Он говорил так проникновенно, что ей стоило огромного труда отнять руку:

– Маркус, у нас нет общего будущего. Это мое последнее слово.

Он стиснул зубы, словно не мог смириться с поражением, затем кивнул и отступил на шаг назад.

– Что ж, раз это твое последнее слово…

Джорджи повернулась и направилась к дому – гордая и непреклонная. С полными слез глазами.

Глава 8

Бэкенхем прицелился и выстрелил. Уголок игральной карты, служившей мишенью, взвился в воздух.

Плохо. Сегодня утром все идет вкривь и вкось. Надо наконец собраться и продырявить этот туз посередине.

– Что у тебя за пистолет? Попробуй мой, – предложил Ксавье, протягивая дуэльный пистолет с резной эбеновой рукояткой.

Бэкенхем покачал головой:

– У плохого мастера всегда инструмент виноват.

Он специально выбрал старый пистолет, чтобы усложнить задачу и отвлечься от навязчивых мыслей о Джорджи.

Два выстрела грянули одновременно. Ксавье, почти не целясь, поразил мишень. Бэкенхем промахнулся.

Черт бы побрал Джорджи! Черт бы побрал его самого! Чего ради он так настойчиво уговаривал ее выйти за него замуж, мало ему было прошлого унижения?

– Варвары, – простонал Лидгейт, лежа на бортике фонтана. – Что вам неймется в такую рань?

– Ночь была бурной, кузен? – насмешливо осведомился Ксавье.

Бэкенхем взял следующий патрон.

– Если тебе мешает шум, иди в другое место.

– Не раньше, чем ты расскажешь, что произошло вчера вечером.

– Ничего, – отрезал Бэкенхем, не испытывая ни малейшего желания откровенничать с кузенами.

Он спустил курок. Выстрел – опять мимо! – заглушил слова Лидгейта.

– Что ты сказал?

Лидгейт повысил голос.

– Я спросил, почему бы тебе не поделиться с нами. Между тобой и мисс Блэк что-то произошло после того, как она столь увлеченно вальсировала с Пирсом.

– Мне всегда нравилась Джорджи Блэк, – сообщил Ксавье. – Она не так банальна, как большинство девиц. По крайней мере, ее не назовешь покладистой, у нее есть характер.

Лидгейт фыркнул:

– Характеры бывают разные.

Бэкенхем хмуро посмотрел на Лидгейта, но ничего не сказал. Меньше всего ему хотелось ее обсуждать. Он мечтал о ней забыть.

– Я слышал, Пирс вернулся из-за тетушки. Говорят, конец близок, – Ксавье слегка улыбнулся: – А еще болтают, что старушка совершенно здорова и просто дурачит своих алчных родственников, – он помолчал и добавил: – Бог весть, как далеко зайдет Пирс в погоне за наследством.

– Что? Ты подозреваешь, он ведет грязную игру? – спросил Бэкенхем.

– Будьте уверены, я выясню, так ли это, – заявил Лидгейт.

Ксавье опустил пистолет и повернулся к Лидгейту:

– Ты не перестаешь меня удивлять. Какое тебе дело до Пирса и его тетушки?

Глядя в синее летнее небо, Лидгейт потянулся и заложил руки за голову.

– Знания никогда не бывают лишними.

– Если тебе нечем заняться, помоги мне найти невесту, – предложил Бэкенхем.

Кузены обменялись многозначительными взглядами.

– Итак, это снова актуально, – произнес Лидгейт. – Прекрасно. Я составлю список претенденток и план действий к концу недели.

Бэкенхем мысленно выругался. Еще семь дней в Брайтоне. В одном доме с кузенами и в одном городе с Джорджи. Как бы не сойти с ума.


Джорджи нечаянно толкнула горничную локтем.

– Ой, Смит, простите, до чего же здесь темно и тесно.

Они находились в одной из знаменитых купальных кабинок Брайтона. Леди Блэк не могла уехать из города, не испробовав решительно все курортные процедуры.

Сейчас мачеха как раз принимала морскую ванну. Вайолет ждала своей очереди, сидя на ступенях кабинки, а Джорджи с помощью Смит переодевалась во взятый напрокат купальный костюм. Ядовито-желтый комплект состоял из нелепого тюрбана и бесформенного балахона необъятных размеров. Понятно, почему купальщиц окунали в воду крепкие краснолицые женщины. Самостоятельно в таком одеянии запросто можно утонуть.

Одно хорошо – сюда допускаются исключительно дамы. Во всех остальных местах Джорджи постоянно сталкивалась с Пирсом: на балах, на приемах, на прогулках, на пикниках, везде и всюду.

Смит закрепила тюрбан.

– Готово, мисс Джи. Можете идти. Только осторожно.

– А вы, Смит?

– Я?! – Горничная посмотрела на нее, как на сумасшедшую. – Нет, мисс, мне вовсе не хочется, чтобы какие-то мегеры таскали меня, словно куль с мукой.

– Пожалуй, вы правы. Я тоже начинаю жалеть, что согласилась принять в этом участие.

Придерживая балахон, Джорджи сделала несколько шагов и примостилась на ступенях рядом с сестрой.

Тихая задумчивость Вайолет встревожила Джорджи. О чем и о ком она мечтает? Уж не о Пирсе ли?

– Дорогая, где витают твои мысли?

– А? – встрепенулась Вайолет. – Так, нигде.

Джорджи взяла ее за руку.

– Скажи, милая, у тебя все хорошо? Ты счастлива?

– Счастлива? – удивленно повторила Вайолет. – Наверное, да. Почему ты спрашиваешь?

Джорджи ласково убрала со лба сестры легкий белокурый локон.

– В последнее время ты изменилась, стала такой рассеянной. Мне кажется, тебя что-то беспокоит с тех пор, как ты побывала на маскараде лорда Стейна.

– Господи, при чем тут маскарад? – рассмеялась Вайолет. – Я вовсе не изменилась, просто… Я думала, нельзя ли мне поехать к Лиззи и остаться там до конца лета, пока вы будете гостить у леди Арден.

Джорджи нахмурилась. Лиззи живет в Бате. Если верить слухам, Пирс со дня на день отправится туда дожидаться кончины своей тетушки.

– Но мы собирались обсудить с леди Арден твой дебют в свете. Было бы весьма странно планировать такое ответственное событие без тебя, – Джорджи заметила, что Вайолет погрустнела, и предложила: – Может быть, Лиззи поедет с нами к леди Арден?

Вайолет покачала головой:

– Лиззи скоро выходит замуж за мистера Дарти. Ей надо готовиться к свадьбе.

– Ах да, конечно, – Джорджи слегка замялась, не зная, как спросить о Пирсе, не упоминая его имени. – Тебя не огорчает, что твоя подруга выходит замуж раньше, чем ты, правда?

– Разумеется, нет, – сказала Вайолет и через паузу добавила: – Хотя, согласись, это наводит на мысль, что я уже достаточно взрослая и может найтись джентльмен, который сделает мне предложение.

– Ты имеешь в виду какого-то определенного джентльмена?

– Что ты, конечно нет, – улыбнулась Вайолет и подозрительно быстро отвела взгляд.


Бэкенхем взял список, на составление которого у Лидгейта вместо обещанной недели ушло целых три.

– Фамилии мне известны, но ни с одной из этих девиц я не знаком.

– Откуда же тебе их знать, если последние шесть лет ты жил как отшельник, – сказал Лидгейт. – Почему ты нахмурился? Что-то не так?

– Если не ошибаюсь, в семействе Максвеллов каждый второй – сумасшедший.

– Ничего подобного, – возразил Лидгейт. – Во-первых, не каждый второй. Во-вторых, не сумасшедший, а эксцентричный. Не волнуйся, мисс Дженнифер Максвелл не имеет привычки надевать цветочный горшок вместо шляпы. Ты убедишься в этом, когда познакомишься с ней в Пэтридж-Холле.

– Нет. Она не подходит.

Бэкенхем взял перо и недрогнувшей рукой вычеркнул мисс Максвелл из списка.

– Ты слишком суров, – с упреком произнес Лидгейт. – В конце концов, в каждом семействе есть пара-тройка людей со странностями. Вспомни нашего дядюшку Пембла. По воскресеньям он прятался в клозете, не желая идти в церковь. Тетушка Уинифред всякий раз умудрялась вытащить беднягу, и на церковной службе тот подвывал, заглушая певчих.

Лидгейт тактично не упомянул третьего графа Бэкенхема. Он приходился Маркусу родным дедом, и его безумства нанесли немалый урон состоянию и репутации семьи.

– Лидгейт, я не хочу рисковать. Боюсь, мисс Максвелл не подойдет.

Кузен махнул рукой:

– Ладно, забыли о ней. Как насчет остальных? У тебя есть еще какие-нибудь возражения?

В кабинет вошел Ксавье и со скучающим видом процедил:

– Вы оба все еще здесь?

Бэкенхем взял со стола список.

– Я получил то, что мне нужно, и теперь наконец смогу уехать.

– Что это? – Ксавье выхватил у Бэкенхема листок. – О, я вижу, Лидгейт изрядно потрудился. Однако здесь нет самой очевидной кандидатуры.

Лидгейт насторожился:

– Кого ты имеешь в виду? Надеюсь, не Джорджи Блэк?

– Разумеется, нет. Я имею в виду ее младшую сестру, Вайолет.

– Вайолет Блэк? – изумился Бэкенхем. – Ты спятил? Она еще ребенок.

– Ошибаешься, – Ксавье покачал головой. – Ей почти восемнадцать, и она полная противоположность своенравной старшей сестре. Выйдет в свет в следующем сезоне. Но, думаю, леди Арден согласится оставить ее за тобой.

– Ты говоришь так, словно речь идет не о девушке, а об участке земли, – возмутился Лидгейт.

– Разве тут, – Ксавье пренебрежительно щелкнул пальцем по списку, – перечислены будущие героини любовного романа? Мне показалось, Бэкенхем исповедует сугубо деловой подход к браку. Если это не так, прошу простить мне мои неизящные выражения.

Бэкенхем молчал, смутно припоминая тихую светловолосую девочку, игравшую в куклы в Кловерли-Мэнор много лет тому назад. Пусть сейчас она подросла, но жениться на ней? Что за мысль!

– Нет. Она слишком молода для меня.

– Ты знаешь, что она наследует Кловерли? – спросил Ксавье.

Бэкенхем знал. Он всегда относился к Кловерли с особым интересом, потому что когда-то эти земли принадлежали его семье. Дед Бэкенхема проиграл крупную сумму деду Джорджи и уплатил долг, отрезав кусок от своих владений.

Бэкенхем считал себя обязанным сделать все, чтобы вернуть утраченное. В свое время ради этого он сделал предложение Джорджи. Теперь поместье отошло к Вайолет. Если она выйдет замуж за кого-то другого, Кловерли будет потеряно навсегда.

Конечно, у Бэкенхема более чем достаточно средств и собственности. Он не искал невесту с приданым, но Кловерли… Надо быть полным идиотом, чтобы не глядя упустить такую возможность. Правда, он никак не мог забыть Джорджи, но ведь та дважды отвергла его, не так ли?