного в Пиете, неудивительно, что ты еще не научилась замечать это. Это незначительное изменение. Я теперь вижу это во многих женщинах и каждое утро ищу его в своем собственном зеркале. — Она погладила кончиками своих пальцев по щеке. — Оно так часто появляется до того, как есть еще какая-либо определенная уверенность. — Затем ее голос изменился, когда она протянула к ним свои руки. — Обещайте сказать мне сразу, если кто-то из вас когда-нибудь увидит это на моем лице! Я хочу знать об этом сразу, вдруг я сама не замечу.

— Мы обязательно скажем, — пообещала Адрианна сочувственно, беря Елену за руку и похлопывая по ней, как будто успокаивала одного из своих собственных детей.