– О нет. Я нанес вам визит примерно через неделю после нашей первой встречи… как и обещал. – Смущение и раздражение на его лице постепенно сменило понимание. – Мне заявляли, что вы не примете меня и просите вас не беспокоить. Мне откровенно лгали, верно?

Она медленно и молча покачала головой.

Он приходил? Он все-таки приходил? Маленькая искорка небывалого возбуждения зажглась в ее душе, вот только искра была настолько мала, что в любой момент могла погаснуть.

– А кто вам это говорил? – спросила она, догадываясь, каков будет ответ. Это мог сделать только один человек.

– Ваша матушка.

– О… – Желудок Анны внезапно скрутило тугим узлом. – Я понимаю.

На самом деле она не понимала. Было множество вопросов, сполохи ярости и надежды, все это мешало ей понять произошедшее. Зачем мать это сделала? Неудивительно, что Максимилиан встретил ее с такой неприязнью.

Он приходил. Как и обещал.

– Были еще и письма, – сказал он.

– Письма, – тихо повторила она, совершенно потрясенная.

– Пара писем. Предполагаю, что вы их не получили.

– Я даже не знала… – Она снова в полной растерянности покачала головой. – Вы мне писали? Вы приходили с визитом?

– Да. – Он слегка наклонил голову, внимательно глядя на нее. – Вы действительно не знали об этом?

– Не имела ни малейшего представления. Честное слово.

Он должен поверить, что мадам лгала. Он должен поверить, что Анна не могла обойтись с ним столь бессердечно.

– Я верю вам, – сказал он.

О, хвала Небесам!

Выдержав короткую паузу, которая позволила Анне немного успокоить бешено бьющееся сердце, она тихо сказала:

– И я верю вам, верю, что вы приходили, как обещали.

– Благодарю вас.

На несколько долгих минут воцарилось молчание. Анна молча улыбалась, глядя на стоявшего перед ней джентльмена. Что еще сказать сейчас? Что будет потом?

– Вы готовы были встретиться со мной? – неожиданно спросил он.

Она помедлила с ответом. Не потому что была не уверена в нем, а потому что вопрос был более чем серьезным. Словно она могла признаться в чем-то более значимом, а не отделаться простым ответом: «Конечно, я сидела бы с вами субботним утром в гостиной моей матушки».

– Да, – наконец произнесла Анна, не поднимая глаз. Никогда она не испытывала такого странного смешения неловкости и надежды. – Поверьте и для меня все это очень неприятно.

– Правда? Я нахожу это… – Он помолчал, задумавшись, и закончил: – Интересным.

– Я не знаю, как оправдаться, и прошу прощения за вмешательство моей матушки и те неудобства, которые…

– Не надо, – мягко остановил он ее. – Если причина не в вас, то я не хочу слышать никаких извинений.

А чего же он хочет? Возможно, она и спросила бы, набравшись смелости, но Макс заговорил раньше:

– Учитывая мое недавнее поведение, я чувствую себя вдвойне глупо.

– Я готова простить вас.

– Поверьте, мисс Райз, дурные манеры мне в общем-то несвойственны, – произнес Макс. – Впрочем, мы оба знаем, что иногда я могу нарушить общепринятые правила приличия. Но обычно я не бываю столь бессердечным. Мне очень жаль.

Анна не знала, готова ли она принять его извинения. Безусловно, теперь, когда она понимала истинную причину его враждебного отношения, то готова была простить, но окончательного решения еще не приняла. Отказ в приеме не может служить оправданием столь агрессивного поведения.

С другой стороны, Максимилиан, казалось, пришел к такому же заключению, принося свои извинения. Это, безусловно, следовало учесть.

– Извинения приняты, – наконец сказала она, надеясь, что не совершает ужасной ошибки.

Он выдохнул с облегчением, что доставило Анне большое удовольствие.

– Вы очень снисходительны и великодушны, Анна.

– Неужели?

Такова ли она в действительности? Раньше ее никто так не воспринимал, даже миссис Кулпеппер, которая была щедра на похвалу. Ее матушка, не скупившаяся на обидные высказывания, постоянно обвиняла дочь в том, что та нетерпелива и бесчувственна.

– Вы первый, от кого я слышу подобное.

– Мне трудно в это поверить, – возразил он, сцепив руки за спиной. – Оба раза, когда мы встречались, я находился под воздействием либо алкоголя, либо немалого раздражения. И тем не менее вы все же разговариваете со мной, после чего можно сделать вывод, что вы и снисходительны, и великодушны.

– Я так не думаю. – Ее губы растянулись в улыбке. – Вы были несколько неловки во время нашей встречи, но не более, я не права?

– Мужчинам нравится производить незабываемое впечатление на даму, – произнес он с некоторой печалью в голосе.

Максимилиан Дейн произвел на нее вполне благоприятное впечатление, вот только потом ее матушка все испортила. А далее все усугубило исчезновение Макса. Если бы можно было все вернуть и все исправить…

– Может быть, попробуем начать сначала? – предложила она. Разумеется, нельзя предсказать будущее. Но иногда жизнь дает второй шанс. Возможно, их встреча после столь долгой разлуки является именно таким шансом.

– Я был бы этому только рад.

– Ну что ж. – Впервые за много дней она почувствовала себя гораздо лучше и от радости коротко присела в легком реверансе. – Лорд Дейн, я очень рада с вами познакомиться.

Он ответил поклоном.

– Мне тоже очень приятно, мисс Райз.

Анна едва удержалась от радостной улыбки, чувствуя, что малая искорка надежды быстро разгорается в огонек настороженной радости. Но был еще один серьезно беспокоивший ее момент, который Анна не могла оставить без объяснения.

– Прежде чем мы оставим все неприятные моменты позади, могу я задать вам один вопрос?

– Мне понравится этот вопрос, – осторожно спросил Макс, – или мне снова придется извиняться?

– Я не буду притворяться, что знаю, что вам понравится или не понравится, но нет нужды извиняться снова. Одного раза вполне достаточно.

– В таком случае задавайте ваш вопрос.

– Вы действительно… – Она замолчала в поисках подходящего слова. – Вы и в самом деле любитель выпить?

Он поморщился, и Анна вдруг поняла, что эта гримаса ей гораздо приятнее, чем вздох облегчения.

– Мне все-таки хочется извиниться.

– Если это успокоит вашу совесть, то извиняйтесь, ради бога.

– Мне жаль. Нет, я не… Я не любитель выпить…. Нет, напротив. Вообще-то в подпитии я довольно добр. Но вчерашний намек…

Она подняла руку.

– Я поняла, что вы хотели сказать, и принимаю извинения.

– Я рад. Благодарю вас.

Он с облегчением выдохнул, а его плечи заметно расслабились.

– А теперь у меня вопрос к вам. Вы действительно сводная сестра Люсьена и Гидеона?

– Да.

Теперь, когда они не были в ссоре, Анна не чувствовала себя вынужденной притворяться, что вовсе не обеспокоена неожиданным изменением своего положения.

– Я не виню вас за то, что вы не поверили этому известию. Это на самом деле довольно удивительное совпадение. Честно говоря, я и сама боюсь этому верить. Но у меня есть доказательство, и если вам угодно взглянуть…

– Хотелось бы.

– О… – Услышав такое, Анна недоуменно вскинула брови и тут же почувствовала, что искра надежды сильно потускнела. Она ведь предложила эту проверку просто так, в ходе разговора. – Ладно. Хорошо.

Максу хватило такта изобразить несколько смущенный вид.

– Прошу, поймите, я, конечно, благодарен, что вы меня простили, и рад, что между нами наконец воцарился мир. Но, мисс Райз, истина заключается в том, что я вас, по сути, совсем не знаю. Согласитесь, кроме того, что вы хотите завести собаку и предъявляете некоторые требования к семейству Хаверстонов – семье, которой я очень многим обязан, – я почти ничего не знаю о вас.

С минуту поразмыслив, Анна признала, что его аргументы разумны, но, даже понимая, на чем они основаны, она испытала боль, услышав эти слова. Если не считать миссис Кулпеппер, Макс, возможно, знал о ней больше, чем кто-либо другой. Только он знал о ее мечте купить домик в деревне. И только он знал о ее детском желании завести гончую.

И теперь, когда она об этом думала, все это казалось ей печальным. Неужели она не может рассчитывать на дружбу с кем-то, кроме человека, в компании которого она провела всего несколько десятков минут? И который еще вчера готов был вышвырнуть ее из Колдуэлл-Мэнора?

Несомненно, Анна обладала большей глубиной характера, чем можно было обнаружить в течение вечера. Ее мечты вовсе не ограничивались потребностями в тысяче фунтов, собаке и домике в деревне, безусловно, Анна была гораздо сложнее и интереснее. Просто обязана была быть таковой. Альтернатива этому была слишком печальной, чтобы принять ее. Почти такой же печальной, как невозможность иметь друга, который не требует платы за свое расположение. Но этого, к счастью, можно было избежать.

Она не хотела оправдываться перед Максом, ведь время своего визита в Колдуэлл-Мэнор она могла посвятить тому, чтобы лучше узнать Макса, да и Эспли тоже. По крайней мере можно попытаться это сделать. По большому счету у Анны было достаточно причин, в силу которых ее попытка могла потерпеть крах – прежде всего полное отсутствие опыта общения с джентльменами, – но даже столь печальный факт не мог служить оправданием отказа от попытки совершить почти невозможное.

Если бы она намеревалась находиться в уединении и без друзей всю оставшуюся жизнь, ей следовало остаться в Андовер-Хаусе. И если демонстрация доказательства ее родства с Хаверстонами поможет возникновению доверия между ней и Максом, что является непременным условием дружбы, – она готова пойти на это.

Анна несколько нервным движением оправила юбки.

– Доказательством прежде всего является контракт, кроме того, существует дневник и переписка между моей матерью и покойным маркизом. Я полагаю, что у поверенного сэра Эспли сохранилась копия этого контракта. Я думаю, вам позволят взглянуть на этот документ, во всяком случае, я возражать не буду.