— Ты выходишь за пределы своей территории, мама, — сказал Филиппо предупреждающе, и в его глазах засверкал гнев.

Синьора была слишком зла на него, чтобы заботиться об этом, помня, как он однажды насмехался над ее любимым Марко.

— В этом ты виноват? — резко спросила она напрямик. — Или твоя жена не может выполнить свой супружеский долг?

— Молчать! Я здесь хозяин! Я не позволю говорить тебе со мной в такой манере!

— О да, ты хозяин. — Ее собственное горе прозвучало в этой насмешке. — Если бы Марко по-прежнему был главой этого дома, он дал бы мне внука за гораздо меньшее время.

Елена, не в силах больше выносить это, вскочила со стула и побежала в свою комнату. Но и там она слышала, как мать и сын кричат друг на друга. Затем все стихло, и вдруг она услышала, как подходит Филиппо. Его настроение должно было быть ужасным. Напуганная, Елена дрожала, обхватив себя руками.

Дверь широко распахнулась.

— Мать и Лавиния уехали, — заявил он, гнев все еще пылал в его глазах, хотя и был направлен не на нее, — и я велел ей никогда не возвращаться.

— Куда они направятся? — Ее дрожь усилилась, когда она увидела, что он запирает дверь на ключ и начинает снимать жакет.

— К одному из моих братьев, я думаю. Это не имеет значения для меня. Тем не менее она права. Мы должны покончить с этим промедлением и завести ребенка.

Он взял ее за руки и повалился на пол вместе с ней. Все было кончено очень быстро, но опять оказалось безрезультатно.

Никто не обрадовался бы зачатию больше, чем она. Елена осознавала, что сильно желает ребенка. Она нуждалась в том, чтобы любить и быть любимой; все ее теплое существо жаждало этого.

Так как Филиппо не вызывал любви и не давал ее, она поняла, что в веселой компании может вернуть кипящее хорошее настроение более счастливых дней. Женщинам она нравилась, а мужчины неизменно увлекались ею. Со своим чутьем на моду, невинным очарованием, искрящимся юмором она всегда была в центре внимания.

Танцуя, посещая приемы в Пиете, играя в азартные игры, смотря каждую новую пьесу и наслаждаясь каким-нибудь новым ослепительным развлечением в ложе Селано в оперных театрах, она могла временами забывать более темную сторону своей жизни. Она ничто не любила больше, чем принимать гостей, приглашенных во дворец на бал, банкет или старомодный маскарад. Филиппо сам был общительным и гостеприимным хозяином. Так как флирт считался в свете приличным, он никогда не возражал, когда видел, что Елена околдовывает кого-то своими чарами. Он знал, что она никогда не пожелает и не осмелится нарушить пределы пристойности. Но для себя он не признавал такого правила. Ему было удобно разрешать ей уходить с компаниями друзей время от времени, потому что были определенные места развлечений, которые он любил часто посещать и о которых жена не должна была знать. Во дворце был салон из розового мрамора позади запертой двери, где на протяжении последних столетий некоторые из его предков удовлетворяли себя похожим образом, но он предпочитал ходить в другие места.

Глава 9

У Адрианны был посетитель, торговец произведениями искусства из Лиона, который приехал в Венецию, чтобы купить картины. Она помрачнела, когда услышала, что он обязан этим визитом Алексу. Однажды, когда они остались наедине, Мариетта рассказала ей о своем романе с молодым французом.

— Итак, месье Бланшар, — сказала Адрианна, — вы говорите, что Алекс посылал письма Мариетте на мое имя в магазин масок Савони. Я уверяю вас, что никогда не получала их, иначе сразу же передала бы их ей.

— Алекс был уверен в этом. Именно поэтому я поинтересовался, где могу найти ваш личный адрес, потому что Алекс решил, что магазин масок перешел в другие руки и что отсутствие корреспонденции от Мариетты означает, что она ничего не получила от него. — Месье Бланшар пожал плечами. — Так как вы знаете, что Мариетта писала, я могу только заключить, что судьба была против этих двух молодых людей с самого начала.

Адрианна подумала, что из вежливости француз не предположил, кто в Лионе был ответствен за то, что Мариетта не получала писем от Алекса. Скорее всего, это была мадам Десгранж, так как ее несчастный муж стал, по словам посетителя, совершенно слабоумным. Но у месье Бланшара было еще много чего рассказать Адрианне об Алексе. Когда он закончил, он протянул письмо, адресованное Мариетте, и красную розу, которую он купил в Венеции по просьбе Алекса.

— Вы передадите это Мариетте, синьора?

— Передам, — ответила она и взяла у него и то и другое.

Как только он отбыл, она поспешила отправиться в Пиету. По пути она зашла в магазин масок и приперла к стене Леонардо в его офисе. Последовала бурная сцена, когда он признался, что сжигал письма, и сообщил свою причину. В первый раз он видел ее такой разгневанной.

— Такое высокомерное поведение и с такими жестокими результатами, — заявила она яростно. — Дай мне слово, что ты никогда больше не будешь меня обманывать тем или иным образом.

Он пообещал, — мир в доме был для него важнее всего.

В Пиете Адрианну тепло приветствовали. Все девушки из оспедаля, за исключением тех, кто состоял в привилегированной музыкальной элите, должны были разговаривать со старыми друзьями через решетку в салоне для посетителей, но Адрианне, как и Елене, доступ был не ограничен в любое время. Она услышала красивый голос Мариетты, когда подходила к комнате для занятий. У двери Адрианна помедлила, печально прислушиваясь, прежде чем сделала глубокий вдох и вошла. Мариетта, аккомпанируя себе на клавесине, прервала игру с улыбкой.

— Это приятный сюрприз! — Затем ее лицо вытянулось, когда она заметила напряженное выражение лица Адрианны. Она поднялась со стула. — Что случилось?

— Я хочу, чтобы ты приготовилась к некоторым неблагоприятным новостям об Алексе.

Мариетта побледнела.

— Рассказывай.

Адрианна протянула ей письмо и розу, говоря сдавленным голосом:

— Алекс женился, Мариетта. Он никогда не вернется.

С неестественным спокойствием Мариетта взяла письмо и пошла к окну. Это было письмо-прощание, в котором Алекс говорил о болезни отца и угрозе банкротства семьи, которое ожидало его по возвращении. Он писал ей много раз и не мог понять, почему не получил ни единого письма в ответ, так как она могла писать ему напрямую домой. Неужели она намеренно забыла его после его отъезда? Может быть, она не простила его за это, в таком случае он извиняется за любые неудобства, которые причинил ей. Потом, как будто измученный виной, он стал писать более резко. Несомненно, их расставание было к лучшему, потому что все у них было разное: их образ жизни, происхождение, язык и даже их страны, которые так отличались друг от друга во всех отношениях. К тому времени, когда она будет читать это письмо, он будет женат на Луизе д'Уанвиль, которая стала его партнером по шелкопрядильной фабрике. В последнем небрежно написанном предложении он желал ей счастья.

Мариетта сложила письмо, испытывая жгучую боль. Она перевела полный страдания взгляд на розу, которую Адрианна положила на клавесин, и живо воскресила в памяти ту карнавальную ночь, когда Алекс сказал о своей любви к ней. Почему он послал этот цветок? Если его целью было выразить раскаяние, это не могло уничтожить его нарушенных обещаний и того, что он сокрушил ее веру. Он совершенно отказался от нее! Чувство того, что ее предали, поглотило ее, и она прижала руку к глазам, едва слыша, как Адрианна печально говорит ей:

— О моя дорогая Мариетта! Какое разочарование для тебя!

Адрианна не могла заставить себя передать ей все, что рассказал месье Бланшар. По его мнению, Луиза д'Уанвиль положила глаз на Алекса с самого начала. Его отчаянная нужда в том, чтобы спасти шелкопрядильную фабрику и уберечь своих зависимых родителей и сестер от богадельни, должно быть, сделала невозможным отказ от предложения молодой вдовы инвестировать часть ее состояния в бизнес.

«Как вы можете предположить, — глубокомысленно добавил торговец произведениями искусства, — одно привело к другому, и она была не первой невестой, которая пошла к алтарю с ребенком в чреве».

Испытывая сострадание, Адрианна подошла к Мариетте.

— Воспользуйся своей храбростью, моя дорогая. Эти муки сердца пройдут. Забудь прошлое полностью. Не томись по тому, что могло бы быть. У тебя есть твоя музыка!

Мариетта опустила руку, ее глаза блестели.

— Так или иначе, я последую твоему совету! И я так признательна тебе за то, что ты сообщила новость мне первой. Алекс никогда не получал моих писем. Но что произошло с теми, которые должны были прийти ко мне? — Затем она покачала головой. — Не плачь, Адрианна. Я уверена, это была не твоя вина.

— Я ничего не знала о них до сегодняшнего дня. — Адрианна была глубоко опечалена.

Мариетта подошла к ней.

— Никто ни в чем не виноват. Я нежно любила Алекса, но Венеция всегда стояла между нами.

Адрианна вытерла глаза.

— Ты говоришь странные вещи.

— Но это правда. — Мариетта не стала развивать свою мысль, а Адрианна никогда не была из тех, кто выпытывал. Она смотрела, как ее подруга поднесла письмо к пламени свечи.

Той ночью Мариетта надела свою маску моретты и домино, натянула капюшон себе на голову, прежде чем взять из ящика ключ от двери, ведущей на улочку. Затем она вынула розу из тонкой вазы, куда поставила ее, и беззвучно выскользнула из своей комнаты.

Бархатное небо было усыпано звездами, и вокруг было много людей с фонарями и факелами. Никто не обратил на нее внимания, когда она вновь прошла по ступеням, по которым они ходили с Алексом. На площади Святого Марка она остановилась, чтобы посмотреть вверх на окно над аркадой, где в одну карнавальную ночь вспышка золотой маски Доменико была как предупреждение, что она должна покинуть Венецию, пока у нее был шанс.