Парень, распростершийся у ее ног в грязи, носил странное имя Долбодуб. Тот, кого это прозвище почему-то удивляло, сразу же переставал удивляться, стоило ему перемолвиться с парнем хотя бы парой слов.

Долбодуб поднял глаза и взглянул на Клио. Его круглое лицо сияло наподобие полной луны, вывалявшейся в грязи. Прежде чем хоть что-то произнести, он сплюнул, а потом несколько раз подряд чихнул.

– Ты ушибся? – ласково спросила девушка.

Парень с такой силой затряс головой, что с его волос во всё стороны полетела соломенная труха и прочая дрянь. Девушка чуть отступила назад и босой ногой поддела Циклопа.

– Ну-ка слезай с моих башмаков, котище!

Кот, которого согнали с места, некоторое время стоял поблизости, выгибая хвост, а потом с безразлично-равнодушным видом стал прогуливаться около корзины своей хозяйки. К тому времени Долбодуб отер грязь с лица, поднялся во весь рост и теперь стоял, переминаясь с ноги на ногу.

– Стой смирно, не мельтеши! – строго сказала ему Клио. – С чего это ты так разволновался, приятель?

– В монастырь прибыло послание, – торжественно объявил Долбодуб и от волнения снова принялся переступать с ноги на ногу. – Со дня на день в монастыре ожидают гостей.

Клио с равнодушным видом пожала плечами.

– Подумаешь! Если это не сам король, стоило ли так торопиться?

– Госпожа, всадник прискакал на дорогой лошади с золотыми поводьями!

Клио замерла, услышав слова Долбодуба. Она знала, что только король или благороднейшие из его дворян имели право посылать вестника на коне с позолоченной сбруей.

– Неужели сюда и в самом деле пожалует король?!

Долбодуб нахмурил брови.

– Мой бог! А мне-то никто ни словечка не сказал о том, что приезжает король...

– Ты что же, Долби, не знаешь, что на коне с золотыми поводьями обыкновенно приезжает королевский посланец?

– Вот ведь незадача какая, – Долбодуб почесал в затылке и сморщился, словно от горькой микстуры. – Оказывается, этот всадник был к тому же посланником короля! Никогда бы не подумал!

Клио глубоко вздохнула, соображая, сколько времени ей понадобится, чтобы выяснить, наконец, кто именно приехал в монастырь. В этот момент рядом с ними появился Долговяз – брат Долбодуба. Обыкновенно, когда поблизости объявлялся Долбодуб, то и Долговяза ждать было недолго. Последний, правда, шествовал по земле медленно и важно – подобно архиепископу или святому. Между братьями имелось коренное различие: если Долбодуб вечно куда-то торопился, то Долговяз постоянно опаздывал.

– Неужто прибыл королевский гонец? – Долговяз покрутил головой во все стороны. – Где же он?

Долбодуб пожал плечами:

– Откуда я знаю? Леди Клио сказала, что к нам едет сам король.

– Стало быть, королевского вестника я тоже прозевал. Вот болван! – Долговяз скривился от презрения к собственной особе. – Это ж надо – упустить двух гонцов за день!

Клио переводила взгляд с одного парня на другого.

– Что-то я уже ничего не понимаю.

– Точно. Ничего не разобрать, – заметил Долбодуб с величайшей серьезностью. – О том, что сюда едет сам король, мы и знать-то не знали.

Клио сначала сосчитала про себя до десяти, потом – до двадцати и, лишь дойдя до пятидесяти, немного успокоилась.

– Расскажите мне о посланце поподробнее. Кто, черт возьми, должен приехать?

– Известное дело, кто – король. Вы же сами мне сказали. – Парень оглядел себя, заметил на животе грязь и принялся, не сходя с места, оттирать куртку.

– Послушай, Долби...

Парень вскинул голову, посмотрел на девушку, пару раз сморгнул и глубокомысленно произнес:

– По-моему, вы в недоумении, миледи.

– Так оно и есть. Я по-прежнему ничего не понимаю.

– Точно. Где уж тут разобраться? Слишком много гонцов, – сочувственно сказал Долбодуб.

Клио сначала глубоко вдохнула, потом выдохнула, после чего, положив парнишке руку на костлявое плечо, очень доброжелательно и спокойно проговорила:

– Подумай как следует и скажи – зачем ты ко мне бежал? Что тебе велено было мне передать?

– То, что прибыл гонец.

– Ну, и каков он из себя?

– У него на лошади была позолоченная сбруя.

– Ты уже об этом говорил. Что еще?

– На гонце была куртка с гербом Красного Льва.

– Красного Льва?! – у Клио перехватило дыхание.

– Ага. Красного Льва Меррика де Бокура.

Герб ее суженого Меррика де Бокура! Прошло уже столько лет со дня сватовства, что Клио почти перестала верить в его существование. По правде сказать, она была убеждена, что Меррик забыл о ней и думать. В брачном договоре говорилось, что он пробудет в Святой земле четыре года. Но четыре года неожиданно обратились в шесть, и при этом ее жених почти не подавал о себе вестей. Последнее письмецо от него пришло год назад, причем адресовано оно было не ей, а аббатисе, что уж и вовсе невозможно было стерпеть. Нечего сказать – хорош женишок!

Клио снова глубоко вздохнула и спросила:

– Так что же было в послании?

– Там говорилось, что Меррик де Бокур и его люди прибудут сюда через несколько дней.

Клио промолчала. Она просто-напросто не могла говорить: в голове у нее все перемешалось, одна эмоция захлестывала другую. Гнев, негодование и бесконечное волнение заставляли ее попеременно то бледнеть, то краснеть.

Долбодуб и Долговяз обменялись недоуменными взглядами, после чего во все глаза уставились на девушку.

– А мы думали, вы обрадуетесь. Вам что же, леди, и сказать нечего по такому поводу?

– Нечего!

Клио отвернулась от парней и принялась созерцать стену монастыря, прикрывавшую обитель с восточной стороны. По мере того как она вспоминала все, о чем передумала за эти бесконечные шесть лет ожидания, молчание ее затягивалось и становилось все более и более гнетущим. Клио сосредоточенно рассматривала поросшую мхом восточную стену, и холодный прищур ее глаз не предвещал жениху ничего хорошего.

– Нет, пару слов я все-таки скажу, – произнесла она, наконец. – Давно пора!

Небольшой монастырь с выбеленными мелом стенами затерялся в поросшей лесами глуши Британии. Он был основан за сотню лет до происходивших событий и был посвящен Пресвятой Деве. Над его воротами было выбито по латыни Benedictuslocus– Святое место.

В этот день Святое место более всего нуждалось в соответствующем к нему отношении.

– Видите ли, ваше преподобие, – внушительно говорил Меррик де Бокур, опершись руками о массивный дубовый стол настоятельницы и нависая над ней всем телом, – я уверен, что произошла какая-то ошибка. Леди Клио никак не могла исчезнуть.

Однако аббатиса стояла на своем.

– Леди Клио уехала на следующий день после того, как мы получили ваше послание.

Меррик некоторое время ходил взад-вперед перед столом настоятельницы, уставившись в пол. «Она уехала, она уехала...» – несколько раз повторил он, после чего снова уперся в аббатису ледяным взглядом.

– Черт возьми, ваше преподобие, да вы отдаете себе отчет в том, что говорите? Она всего только женщина! А женщина, как известно, не имеет права уезжать или приезжать, как ей заблагорассудится.

– Вы, милорд, не имели чести знать леди Клио.

– Именно, что не имел! Зато я знаю, что она должна была находиться здесь, под королевской опекой, пока не приеду я.

– Да, это так. Однако наш король, как известно, долгое время пребывал во Франции, а у нас тут такая глушь, милорд, мы так далеко от Лондона...

– Божьи зубы! – Кулак милорда с хрустом врезался в деревянную поверхность стола.

– Не смейте богохульствовать здесь, сэр Меррик!

Рыцарь выпрямился во весь свой могучий рост и скалой навис над аббатисой.

– Надеюсь, леди Клио добропорядочная женщина?

Краем глаза он заметил, что Роджер, который скромно стоял в дверях, при этих его словах хмыкнул.

Аббатиса тем временем поднялась со своего кресла, раскинула в стороны обе руки, уподобившись таким образом распятию, которое висело на стене у нее над головой, и с величественным видом обозрела стоявшего перед ней рыцаря. Взгляд ее был суров и непреклонен.

– «Добропорядочная женщина»?! Смею вас уверить, милорд, что она не менее добропорядочна, чем я, грешная! – Голос аббатисы набирал мощь с каждым словом. – Да она так же добропорядочна, как сама наша государыня королева! Или, – тут она еще поддала жару, – как ваша мать, милорд, сама ваша мать!

Услышав такое, Меррик смутился и, чтобы скрыть это, пригладил ладонью свои черные волосы. Желая набраться необходимого смирения, которое требовалось в стенах монастыря, он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, после чего подступил к аббатисе снова:

– Ваше преподобие, давайте вернемся к предмету нашего разговора. Простите мою несдержанность, но меня ведь тоже можно понять. Я был уверен, что леди Клио пребывает под вашей защитой, а теперь вдруг оказывается, что она уехала и находится бог знает где!

– Разве я вам сказала, что не знаю, где она находится? Помнится, я упоминала только, что она уехала.

«Ну и характер у этой тетки! Прямо как у королевы», – подумал Меррик, смерив взглядом невысокую женщину. Этого взгляда избегали самые храбрые рыцари, перед его волей склонялись враги, но эта дама смотрела на него, как будто он был полнейшим ничтожеством.

Очень медленно, раздельно и тихо он спросил:

– Так где же она теперь находится?

– А вы не будете ее колотить, милорд?

– В жизни не поднял руку на женщину! – возмутился Меррик, но потом, обдумав свои слова, добавил: – Бывают, однако, такие обстоятельства, когда я был бы рад нарушить это свое правило.

Роджер едва сдержался, чтобы не расхохотаться во весь голос, и хлопнул себя ладонью по лбу.

Аббатиса бросила на Меррика гневный взгляд.

– Со всем присущим мне смирением должна вам напомнить, милорд, что я, прежде всего невеста божья. Кроме того, мне, как аббатисе, подвластны и сам монастырь, и его угодья, а это означает, что я обладаю у людей в здешних краях кое-каким авторитетом.