— Нет, не видел, зато достал билеты на концерт. — На лестнице за дверью раздались шаги. — А вот, вероятно, и он сам, — предположил Жюль.

Послышался стук туфель, с которых сбивали налипший снег, и через секунду дверь распахнулась. В комнату вошел Аликс. По всему было видно, что у него очень хорошее настроение. Под мышкой он держал большую коробку. Анри, ухмыльнувшись, встал из-за стола.

— У тебя подозрительно довольный вид, Аликс. Что это ты принес?

— Маску, мантилью и черный шерстяной плащ, а вскоре доставят и наши карнавальные костюмы.

— Ваша прогулка оказалась удачной, — заметил Жюль.

— Весьма. — Аликс поднял крышку коробки и незаметно подмигнул Анри, давая, понять, что разъяснит все в деталях в отсутствие наставника.

Элена пришла в восторг, когда Мариэтта в лицах описала свое неожиданное знакомство с молодым французом.

— Как же тебе повезло, что не заперла как следует двери!

— Не спорю, — ответила Мариэтта с плохо скрываемым восторгом. — Он ворвался в лавку, подобно вихрю из какого-то иного времени и пространства — не просто мира Венеции, Италии или даже его родной Франции, нет, из Вселенной. Никогда раньше я не испытывала такого, понимаешь, стоило ему пригласить меня встретиться как-нибудь вечером, как я готова была отвернуться от Оспедале на всю жизнь. Всего только на один вечер, а это прозвучало так, словно передо мной все двери разом открылись! Она беспокойно, как зверь в клетке, заходила по комнате. — Как мне опостылели все эти решетки и постоянный надзор! Я понимаю, что мы — не преступники, а замки на дверях лишь для нашего блага, но здесь как-то даже слишком безопасно! Временами так хочется вдохнуть хоть глоток свежего воздуха!

Элена вскочила и, подбежав к подруге, обеспокоенно схватила ее за локоть.

— Опомнись, Мариэтта. Я никогда тебя такой не видела.

— Это постепенно накапливалось, росло во мне, хотя, поверь, я никогда не завидовала тем, для кого мы поем. Конечно, я очень хочу стать настоящей певицей, но не меньше хочется жить так, чтобы спокойно выходить и приходить, когда захочется. — Выпалив это, она даже испугалась, словно поняв, что ее всегдашняя самодисциплина начинает сдавать. — Уверена, дело не в самом Аликсе Дегранже, а в том, что он мне предложил. Может быть, лавка, где продаются маски, напомнила мне о той свободе, которую я имела дома. Ты никогда не задумывалась, почему те, кто сидит в темницах дожа, иногда доходят до того, что просто не в силах выносить решетки на окнах и запоры на дверях, и начинают биться головой о каменные стены?

— Не сомневаюсь, так оно и есть. — Элена ощущала смутное беспокойство. Настроение Мариэтты показалось ей очень плохим признаком. Случайная встреча так изменила поведение подруги, как в свое время изменили ее саму собственные иллюзии, разлетевшиеся в прах. В общем-то, тривиальные эпизоды, если сравнивать их с по-настоящему знаменательными событиями, которые могут происходить в жизни человека, но для них обеих они оказались, по-видимому, поворотными моментами. Может, так всегда бывает, что именно незначительные на первый взгляд события и оказывают наибольшее влияние на людей?

Мариэтта подошла к окну и невидящим взглядом уставилась на мелькавшие во тьме огоньки стоящих на якоре судов. С одного из венецианских военных кораблей доносилась музыка оркестра моряков. Даже море здесь нельзя вообразить без музыки.

— Мне надо оказаться вне этих стен на какое-то время. Вырваться отсюда на час или на два для того, чтобы побыть с Аликсом, и этого уже будет достаточно. — В ее голосе: звучала такая страсть, словно она стремилась убедить не только собеседницу, но и себя. — А потом я смогу думать только о работе и ни о чем другом.

Элена чувствовала, что подругу следует предостеречь.

— Не надо ничего решать наспех, Мариэтта, сколько раз ты сама говорила мне об этом. Выжди, пока он не станет искать встречи с тобой. Если же он по-настоящему захочет этого, тогда имеет смысл строить планы.

— У меня есть план.

— Уже?

— Я думала над этим по пути домой. Но мне понадобится твоя помощь.

— Я охотно помогу тебе, можешь и не спрашивать. Что ты задумала?

— В крытой галерее, окружающей сад, есть старая дверь. Очевидно, она ведет в тот переулок, что проходит между этим зданием и церковью.

— Но ключ от нее, наверное, давно утерян, если не выброшен. Сколько помню, этой дверью никогда не пользовались.

— Не может быть. Здесь нет ничего случайного. Она для того, чтобы обеспечить выход на случай пожара. Не забывай, что Венеция не раз горела. Однажды сгорел дотла даже Дворец дожей.

В таком случае, ключ находится в ведении сестры Сильвии.

— У нее лишь по одному ключу от каждой двери. А дубликаты висят в том шкафчике, что в вестибюле перед кабинетом директора. Я знаю, где искать, потому что, дверь в вестибюль не заперли в тот день, когда нас с тобой наказали и запретили общаться.

— Я была слишком напугана, чтобы запомнить. Мне в голову лезло, что если меня выбросят из Оспедале, опекун тут же выдаст меня замуж за первого попавшегося человека. Но откуда ты знаешь, какой именно ключ нужно взять?

— На многих из них сохранились старые бирки.

— А если тот шкафчик тоже на замке?

— Тогда я его взломаю.

Такая решимость подруги обеспокоила Элену. Мариэттой двигала какая-то неведомая сила, и теперь ее уже не остановишь.

— Я покараулю, пока ты будешь доставать ключ, — пообещала она, отдавая себе отчет в том, что все их прежние выходки померкнут перед тем опаснейшим предприятием, на которое они решились. — Да, но как же ты сообщишь ему о том, что обзавелась ключом?

— Завтра вечером он обещал быть на концерте, и я надеюсь, что мы сумеем перекинуться парой слов.

— Ты в этом уверена?

В глазах Мариэтты светилась решимость.

— Никогда в жизни не была так уверена, как сейчас. Именно поэтому я и достану этой ночью ключ.

Под утро, рассчитав, что ночной сторож уже видел десятый сон, обе девушки тихонько вышли из комнат, Элена осталась караулить у лестницы, а Мариэтта, крадучись, направилась к решетке, отделявшей зал для приема посетителей от остальной части здания. К ее удивлению, сторож бодрствовал и ходил, посвечивая фонарем. Как только свет упал на решетку, девушка присела, чтобы остаться незамеченной. Во время карнавала на Скьявони бывало, что снаружи шумели. Вероятно, такой шум и привлек внимание ночного цербера.

Услышав, как он открывает двери, девушка осторожно поглядела сквозь решетку. Свет фонаря постепенно исчезал. Сторож отправился в тот самый маленький зал, который располагался перед кабинетом директора. Вернувшись, он заглянул еще в одну комнату. Удовлетворенный тем, что все в порядке, направился к дверям, которые вели в огражденное решеткой пространство. Мариэтта мгновенно исчезла из поля его зрения, прижалась к большому книжному шкафу и, затаив дыхание, ждала, когда он минует ее убежище. Не заметив девушку, сторож прошел в один из коридоров, чтобы завершить полный обход первого этажа.