— Это та древняя дверь в стене лоджии, которая обозначает пределы сада. Она может вести только в проход, который лежит между этим зданием и церковью.

— Но ключ от нее может быть потерян или выброшен давным-давно, так как дверь никогда не используется.

— Я сомневаюсь в этом. Должна быть какая-то причина существования этой двери. Возможно, это путь отступления в случае пожара. Вспомни, Венеция пережила много пожаров. Даже Дворец дожа однажды сгорел дотла.

— Тогда ключ должен быть у сестры Сильвии.

— Но ее ключи не являются единственными к каждой двери. Они дубликаты тех, что висят в шкафу в зале заседаний руководителей. Я знаю, где они, потому что дверца шкафа была приоткрыта в тот день, когда нам объявили выговор и запретили разговаривать друг с другом в течение трех месяцев. Разве ты не заметила?

— Я была слишком расстроена, чтобы заметить что-нибудь. Я знала, что, если меня выбросят из Пиеты, мой опекун просто выдаст меня замуж за любого, кто подвернется первым. Как ты узнаешь, какой брать ключ?

— Там прикреплено много старых изорванных бирок.

— А если шкаф будет заперт?

— Тогда я взломаю замок.

Елене не понравилась такая решимость. Какая-то сила направляла Мариетту, и ничто не могло остановить ее.

— Я могу покараулить тебя, — пообещала она, думая, что все их предыдущие шальные выходки бледнеют по сравнению с этим опасным предприятием. — А как ты дашь знать французу, когда сможешь достать это ключ?

— Он будет на концерте завтра вечером. Я знаю, что каким-то образом он найдет способ поговорить со мной. — Глаза Мариетты сияли. — Я никогда не была более уверена в чем бы то ни было. Поэтому должна добыть ключ сегодня ночью.

В ранние утренние часы, когда ночной сторож уже должен был заснуть, обе девушки, крадучись, вышли из своих комнат, как было условлено. Елена стояла на карауле у верхней ступени лестницы, в то время как Мариетта медленно спустилась к месту, где решетка отделяла холл, куда допускались посетители, от остальной части здания. К ее смятению, сторож не спал и был на ногах, светя фонарем вокруг себя.

Она слышала, как он открыл дверь, и осторожно заглянула через решетку. Судя по тому, что отблеск фонаря побледнел, он пошел в приемную руководителей, а оттуда в зал заседаний, который располагался за ней. Затем он снова появился и заглянул в другую комнату. Увидев, что там все в порядке, он прошел к двери, которая вела в зарешеченную часть. Быстро Мариетта проскользнула к большому книжному шкафу и затаила дыхание, когда он прошел мимо ее укрытия и направился в один из коридоров первого этажа.

Когда его шаги стихли, она бросилась в холл и по сияющему мраморному иолу в комнаты руководителей прошла прямо к залу заседаний, где зажгла свечу, которую принесла с собой. Затем подошла к шкафу, где, как она знала, хранились ключи. К счастью, ей не понадобился нож, который она спрятала в кармане, потому что дверца открылась от прикосновения. Немедленно она взяла с полки кольцо с самыми старыми на вид ключами. Бирки пожелтели от времени и чернила кое-где побледнели, но надписи самыми разными почерками можно было разобрать. Не сумев найти ключ от нужной двери, она попробовала другую связку ключей.

Это занятие заняло у нее гораздо больше времени, чем она предполагала. Только в седьмой связке ключей она нашла нужный ключ. Уже сняв его с кольца, она услышала, что сторож возвращается. За несколько секунд она сунула ключ в карман, положила остальную связку в шкаф и задула свечу, прокралась к открытой двери приемной и прислушалась. Она услышала резкий металлический звук, когда сторож поставил фонарь на стол с мраморной столешницей, и скрип ножек стула, когда он уселся на него. Не было никакого способа пройти мимо него незамеченной. Ей придется ждать, пока он не захрапит. Но этому не суждено было случиться. Послышался скрежет трутницы, а затем пыхтение трубкой. Она села на удобную скамейку. Медленно протекали часы.

В конце концов она задремала сама и проснулась с первыми проблесками дня и рукой, прижатой к ее рту. Это была Елена.

— Тихо! Все в порядке. Сторож ушел со службы. Я знала, что-то случилось, но не могла спуститься вниз к тебе. Сестра Сильвия, которая проснулась раньше всех, как и обычно, отпустила его домой. Давай вернемся наверх, пока она занята.

Вечером Мариетта была чрезвычайно спокойна, когда надевала свое шелковое платье для концерта. Она искусно приколола веточку цветов граната к своей роскошной копне волос.

Сегодняшний вечер должен был изменить ее жизнь. Она ощущала это каждым своим нервом и каждой своей клеточкой.

Ключ был в ее шкатулке. После часа или двух, проведенных с Алексом, ключ должен быть возвращен в шкаф. К тому времени огонь, который горел в ее сердце, уме и теле, будет погашен, и она сможет возобновить нормальное течение своей жизни. Час назад она попробовала открыть ключом дверь в проход. Она ожидала, что ей придется сражаться со старым замком, но, смазанный маслом, он открылся легко.

Глава 5

Когда концерт закончился, Адрианну приветствовали бурными овациями. Алекс, который сидел во втором ряду, воспользовался этим, чтобы сделать знак Мариетте, указывая на дверь: он будет ждать снаружи.

Когда она с другими девушками вышла из здания, снова шел густой снег. Алекс стоял один, поджидая ее. Она подняла руку, чтобы он узнал ее в вуали. К счастью, эскорт из монахинь был менее наблюдательным, чем обычно, в кружащихся снежных хлопьях, и, когда она поравнялась с ним, он быстро вытащил маленький букетик цветов из-под плаща и вручил ей.

— Когда? — спросил он.

— Сегодня поздно вечером. Жди на улице между Пиетой и церковью.

Он исчез сразу же, только Елена заметила их короткий разговор.

— Хорошо сделано! — прошептала она Мариетте. — Цветы тоже. Что это?

— Зимние розы, я думаю. — Мариетта держала букет под плащом.

— Они будут выглядеть очень красиво в твоей комнате. — Елена радовалась счастью подруги.


Зимние розы были бледны, как фарфор, лишь слегка окрашены зеленью вокруг золотых тычинок. Мариетта поставила их в вазу темно-синего стекла, где они мерцали, как снежинки, в уголке ее комнаты. Она переоделась в простое черное платье и коснулась пальцами открытых лепестков, восторгаясь их хрупкостью. Затем выбрала один цветок и сунула его в закругленную петлю на лифе своего платья. Она знала, Что ей нужно подождать до тех пор, пока все успокоятся и улягутся на ночь, а сторож закончит свой первый обход.

В густо падающем снеге Алекс сбился с пути и обнаружил, что идет по изгибам и поворотам узкой улицы, как по тропинкам лабиринта. Он боялся, что может упустить Мариетту, и испытал огромное облегчение, когда наконец вышел на площадь Святого Марка, потому что оттуда знал дорогу.

Хлопья кружились вокруг его фонаря, пока он ждал у двери, из которой, как он предполагал, должна была появиться Мариетта. Время тянулось, и он спросил себя, не пришел ли он слишком поздно. Фонарь осветил высеченную в пятнадцатом веке надпись на стене церкви. Чтобы скоротать время, он счистил снег и прочитал ее. Старым венецианским шрифтом она предупреждала, что ужасное наказание и проклятия ожидают любого, кто попытается поместить незаконно в Оспедаль-делла-Пиета любого ребенка женского пола, который не был ни сиротой, ни незаконнорожденным. Он снова посмотрел на часы, ощущая все большее беспокойство.

В своей комнате Мариетта подошла к шкатулке и вытащила верхний лоток. На дне лежала маска моретты, которую она привезла из дома. Как долго она ждала случая надеть ее! Теперь время пришло, но таким образом, каким она никогда не предполагала.

Она приложила ее к своему лицу перед зеркалом. Никто не ожидал, что женщина в образе моретты будет говорить, потому что маска была легкая как перышко и держалась на лице при помощи пуговицы на внутренней стороне, которую зажимали между губ. Это была маска с особым шармом, и Мариетта видела, как глаза мужчин всегда следовали за любой женщиной, на которой она была надета. Она подняла зеркало на ручке и повернула голову в одну, а потом в другую сторону, замечая с удовольствием, что черный бархатный овал подчеркивает алебастровую гладкость ее подбородка и щек.

Но теперь можно было уходить. Она надела плащ и перчатки, прежде чем натянуть капюшон на волосы. Елена появилась в холле, как раз когда Мариетта вышла из своей комнаты.

— Я буду наблюдать за обходами сторожа, — прошептала Елена. — Оставлять дверь в сад незапертой рискованно, я отодвину задвижку в нужное время, чтобы ты могла зайти внутрь.

Мариетта помедлила и посмотрела на Елену в свете канделябра, который освещал ступени.

— Ты лучшая подруга, которая может быть, — прошептала она благодарно.

— Не бойся! Когда-нибудь я потребую от тебя услугу в тысячекратном размере, — пошутила Елена в ответ. — Если мне это когда-нибудь понадобится.

— Ты получишь ее!

Елена смотрела вниз, где ее подруга торопливо шла вдоль лоджии. У старинной двери Мариетта в темноте скользнула пальцами вниз по старому дереву, чтобы определить место замка и вставить ключ. Затем она оказалась снаружи на улице.

— Мариетта! — воскликнул Алекс с облегчением, вырисовываясь вдали среди падающих снежинок, как призрак, в своей бауте. В свете фонаря он увидел ее замаскированное лицо.

Она опустила моретту, ее глаза искрились от смеха.

— Это я, — уверила она его. — Я не осмеливалась прийти раньше. Ты долго ждешь?

Мысленно он отбросил все свое прежнее беспокойство. Она была здесь, он не разминулся с ней, и только это имело значение. Он солгал, чтобы успокоить ее.

— Время пролетело незаметно. Пойдем! Давай выберемся отсюда.

Он взял ее за руку, и они прошли под крылом Пиеты у церкви, торопясь выйти из узкого прохода на улицу Каноника. Там он завел ее в дверь ярко освещенной кофейни.