Когда Мариэтта ушла, он еще долго недоуменно тряс седой головой, безуспешно пытаясь найти разумное объяснение тому, что вчерашняя невеста в первое после брачной ночи утро ни с того, ни с сего столько времени и сил уделила такому занудному делу, как осмотр кухонь и других вспомогательных помещений. Прежняя синьора Торризи ни разу не показала свое хорошенькое личико на кухнях, но этот жест новоиспеченной супруги синьора Доменико никак не мог принизить уважения к ней, скорее, наоборот. Было видно, что она понимает, чего хочет. Старый управляющий дал себе зарок так же верно служить ей, как и прежней хозяйке, и постоянно заботиться о том, чтобы у нее не было повода осерчать на него, какой бы части дворца это ни касалось.
Вернувшийся после осмотра одного из дворцов Торризи, Доменико обнаружил свою супругу сидящей в фамильной гостиной перед портретами родственников, занятой их изучением. Когда он зашел туда, она как раз передвигала кресло, чтобы усесться перед изображением очередного пращура Торризи, заключенным в дорогой багет.
— Тебе бы следовало прилечь отдохнуть в это жаркое послеобеденное время, — предложил он. Ему казалось, что она даже с какой-то неохотой оторвалась от своего занятия, и был слегка удивлен.
— Наверное, я так и сделаю, — пообещала она, затем, сложив веер, поднялась и по привычке хотела уже поставить кресло на прежнее место, но Доменико опередил ее.
— Нет, нет, оставь это, — с этими словами он схватил тяжелое кресло за высокую дубовую резную спинку и отодвинул его куда следовало.
Мариэтта вдруг почувствовала, как она устала — ведь с самого утра она ни разу не присела за время своего первого обхода. Доменико предупредительно распахнул перед ней двери, и когда она прошла, подхватил ее на руки и отнес в одну из гостиных, окна которой были закрыты ставнями, где осторожно, словно дорогую фарфоровую статуэтку, положил на одну из кушеток, стоящих здесь. Мариэтта закрыла глаза. Он, стараясь не потревожить ее, снял туфли и удалился, чтобы не мешать ей уснуть.
Мариэтта проснулась спустя два часа и некоторое время лежала, глядя на высокий лепной потолок. Как раз над ней был вылеплен маленький позолоченный херувимчик, В этом дворце, казалось, несть числа этим херувимчикам. А вот портрета Анджелы Торризи она не увидела ни одного — все они куда-то бесследно исчезли. Скорее всего, Доменико распорядился отправить их куда-нибудь в другое место, в один из принадлежащих ему дворцов, потому что вряд ли он пошел бы на то, чтобы украсить ими стены каких-нибудь, пусть даже малозначительных, гостиных этого дворца — она могла натолкнуться на них и там. Вероятно, он поступил так из уважения к ее чувствам, но, если речь шла о чувствах Мариэтты, то она не имела бы ничего против, если бы эти портреты оставались висеть на своих прежних местах, поскольку в любом случае их отсутствие не могло умалить ощущения присутствия ее предшественницы буквально повсюду, в каждой безделушке, каждой статуэтке, каждой мелочи. Мариэтте временами казалось, что гостиную, в которую она входила, только что покинула синьора Торризи. Наибольшим эффектом такого воздействия обладала маленькая атласная подушечка с лентами, которую она обнаружила в кресле одной из гостиных — она очень способствовала тому, чтобы в этом кресле могла уютно расположиться женщина, которая жаждет покоя и удобства, например, когда она в положении. И повсюду эти широкие фарфоровые вазы, наполненные розами.
Мариэтта села и опустила ноги на прохладный мрамор пола. Ей никогда не приходила в голову мысль претендовать на то, чтобы занять место Анджелы в душе Доменико, но ей было необходимо отделаться от этого неприятного чувства, что ее здесь постоянно подстерегает призрак покойной Анджелы, притом везде, куда бы она ни пришла. К счастью, они с Доменико на лето уедут на загородную виллу — может быть, там осталось меньше напоминаний о временах царствования другой женщины.
Путешествие на летнюю виллу Торризи началось с того, что Мариэтта и Доменико, сидя в довольно большой лодке, под тихий плеск весел медленно скользили по бирюзовой глади Венецианского залива. Багаж их, отправленный загодя, должен был ожидать их прибытия уже на месте. Мариэтту взволновала эта поездка по воде, точь-в-точь как и тогда, когда она впервые отправлялась в Венецию много лет назад. Когда они прошли устье реки Бренты, она увидела множество барж, ожидавших своей очереди отбыть, и ей подумалось, что, может быть, какая-нибудь из них вполне могла принадлежать Изеппо. Он и его супруга были в числе приглашенных, и хотя они из вежливости или стеснения отклонили приглашение, тем не менее пришли к церкви и стояли в толпе зрителей, чтобы иметь возможность хоть издали поздравить Мариэтту, помахав ей рукой.
И теперь, сидя под тентом из зеленого бархата на мягких подушках, Мариэтта с интересом оглядывала берега Бренты, вверх по которой они плыли. На свадьбе ей довелось встретиться и познакомиться со многими владельцами вилл в этих местах, и Доменико то и дело показывал ей то или иное прекрасное здание, укрывшееся в густой зелени. Когда их лодка причалила у ступенек, ведущих к вилле Торризи, Мариэтта легко спрыгнула на берег. Она бегом пересекла лужайку, направляясь к воротам, которые распахнули в ожидании новой хозяйки, как и сами двери в виллу. Когда Доменико догнал ее, она одарила его сияющей улыбкой.
— Ты только посмотри на меня! — игриво воскликнула она. — На мне превосходное платье, шляпа — одно загляденье, в руке — дорогой веер, на мне драгоценности — никто не сможет отличить меня от тех женщин, которые были в числе твоих гостей, когда я впервые увидела это место по пути в Венецию.
Доменико забавляла эта игра, но вдруг он посерьезнел.
— Знаешь, есть разница.
— В чем?
— Ты приехала к себе домой, а не в гости.
Внезапно смутившись, Мариэтта потупилась, и прошло несколько мгновений, прежде чем она посмотрела ему в глаза. У этого человека был особый дар, умение говорить впопад, а это очень важно для нее сегодня, когда она внезапно оказалась там, где в последний раз была много лет назад в тот самый день, который предшествовал смерти ее матери, и никакие новые впечатления и восторги были не в силах стереть это трагическое обстоятельство из ее памяти.
— Да, ты прав, — внезапно охрипшим голосом согласилась она, — я, действительно, дома, — и протянула ему руку.
Вилла, построенная в шестнадцатом столетии по проекту архитектора Палладио, удачно сочетала стремление следовать и форме, и принципу целесообразности — летом здесь создавалась прохлада. Мраморные полы, выкрашенные в белый цвет стены, роскошная лепнина, пропорциональность помещений — все это превращало не очень большое строение в поистине райский уголок. Большая часть резной мебели, в основном, относившейся к году постройки виллы, а также и та, что постепенно накапливалась в течение двух с лишним столетий, радовала глаз цветом своей обивки, прекрасно гармонируя с мягкими тонами, присущими реке и окружающему пейзажу, то же самое относилась и к пологам кроватей и гардинам на окнах.
Мариэтте понравился дом, а вскоре она по-настоящему полюбила его. В нем не осталось ничего, что напоминало бы ей о том, что до нее здесь хозяйничала другая. Вокруг и вправду было очень уютно и спокойно: античные статуи, возвышаясь на постаментах и в нишах вокруг дома, в усаженном цветами саду, придавали вилле особую вневременную красоту, создавая впечатление, что все эти раритеты времен Рима только и ждали, пока не пробьет их звездный час, и Палладио не задумает выстроить здесь виллу, где они снова могли бы подняться во всей красе и былом величии.
Лениво проходили дни. Доменико понемногу учил Мариэтту премудростям езды верхом, а когда им случалось получить приглашение отужинать у кого-нибудь из соседей на свежем воздухе, Мариэтта с восторгом привыкала к новому для нее средству передвижения — обычной карете. Словом, молодая чета развлекалась, устраивала пикники, летние балы, участвовала в поездках по реке и просто встречалась с самыми близкими друзьями Доменико, которые сразу же полюбили Мариэтту. Многих из них она знала довольно давно, еще с периода вечеров в Оспедале, а в резиденциях некоторых из них ей даже приходилось не единожды выступать. Иногда она даже пела в этих новых компаниях под собственный аккомпанемент на клавесине, и это неизменно становилось гвоздем программы любого вечера.
Гости у них бывали редко, разве что Антонио, проводивший лето на другой вилле Торризи, иногда наезжал к ним на несколько дней. Мариэтта пользовалась случаем, чтобы поближе узнать его, но на этот раз он приехал по одному не очень приятному поводу.
— Считаю своим долгом предупредить тебя, Доменико, — начал он, когда они втроем уселись с бокалами вина на террасе в один из теплых лунных вечеров. — Филиппо Челано нарушил границы владений Торризи. Я заметил это с виллы, но человек находился слишком далеко, чтобы можно было разобрать, кто именно. Вначале мне показалось, что это кто-то из моих визитеров, и я спустился вниз по лестнице, но потом разглядел, что это не кто иной, как он собственной персоной… Я был почти уверен, что за этим последует вызов на дуэль или еще что-нибудь в этом роде, но он развернул коня и ускакал прочь, едва завидев меня.
Услышав это, Мариэтта пришла в недоумение.
— А что здесь такого серьезного? Мне кажется, нет ничего уж слишком настораживающего. Вполне возможно, что он просто не имел представления о том, что находится во владениях Торризи до тех пор, пока не заметил тебя.
Антонио и Доменико переглянулись.
— Все не так просто, как тебе кажется, — стал объяснять Доменико. — Есть свидетельства тому, что кое-кто из Челано прямо-таки нарывается на конфликт. Все их летние виллы и другие владения находятся на значительном расстоянии отсюда. Челано намеренно появляются здесь, чтобы вызвать нас на поединок.
— А что, разве некому выступить против них, кроме тебя и Антонио? — продолжала недоумевать Мариэтта.
"Венецианская маска. Книга 1" отзывы
Отзывы читателей о книге "Венецианская маска. Книга 1". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Венецианская маска. Книга 1" друзьям в соцсетях.