Алисса Джонсон - Великолепный джентльмен

Всего необходимо немного времени, чтобы обдумать ситуацию, прежде чем двигаться дальше. Два или три дня, чтобы прояснить мысли и прийти к разумному решению. «Вероятно, достаточно будет двух дней», – решил он, наблюдая, как соблазнительно двигаются бедра Анны, поднимающейся по ступеням террасы. Анна оглянулась и исчезла в доме.

Возможно, достаточно будет и одного дня. Это целых двадцать четыре часа. Таким образом, он пропустит ужин и две утренних прогулки. Этого времени хватит, чтобы разработать план, который удовлетворит его и, хотелось надеяться, окажется благоприятным для всех.

По крайней мере этого времени будет достаточно, чтобы укрепить то, что осталось от его умения владеть собой.

На следующее утро Анна терпеливо ждала Макса перед домом, пока уязвленное самолюбие не подсказало ей, что пора уходить. Она еще немного выждала. И это было ошибкой, поскольку когда в конечном итоге Анна так и не дождалась Макса, то была не только раздосадована его отсутствием и тем, что не отправилась на прогулку одна, но и зла на себя за то, что так быстро поверила мистеру Дейну.

Как глупо было с ее стороны полагать, что Макс придет. Как глупо было чувствовать себя такой разочарованной. О новой встрече не было договоренности. Он не обещал каждое утро выходить с ней на прогулку. Как и не обещал присутствовать на каждой трапезе.

Накануне вечером он не появился за ужином, и Люсьен лишь мимоходом извинился за его отсутствие и сказал, что Макс занят. Анне всегда казалось несправедливым то, что каждый джентльмен может уклониться практически от любых обязанностей под предлогом занятия делами. Но она постаралась не воспринимать отсутствие Макса или раздражающее объяснение его отсутствия как нечто личное.

Но сегодня утром это было сделать сложнее. Когда мужчина начинает избегать общества женщины после первого же поцелуя, эта ситуация переходит в разряд сугубо личных.

Но, возможно, он просто проявляет благоразумие? Они оба прекрасно понимают, что их растущее влечение друг к другу не может иметь достойного продолжения. Он по-прежнему виконт, а она, как и раньше, всего лишь дочь куртизанки.

Возможно, держась на расстоянии, он помнил об этом и таким образом заботился о ее сомнительной репутации.

Анна предпочла бы, чтобы он этого не делал. Ей хотелось быть безрассудной. Совсем немного. Совсем недолго, пока она находилась в Колдуэлле с Максом. Всю свою жизнь она прожила в образе Ледяной Девы, и всю оставшуюся жизнь ей предстояло провести безнадежно старой девой. А сейчас ей хотелось целовать Макса Дейна. И больше всего ей хотелось, чтобы их желания совпадали.

Ирония судьбы заключалась в том, что в течение многих лет она желала, чтобы в ее жизни было больше джентльменов, теперь же – чтобы в ее жизни остался всего лишь один негодяй.

Раздраженная и подавленная, Анна тем не менее намеревалась провести это утро самым наилучшим образом. Она остановилась у конюшни и заглянула посмотреть на спящую Гермию, а затем отправилась на прогулку. Она отошла не слишком далеко, всего лишь до края поля, где они с Максом накануне играли с Гермией, как вдруг услышала странный высокий смех, доносящийся из леса.

Анна остановилась и наклонила голову, пытаясь определить, почему эти звуки кажутся ей такими странными. Может быть, оттого что они доносились издалека, а может…

– О нет. Нет, нет, нет.

Анна слышала не смех, это были прерывистые крики ребенка. Анна в ужасе развернулась, сложила ладони рупором и закричала в сторону конюшни:

– Помогите! Мне нужна помощь! В лесу!

Моля Бога, чтобы ее услышали, но, не желая терять времени, Анна подобрала юбки и бросилась к опушке леса, ориентируясь на крики.

Кусты и ветки царапали кожу и цеплялись за ее платье, замедляя бег. Она несколько раз споткнулась о выступающие из земли корни деревьев, но, к счастью, ни разу не упала. Наконец лес кончился, уступив место большой поляне с широким прудом посередине.

Почти в центре пруда, держась за небольшой кусок доски, плавала маленькая девочка. Она почти по плечи ушла под воду и отчаянно цеплялась за то, что, по-видимому, некогда было плотом.

Когда Анна подбежала ближе, девочка заметила ее, и на лице ребенка отразилась душераздирающая смесь ужаса и надежды.

– Помогите мне! Умоляю! Я не умею плавать! Я не умею плавать!

– Да! Да, я иду! Все будет хорошо!

Анна ступила на кромку воды и едва не поскользнулась. Нет, отсюда девочку не достать. Проклятие! Она не имела представления, какая здесь глубина. Чертыхнувшись, Анна развернулась, пристально осматривая землю под деревьями.

– Не оставляйте меня! – В голосе ребенка отчетливо зазвучала паника, когда Анна повернулась спиной к пруду, пытаясь найти что-то подходящее. – Не уходите! Помогите мне!

– Я иду! Я иду, продержись еще немного!

– Я не могу!

Анна обернулась, оценивая положение девочки. Казалось, она сможет продержаться еще немного. Кончики светлых волос ее были еще сухими. Но вряд ли она продержится долго. Обломок дерева, за который цеплялся ребенок, быстро исчезал под водой.

– Проклятие, ну где же… Да!

Она нашла то, что искала, на окраине леса. Длинная, крепкая ветка достаточно легкая, чтобы она могла ее поднять. Подхватив находку, Анна побежала обратно к пруду и, не раздумывая, бросилась в воду.

Анна не замечала холода воды, но намокшие юбки сковывали движения, к тому же ноги увязли в илистом дне пруда. Она потеряла одну туфлю, потом другую. Ветка держалась на воде, но требовались усилия, чтобы толкать ее перед собой.

Она шла очень медленно, и чем дальше, тем сильнее сопротивление воды и ил замедляли ее продвижение. Вода достигла сначала талии, потом груди, плеч, шеи, а потом дно, казалось, начало уходить из-под ног.

– Черт возьми!

Как Анна и опасалась, становилось слишком глубоко, чтобы она дотянулась до ребенка. Еще один шаг, и она с головой уйдет под воду.

Но ребенок был уже совсем рядом, всего в каких-нибудь шести футах, и Анна видела, что девочка совсем маленькая, лет семи-восьми. Плот уже почти полностью ушел под воду, и девчушка отчаянно цеплялась за его краешек, стараясь держать подбородок над водой.

Анна подтянула ветку и толкнула ее перед собой.

«Пожалуйста, дотянись. Боже, помоги. Пожалуйста, молю тебя, помоги ей дотянуться».

Конец ветки оказался всего лишь в нескольких дюймах от девочки.

– Да! – Анна почувствовала, как ее охватила надежда. – Хватайся.

Девчушка перевела испуганный взгляд с ветки на Анну.

– Помогите мне!

– Хватайся, милая. Все в порядке.

– Нет! – Девчонка вместо этого вытянула одну руку к Анне. – Помогите мне!

Проклятие! Анна попробовала наклониться вперед, подталкивая ветку ближе, но все без толку.

– Я не могу до тебя дотянуться! Ты должна схватиться за ветку. Ты сможешь. Давай!

Хныча, ребенок протянул тонкую ручонку, отчаянно пытаясь уцепиться за ветку, и наконец девочке это удалось.

– Я держусь! Я держусь!

– Вот умница! А теперь сделай глубокий вдох, хватайся обеими руками и держись крепко!

Каким-то чудом девочке удалось сделать так, как ей было велено. Анна уповая на то, что девочка держится крепко, потянула ветку к себе. Одновременно девочка оттолкнулась от плота, и неожиданный толчок ветки застал Анну врасплох. На одно страшное мгновение ей показалось, что ее сейчас утянет в невидимую пропасть под ногами, но она вовремя сумела восстановить равновесие. Несколько раз она подтянула ветку к себе, и вот ребенок наконец оказался в пределах досягаемости.

Анна схватила девчушку за руку и притянула к себе. Если бы у нее хватило дыхания, она бы закричала от радости и облегчения.

– Ну вот и все. Все, дорогая. Я тебя держу.

Тонкие ручонки крепко обхватили ее шею. Если девочка что-то и говорила, то за всхлипываниями и стонами слов нельзя было разобрать. Вдруг Анна услышала, что с берега кто-то ее зовет.

Она осторожно развернулась и тут же увидела Макса, пробиравшегося к ним. Он добрался до них примерно на полпути до берега, растрепанный и взъерошенный, с напряженным, но по-прежнему красивым лицом.

– Анна…

– Ее лодка утонула, – объяснила Анна и подумала, не покажется ли ему это объяснение нелепым.

Он взял плачущего, дрожащего ребенка на руки, искоса окидывая взглядом Анну.

– С тобой все в порядке? Ты не пострадала?

Анна не была уверена, кому именно адресован его вопрос, но покачала головой, посчитав, что этот ответ удовлетворит его в любом случае. Девочка не получила ранения, насколько она могла судить, а громкие всхлипывания свидетельствовали о том, что в легких не было воды.

Макс продолжал смотреть на Анну.

– Ты уверена?

– Да.

Она стояла в воде. О каких повреждениях могла идти речь? Честно говоря, она чувствовала себя очень странно, словно наблюдала за всем происходящим со стороны, но вряд ли это можно было расценить как повреждения.

– Хорошо, – Макс кивнул, – ладно. Скорее пойдемте в дом.

Усадив ребенка на плечи, Макс подхватил Анну под руку и повел к берегу. Анна была благодарна ему за помощь. Она не чувствовала усталости, но ощущала тяжесть в ногах, словно только что участвовала в состязаниях по бегу. Разумеется, она никогда не принимала участия в подобных состязаниях, и это могло…

– Анна!

Она вопросительно посмотрела на него и увидела, что Макс смотрит на нее выжидающе и озабоченно. Он о чем-то спросил, но она не расслышала его вопрос за плеском воды, шумом в ушах и стенаниями маленькой девочки.

– Со мной все в порядке, – ответила она, полагая, что ее ответ успокоит Макса.

– Что?

Если бы не намокшая одежда и легкое нервное потрясение, она бы только посмеялась над их полной неспособностью к общению. Вместо этого она протянула руку и слегка сжала его ладонь, успокаивая, и только когда они достигли берега, сказала ему: