— Я верю, что такое безжалостное отношение довольно обычно, но не по отношению к примадонне, которой вы станете.

— Вы делаете мне большой комплимент, синьора.

— Никто не засуживает похвалы больше. Но я отняла слишком много вашего времени. Другие ждут, чтобы побеседовать с вами. Мы встретимся снова, я уверена.

Наконец Мариетта смогла направиться сквозь собравшихся в сторону Алекса. Он оборвал разговор с группой джентльменов, когда она подошла к нему. Елена, переходя от одного гостя к другому, заметила, как они увлечены друг другом. Затем она увидела, что молодая женщина, мадам д'Уанвиль, тоже внимательно наблюдает за ними. Под сдержанным выражением ее лица можно было прочитать намек на раздражение.

Той ночью, когда Мариетта вышла из Пиеты, они с Алексом побежали навстречу друг другу, он схватил ее и закружил, ликуя, что снова видит ее. Он больше не сомневался, что глубоко и непоправимо влюблен.

Когда их ночные встречи возобновились, Алекс страстно желал оказаться наедине с ней, вдали от кофеен, ридотто и общественных танцевальных залов, где они проводили свое время. Но он мог сказать, что она никогда и не думала о том, чтобы пойти куда-либо еще. Она была счастлива, где бы они ни были, танцевала без устали, легкая, как бабочка. Только в лоджии ее охватывала страсть, когда она отвечала на его поцелуи, и каждый раз он мучился, представляя ее лежащей в его объятиях.

При встречах с Мариеттой вся его натура отказывалась от вульгарной мысли вести ее в место для любовных встреч, которых было много в Венеции. Он был совсем не уверен, что она согласится. Квартира, которую они снимали, была бы идеальной, но, хотя Генри редко возвращался до рассвета, Жюль спал слишком чутко.

Ярко светила луна, когда Мариетта увидела, что Алекс, наряженный в костюм Арлекина, ждет ее в лоджии. Снаружи, на улочке, она восхитилась его внешностью.

— Ты представляешь собой экстравагантного Арлекина! Я уверена, что на тебе одна из масок синьора Савони!

— Да. — Его жакет и панталоны были ярко расписаны ромбовидным узором, кружевное жабо — белым. Дуги украшали его туфли, а в шляпе с круглыми полями торчало перо.

Она притворилась печальной.

— Я потеряю тебя при встрече с первой Коломбиной, несмотря на то что на мне моя замечательная зеленая маска.

Он взял ее за руку, с любовью глядя на ее лицо.

— Она уже здесь. Сегодня мы будем праздновать карнавал на площади Святого Марка со всеми остальными, но сначала мы должны преобразить тебя.

Они бежали почти всю дорогу к магазину торговца театральными и маскарадными костюмами в галантерейном магазине Мерсерии. В конце недели, когда карнавал набирал обороты, тем, кто занимался торговлей, связанной с этим, было выгодно держать свои деловые владения открытыми допоздна. Когда Алекс и Мариетта прибыли, запыхавшиеся и веселые, торговец сразу понял, что им нужно.

Позади ширмы Мариетта переоделась в костюм Коломбины, который он предложил ей, сделанный из шелка, сияющего бирюзовым цветом лагуны в летний день. Довольно пышная юбка была окаймлена пестрыми нашивками в форме ромбов, обрамленных серебряной тесьмой. Узкая розовая оборка у шеи сочеталась с маленьким передником и дугами на рукавах длиной до локтя с ниспадающими манжетами из кружев. В заключение она надела белый парик и поверх него маленькую розовую, украшенную оборками шапочку. Зеркало показало ей, что она — настоящая Коломбина. Даже Доменико Торриси не смог бы теперь узнать ее. Как танцовщица, она легко выпрыгнула из-за занавеса, чтобы Алекс мог оглядеть ее. Его реакция была предсказуемо восторженной.

— Браво!

Она оставила свой плащ и платье с мантильей в магазине костюмера, чтобы переодеться в них позже, потому что он не собирался закрываться в течение еще трех часов. Затем рука об руку молодые люди поспешили присоединиться к веселящимся на площади. Музыка звучала в воздухе. Повсюду брызгали фейерверки и летали ракеты. Высоко на соборе четыре бронзовые лошади изменяли свой оттенок с каждой вспышкой звезд. Разносчик продавал розы, маленькие на коротких ножках цветы темно-красного цвета, которые были привезены из какой-то более теплой страны. Алекс успел как раз вовремя, чтобы купить ей последнюю. У цветка не было шипов.

— Я люблю тебя, — сказал он, давая ей розу, — навсегда.

Ее сияющие глаза не отрывались от него, когда она приложила розу к губам в знак признательности за его слова. Ее сказанный шепотом ответ был едва различим в карнавальном шуме, но он услышал его, потому что казалось, что они стоят одни в центре урагана.

— Эту ночь я буду помнить всю свою жизнь.

Мягкий комок разноцветных раскрашенных лент, брошенный кем-то, случайно упал на них, когда они целовались. Затем он помог ей сунуть розу глубоко между грудей, потому что она боялась потерять ее, и их глаза снова встретились, когда он ласкал ее, перед тем как повести в танцующую толпу.

Здесь не было никаких официальных танцев, а только подпрыгивания, вращения и скачки, приправленные поцелуями и смехом. Однажды длинный ряд гротескно замаскированных веселящихся людей прошел волной через толпу подобно змее; последний схватил руку Мариетты, увлекая ее и Алекса вместе с ними вперед. Затем последовали еще танцы, и наконец Алекс посмотрел вверх на часы Мурса, чтобы увидеть, что давно прошло то время, когда нужно было забирать одежду Мариетты.

— Костюмер, должно быть, уже закрыл магазин! — воскликнул он озабоченно. К его удивлению, Мариетта, опьяненная карнавалом, как вином, ничуть не была расстроена.

— Неважно, — ответила она с сияющей улыбкой. — Ты можешь забрать одежду завтра. — Она сцепила пальцы у него на затылке. — Я не осмелюсь возвращаться теперь со стороны улочки. Сторож будет расхаживать повсюду, так как он ждет своего часа, чтобы уйти с дежурства. Сестра Сильвия будет тоже поблизости.

— Но как еще?..

— Ученик булочника на рассвете доставляет хлеб ко входу в Пиету с воды. Если ты дашь ему взятку, он отвлечет их на кухне, а я смогу проскользнуть с той стороны. Елена тоже может оказаться там, и она тоже поможет. — Мариетта поднялась на носочки от радости. — Разве ты не понимаешь, что это означает? У нас есть возможность до рассвета быть вместе!

Он крепко прижал ее к себе.

— Ты запланировала все это заранее?

Ее улыбка была озорной.

— Не раньше, чем надела этот костюм и увидела свое отражение в зеркале. Тогда я поняла, что могу не возвращаться домой до рассвета.

— О, Мариетта, — произнес он мягко, — я обещал тебе целую ночь на карнавале, но планировал, что это произойдет, когда не будет больше никакой опасности для тебя.

— Как бы ты добился этого?

— Сделав тебя своей женой.

Мгновенно она отклонилась назад и приложила кончик пальца к его губам, качая головой.

— Не говори об этом! Пожалуйста, особенно этой ночью, потому что этого не может быть.

В ту же секунду у нее возникло ощущение, что за ней наблюдают, и она быстро посмотрела вверх на одно из освещенных окон над северной аркадой. Среди тех, кто смотрел вниз на буйное веселье, был мужчина, чья золотая маска отличала его от остальных. Его сверкающий взгляд был устремлен на нее.

Она резко отвела глаза в сторону и обняла Алекса, как будто в поисках защиты прижавшись к нему щекой. Он крепко обхватил ее, оба стояли без движения среди сверкающей бурлящей толпы. Затем так же резко она оторвалась от него.

— Давай уйдем отсюда! — попросила она.

— Я знаю, куда мы можем пойти.

Скоро ее веселое настроение вернулось, и она снова смеялась.

— Куда мы идем?

— В квартиру, где я остановился. Граф на всенощной вечеринке играет в карты, а Генри на карнавале. — Это был шанс, о котором он мечтал.

В квартире она легко двигалась по элегантной гостиной, так как ей было интересно посмотреть, как размещались путешественники, приезжающие в Венецию. Дойдя до зеркала, она сняла маску и парик.

— Никто не узнает меня здесь, — заявила она, улыбаясь своему отраженному образу, расчесывая пальцами волосы. — Ты осознаешь, что это первый раз, когда вокруг нас нет множества людей?

Он очень хорошо осознавал это. Она прошла через комнату к пылающему огню, автоматически вытягивая вперед руки, хотя ночь была теплой и она совсем не замерзла. Его взгляд задержался на ней. Она стояла спиной к нему, и в свете камина ее волосы были похожи на стекло, раскаленное до красно-золотого цвета, какой он видел у стеклодувов на расположенном неподалеку острове Мурано.

Стоя позади нее, он прислонился губами к ее затылку. Она откинулась назад, позволяя его рукам обнять ее. Он зарылся лицом в ее волосах. Они хранили запах лета. Когда он посмотрел вниз, то увидел затененную ложбинку.

— Жаль, что мы не могли прийти сюда раньше, — произнесла она мечтательно. — Здесь уютно и тихо. Все наши часы вместе были чудесными, но это так отличается.

— Моя дорогая Мариетта, — выдохнул он. — Нас ожидает много таких часов в будущем.

Она притворилась, что неправильно понимает его.

— Да, ты будешь далеко в Лионе, а я — в Венеции, но огонь камина — удовольствие везде.

— Мы не должны быть далеко друг от друга. — Он почувствовал, как она напряглась при этих словах.

— Не говори больше, Алекс.

— Ты не заставишь меня молчать сейчас. Я люблю тебя и верю, что ты любишь меня, даже если отказываешься признать это. Скоро я, возможно, покину Венецию, но я не могу уехать без тебя. — Он положил руки ей на талию и повернул лицом к себе, но она склонила голову, отказываясь смотреть ему в глаза.

— Пожалуйста! Нет! — Ее голос прозвучал как щелчок.

— Скажи мне, насколько я дорог тебе, Мариетта. Я хочу, чтобы ты вернулась во Францию в качестве моей жены. — Он ласково взял ее за подбородок, заглянул ей в глаза и увидел, что они полны слез.