Кристина Брук - Великолепный любовник

Джорджи почувствовала прилив волнения, увидев темный огонь, сменивший улыбку в его глазах.

– Ах, Джорджи, одним своим дыханием ты заставляешь меня сходить с ума от желания.

Он сказал это так, будто признание далось ему нелегко.

– То, что есть у нас, случается бесконечно редко. Такая страсть и для меня впервые.

Она вздохнула счастливо, с облегчением. Где-то глубоко внутри Джорджи и сама знала – их отношения особенные. Услышав подтверждение, она почувствовала, как сердце в груди застучало быстрее.

«Дорогая Лиззи,

Умоляю, не ругай меня за то, что я давно не писала. Как у вас дела с Дарти? Конечно, я не пропущу вашу свадьбу, глупышка. Ни за что на свете.

Мне одиноко. Его нет рядом, и я не знаю, увижу ли его снова в ближайшее время. Если он попросит, ты ведь продолжишь пересылать его письма под видом твоих, правда, дорогая? И, если случится худшее, то… Нет, я отказываюсь верить в плохое. Что-то должно произойти. Должно…»

Известие о второй помолвке Джорджианы и Бэкенхема не застало леди Арден врасплох.

– Очень рада, – бодро сказала она. – Желала бы я, чтоб вы оба вели себя так разумно шесть лет назад. Тем не менее очень рада, что вы наконец договорились.

Она поцеловала обоих, и у Джорджи возникло смутное подозрение, что, возможно, рука Вайолет была не единственной рукой помощи в их истории.

– Жаль, ваш отец был так упрям, что оставил Кловерли-Мэнор Вайолет, – посочувствовала пожилая леди.

– Я здесь, леди Арден, – промолвила Вайолет, спокойно сидевшая за вышиванием у подоконника.

– Да, да, я знаю. Но вы ведь не обиделись, ибо в вас нет ни малейшего интереса к имению.

– Я не в обиде, – кивнула Вайолет. – Я никогда не делала вид, будто люблю Кловерли-Мэнор так же, как Джорджи. Если бы я могла отдать имение сестре, я бы так и поступила, но мои доверенные лица не позволят. А без них я ничего не могу сделать до момента наследования, в двадцать пять лет или в день замужества, в зависимости от того, что наступит раньше.

– Это не имеет особого значения теперь, – высказался Бэкенхем, пожав плечами. И Джорджи знала, что он говорит всерьез.

Когда его темные глаза задерживались на ней, она чувствовала себя самой обожаемой женщиной в мире. Участок земли, как бы он ни был ей дорог, не мог даже идти в сравнение с такой любовью.

Леди Арден демонстративно кашлянула:

– Надеюсь, нам не придется долго ждать вашей свадьбы.

– Мы ждем только прибытия специального разрешения, – сообщил ей Бэкенхем, до сих пор не отрывая глаз от Джорджи. – Герцог Монфор привезет документ лично.

– Неужели? – спросила леди Арден бесстрастно.

Между ней и бывшим опекуном Бэкенхема, герцогом Монфором, существовала некая давняя история. Джорджи не знала деталей, но предполагала, что леди Арден была любовницей герцога.

Прежде чем Джорджи могла что-то заметить, леди хлопнула в ладоши.

– Слава богу, все улажено. Теперь надо готовить весенний выход в свет нашей Вайолет.

Бэкенхем поклонился.

– Кажется, мне самое время удалиться.

– Да-да, идите, – леди Арден шутливо гнала его прочь. – Я вижу, что, пока вы здесь, толку от Джорджи совсем немного.

Джорджи постаралась не раскраснеться слишком сильно, когда Бэкенхем взял ее руку и поцеловал, прежде чем выйти из комнаты.

– Джорджи, он сражен наповал, – пропела Вайолет, едва граф вышел из комнаты. – Равно как и ты! Посмотрите, как она краснеет, леди Арден!

Джорджи казалось, все уже знают, что они с Бэкенхемом стали любовниками. Леди Арден была права. Чем раньше они поженятся, тем лучше.

– М-да, – пробормотала леди Арден. – Но сейчас нам предстоит обсудить ваше будущее, дорогая Вайолет. Мне пришла записка от вашей матери. В настоящее время она остается в Бате, но все еще хочет, чтобы дочь возобновила обучение, раз уж пребывание здесь подходит к концу. Она не чувствует себя в состоянии быть твоей компаньонкой.

– Вайолет могла бы остаться с нами, – предложила Джорджи.

– О нет! – отказалась та. – Прости, Джорджи. Предложение очень щедрое, но вам с лордом Бэкенхемом необходимо побыть вдвоем.

– И более того, Вайолет нужен строгий надзиратель. – Леди Арден задумчиво смотрела на младшую мисс Блэк. – Я не прочь принять вас у себя в Шотландии.

Лицо Вайолет вдруг стало непривычно пустым.

– Шотландия, – задумчиво повторила она. – Мне должно понравиться.

– Ну, мы еще посмотрим, согласится ли твоя мать, – сказала леди Арден.

Затем она продолжила разговор о своих планах касательно дебюта Вайолет – что ей следует носить, какие вечера посещать, на кого произвести впечатление. И конечно, за кого из завидных холостяков она могла бы выйти замуж.

– Вы находитесь в позиции силы относительно наследования собственности, – заметила леди Арден. – Для человека вроде Бэкенхема, который уже владеет большим поместьем, Кловерли-Мэнор будет не более чем дополнительным источником дохода. Но не главным. Вам необходимо иметь это в виду, если хотите поселиться в этом имении.

В воздухе повисла пауза.

– Я не жила там уже много лет, – сказала Вайолет. – Не думаю, что для меня это будет важно.

В манере Вайолет чего-то недоставало, но Джорджи не могла понять, чего именно. Младшая сестра так поднаторела в искусстве уклоняться от прямых ответов, что это не могло не вызывать беспокойства. Вайолет так и не открыла всей правды насчет ночи в гроте. Что еще могла скрывать от нее сестра?

– Таким образом, вы считаете, нам не стоит исключать джентльменов состоятельных, но без собственности? – уточнила Джорджи. – Партию может составить даже младший сын, если у него приличное состояние.

Раньше она не думала о том, что Вайолет в замужестве могла бы поселиться поблизости. Они могут жить по соседству. Эта мысль порадовала ее.

– Верно, – подтвердила леди Арден. – Но, чего мы не желаем ни в коем случае – это джентльмены, собственные имения которых требуют капитальных расходов.

По мере развития разговора Вайолет все больше уходила в себя. В Джорджи закралось беспокойство. Нужно было улучить немного времени и поговорить с сестрой наедине.

В конце концов, разрешив несколько вопросов к удовлетворению леди Арден, было решено, что при условии одобрения леди Блэк Вайолет отправится с леди Арден в Шотландию сразу после свадьбы Джорджианы.

Позже Джорджи начала волнующий ее разговор с Вайолет столь тактично, сколь могла.

– Дорогая, мне кажется, все происходит слишком быстро. Ты не чувствуешь чрезмерного давления?

– Вовсе нет, – Вайолет покачала головой. – Только я надеялась, ты заступишься за меня, Джорджи.

– Заступлюсь? Я хочу для тебя только лучшего. Ты это прекрасно знаешь, – опешила Джорджи.

– Вы с Бэкенхемом женитесь по любви, – тихо промолвила Вайолет. – Вы так счастливы, что не слышите половину того, что вам говорят. Не думаешь ли ты, что и я заслуживаю того же?

– О, Вайолет, – протянула Джорджи, касаясь ее руки. – Конечно, я хочу для тебя того же.

Как она могла быть настолько невнимательной? И как она могла призывать сестру к благоразумию, когда сама знала, что, если бы Бэкенхем был деревенским кузнецом, она никому бы не позволила остановить ее и вышла бы за него замуж вопреки всему.

– Есть ли у тебя в сердце кто-то особенный, о ком ты думаешь? – поинтересовалась Джорджи.

– Нет… Но ведь возможно, в один прекрасный день он появится?

С облегчением Джорджи сказала:

– Дорогая моя, во время своего сезона ты запросто можешь влюбиться как в неподходящего джентльмена, так и в подходящего. Можешь быть уверена, что я никому не позволю заставить тебя согласиться на партию, которая сделает тебя несчастной.

Она обняла сестру.

– Почему бы нам не начать решать эту проблему, когда мы с ней столкнемся? Наслаждайся своим выходом в свет и смотри, что получится!

Вайолет немного встряхнулась.

– Ты права, Джорджи. Разумеется, я так и сделаю.

– Джорджи, завтра мне придется оставить тебя одну, – сказал Бэкенхем. – Я буду в отъезде день, может быть, два.

Джорджи ходила по розарию, срезала цветы для украшения дома и складывала их в корзину. Услышав новость, она взглянула на Маркуса.

– Да?

Двигаясь вдоль кустов роз, выбирая лучшие цветы и отрезая стебли острыми ножницами, она казалась такой умиротворенной. Бэкенхем не мог оторвать от нее глаз.

Джорджи была одета в легкое хлопчатобумажное платье и широкополую соломенную шляпу. Пьянящий аромат роз дурманил, гул пчел сладко убаюкивал. Маркус никогда раньше не осмеливался предположить, что они с Джорджи так легко войдут в русло повседневности.

Бэкенхем улыбнулся. Представить себе Джорджи Блэк одомашненной все равно что назвать тигрицу домашней кошкой. Он не мог отказать себе в удовольствии наблюдать, как она осваивалась в его доме.

– Дело требует моего присутствия, иначе, видит бог, я бы остался.

– Куда ты едешь? – улыбнулась Джорджиана.

Он не стал лгать:

– В Бат.

Ее взгляд стал острым, но она не спешила давать выход эмоциям.

Бэкенхем заверил ее в отсутствии у него намерения бросать Пирсу вызов по какому бы то ни было поводу. Он пояснил: поскольку Пирс тогда не появился на дуэли и пренебрег делом чести, повторение вызова невозможно.

Кроме того, как бы поединок ни держался в тайне, он всегда становится достоянием гласности. За прошедшие годы граф стал значительно мудрее. Тем не менее Джорджи не поверила ему до конца, пока Бэкенхем не признался, что планирует заполучить ее любовное письмо. Следовало лишь найти правильный путь.