- Все хорошо, - она снова и снова шептала мне эти два слова. Ничего не хорошо, но сидя рядом с ней, я не чувствовал себя уже таким одиноким.

Не уверен, сколько времени я проплакал на полу рядом с ней, но после того как я успокоился, она взяла меня за руку, отвела в спальню и накинула на меня одеяло, когда я завалился на кровать.

Когда я проснулся несколько часов спустя, ее уже не было, но везде было убрано, а стирка постирана и сложена. Дверь в комнату Кейти была по-прежнему закрытой, и я понадеялся, что Эвелин не заходила туда и ничего не трогала, потому что я хотел, чтобы все было так, как оставила Кейти. Я пошел на кухню, чтобы перекусить что-нибудь из того, что принесла Эвелин, и увидел на холодильнике записку.

«Я вернусь на следующей неделе. И буду приходить до тех пор, пока больше не придется. Эвелин»

Я смял записку и выбросил в мусорное ведро.

***

Я взял свою бас-гитару и сел на диван, чтобы поиграть, но так и не смог погрузиться в музыку. Все звучало просто отстойно. Другой фетиш позвал меня по имени, и я знал, что он не оставит меня в покое, пока я не сдамся. Я положил гитару на кофейный столик и пошел в главную спальню. У задней стенки шкафчика стояла маленькая черная, цвета оникса, коробочка, которая была у меня с двенадцати лет. Я сделал ее сам, тогда я еще не знал, что мне в нее положить, но вскоре в ней лежало то, что было мне дороже всего.

Я поставил коробочку на край ванны и открыл крышку. Внутри было несколько блестящих лезвий для бритвы и одно очень старое, ржавое, в засохшей крови. Мое самое первое лезвие, которое я все эти годы храню, как сувенир.

Я достал одно из лезвий, и сердце забилось сильнее, узнавая эйфорию, которая была уже на подходе. Я сдвинул в сторону свои спортивки и провел лезвием вниз по внешней части бедра, алая полоса следовала за лезвием, как брошенная любовница. Боль всегда была мне лучшим другом и величайшим избавлением. Я еще раз провел лезвием, надавливая в этот раз сильнее, прикрывая глаза, когда боль и агония покинули мою душу, переместившись в ногу и медленно покидая мое тело капля за каплей, которые медленно стекали по моей плоти.

***

На следующий день я решил сходить в студию и развеяться немного с группой, я уже пропустил до хрена репетиций и более, чем уверен, что парней это начало выводить из себя.

- Где тебя носило, черт возьми? – требовательно спросил Ашер, стоило мне войти в студию. Я поставил свой чехол с бас-гитарой и попытался сфокусировать на нем взгляд. Похмелье всегда было моей больной темой.

- Остынь, чел, я же здесь, - пробормотал я.

Мой кузен Тэлон поставил свою гитару и подошел ко мне, усаживая меня на один из ближайших стульев:

- Ты снова ужрался в стельку. Неужели ты ехал в таком состоянии?

Я кивнул и усмехнулся:

- Думаю, «все еще» больше подходит, чем «снова», Тэл.

Он покачал головой в ответ на мои слова и повернулся к своим братьям:

- Он просто в говно, парни. Не стоит ему здесь находиться.

Нико, огромная псина Шторма, подбежала ко мне и положила голову мне на ногу. Я запустил руку в его длинную шерсть. Кейти любила этого пса и часто использовала его в качестве подушки, клала на него голову и дремала вместе с ним на полу, пока мы часами репетировали. Я собирался подарить ей щенка на следующий день рождения. Я наклонился и прислонился головой к большой, пушистой голове пса. Мне хотелось почувствовать то, что чувствовала Кейти.

- Вэндал, черт возьми. Мы знаем, что тебе больно, но это дерьмо должно прекратиться. Ты не можешь продолжать тупо напиваться; ты же разрушаешь собственную жизнь. Кейти бы не хотела, чтобы ты так жил. Мы тоже этого не хотим, - голос Шторма привлек внимание пса, и он отошел от меня к своему хозяину.

- У нас намечается тур, Вэн. И скоро, - напомнил Ашер, - и черта с два ты будешь играть в таком состоянии. Я не позволю тебе развалить мою группу своим дерьмом. И насрать, насколько ты хороший басист. Мы тут задницы надрывали, кроме того, что все пытались помочь тебе, но ты не можешь продолжать бухать или быть под кайфом двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

Шторм встал перед Ашером и положил руку ему на плечо, наш вечный миротворец:

- Вэндал, мы тут поговорили. Ты же знаешь, мы все чертовски пытались помочь тебе, но ты даже не пожелал помочь себе.

Он глубоко вздохнул и потрепал Нико по голове, прежде чем посмотреть на меня:

- Мы думаем, будет лучше, если ты на какое-то время покинешь группу, а мы подыщем того, кто сможет подменить тебя во время тура. Я очень надеюсь, что в следующем году тебе станет лучше, и ты сможешь вернуться. Это то, чего все мы хотим. Нам просто кажется, что тебе нужно больше времени, может, тебе лучше вернуться в реабилитационный центр или поговорить с доктором. Все, что тебе нужно.

Поверить не могу в это дерьмо; они выкинули меня из группы. Кейти и группа – вся моя жизнь. Быть частью «Эшес и Эмберс» - для меня как мечта. Все эти годы репетиций и выступлений наконец-то помогли мне кое-чего добиться. Аш взял меня в группу не потому, что я ему нравился, и не потому, что мы семья. Этот хрен ненавидит меня. Но он кайфует от моей игры на басе, и мой стиль им идеально подходит.

Я поднялся на ноги и посмотрел на Шторма, немного покачиваясь, перед глазами комната казалась мне расплывчатой.

- Когда мне станет лучше? Это то, что мне нужно сделать?  Я и не думал, что болен.

Шторм затянулся своей электронной сигаретой и выпустил дым:

- Я не это имел в виду. Я стараюсь быть тактичным.

Я послал ему дьявольскую усмешку:

- Знаешь, кто тактичен, Шторм? Твоя подружка. Ты хоть задумывался, почему она приходит ко мне домой каждую неделю? Может, ей так скучно сидеть дома. Мне кажется, она хочет, чтобы я привязал ее к своей постели.

Шторм набросился на меня:

- Ну ты и уебок!

Тэлон схватил его и отвел назад кулак Шторма до того, как тот достиг моего лица.

- Не трать время, Шторм, - сказал Тэлон. – Он не понимает сейчас, что несет. Он же обдолбанный.

- Как обычно, - добавил Ашер. – Уходи и дай знать, когда ты снова начнешь серьезно относиться к делам группы. У нас нет времени на всю эту хрень. Мне своих дел хватает.

Я схватил свою бас-гитару и повернулся к нему, посмотрел ему в глаза и потом перевел взгляд к его груди. Я решил слегка задеть ключ от старого шкафа со «скелетом», который висел у него на шее, и который он никогда не снимал.

- Конечно, тебе давно пора разобраться с реальностью, - пробормотал я. – Она ведь никогда не вернется.

Он зашипел на меня.

- Проваливай отсюда к чертям собачьим, - прорычал он сквозь зубы.

Я хлопнул дверью позади и направился к своей машине. Нахуй их. Они никогда не найдут достойного басиста, чтобы заменить меня, а фанаты будут в бешенстве.  Я один из самых популярных в группе. Они еще будут умолять меня вернуться, и пофиг, буду я пьян или нет.

Когда я снова сел за руль, чтобы уехать домой, я прекрасно понимал, что не стоит ехать самому, но мне уже было насрать на это дерьмо. Мне больше было нечего терять. Захотелось протянуть руку судьбе, как это только было возможно, потому что я тоже должен был умереть в той аварии, но судьба тут облажалась. И нет ничего такого в том, что я сам протягивал руку помощи высшим силам.

Глава 6

Вэндал

Надгробный камень напоминал произведение искусства. Сейчас, когда я стоял напротив него, я понял, почему на его изготовление ушло три месяца. Похоже, я должен извиниться перед парнем, который его делал, за то, что гнал на него за продолжительность работы. На камне было выгравировано цветочное поле с изображением Кейти, которая бежала и смеялась с плюшевым мишкой в руке. Каждая деталь настолько реальна, что стоит каждого потраченного пенни.

Я прихожу на ее могилу каждую вторую субботу, потому что именно в этот день я бы забирал ее к себе. Я просто еще не готов отпустить отведенное нам время. Каждый раз я приношу с собой плюшевого мишку, и вот сейчас около ее могилы предостаточно таких небольших подарков, и других подарков, которые приносил ей каждый член семьи, как я полагаю.

Я залез на огромный дуб, который затеняет эту часть кладбища, и устроился на большой, толстой ветке, прислонившись к стволу. Мне нравится сила дерева, еще мне нравится думать, что оно оберегает мою малышку. Я сижу на нем каждый раз, когда прихожу сюда, позволяя умиротворению проникнуть в меня. Может, это и ненормально, но здесь я чувствую спокойствие и свою принадлежность к земле, в которой лежит моя дочь. Только здесь я чувствую, что мое место здесь.

У меня начали неметь ноги, поэтому я повернулся, чтобы свесить их с ветки, когда увидел какое-то движение краем глаза, тогда медленно развернулся и посмотрел на девушку, которая стояла на коленях перед могилой довольно-таки далеко от моего дерева. Я впервые увидел еще кого-то на кладбище за все то время, что приходил сюда, посидеть с Кейти. Со своего места я отчетливо слышал, как она тихо говорит с надгробием, ложа свежие цветы на только выросшую траву. Дерьмо. Я понадеялся уйти, но не мог спрыгнуть с дерева, тем самым перепугать до чертиков тех, кто тоже был на кладбище. Я засунул в уши наушники и стал слушать какие-то треки, ожидая ее ухода, но вскоре мое внимание переключилось на нее, она завывала как раненный зверь. Я вытянул наушники и покосился в ее направлении. Она стояла на коленях, обхватив руками голову, покачиваясь вперед-назад, в безудержных рыданиях. Я отвел взгляд, слишком хорошо зная, что она сейчас чувствует. Горе – злой монстр, который пожирает тебя заживо.

***

На город уже начали опускаться сумерки, когда плакальщица, наконец, ушла, и я смог слезть со своего дерева. Я подошел к могиле, у которой она плакала, больное любопытство подтолкнуло меня прочесть надгробие. Двадцать семь лет. Я уже собирался уйти, но что-то меня остановило. Я развернулся и уставился на дату смерти. Эта дата будет высечена в моем разуме и сердце до конца жизни, потому что это тот же день, когда умерла Кейти.