– Я отправлюсь с тобой, – заявила мисс Рекстон исполненным сдержанного благородства тоном. – Позволь мне лишь написать письмо матери, пока ты будешь отдавать распоряжение заложить коляску твоего отца. Смею надеяться, кто-либо из слуг отнесет его на Брук-стрит ради меня. Я сообщу ей только, что осталась здесь провести с тобой вечер, и она не увидит в этом ничего особенного.

– Ты! – вскричала Сесилия, глядя на нее. – О нет, нет! То есть я хотела сказать, что это очень мило с твоей стороны, дорогая Евгения, но я бы предпочла поехать без тебя!

– Но ты же не можешь отправиться туда в одиночестве, – напомнила ей мисс Рекстон.

– Я возьму с собой служанку Софи. Но умоляю тебя, никому ни слова об этом!

– Моя дорогая Сесилия, надеюсь, ты не доверишься служанке? Это ведь то же самое, что рассказать обо всем городскому глашатаю! А если ты откажешься от моего общества, то я сочту себя обязанной сообщить обо всем леди Омберсли. Я считаю своим долгом поехать с тобой, и верю, что Чарльз одобрил бы мой поступок. Мое присутствие в Лейси-Мэнор придаст всему происходящему величие пристойности; потому что, как ты сама понимаешь, положение помолвленной женщины несколько отличается от положения незамужней девушки.

– О, я не знаю, что сказать! Как бы мне хотелось, чтобы ты не читала письмо Софи!

– Думаю, всем нам будет лучше оттого, что мне на глаза попалось это письмо, – с ласковой улыбкой заявила мисс Рекстон. – Позволь заметить, дорогая Сесилия, что ты едва ли в состоянии хладнокровно разрешить сложившуюся ситуацию. А сделать это необходимо! Итак, я еду с тобой или лучше обо всем рассказать твоей маме?

– Очень хорошо, поедем вместе! – с обидой вскричала Сесилия. – Хотя я не понимаю, для чего тебе это нужно, ведь я знаю, что ты ненавидишь Софи всей душой!

– Какими бы ни были мои чувства по отношению к твоей кузине, – с видом оскорбленной невинности заявила мисс Рекстон, – я не могу забыть своего христианского долга.

На щеках Сесилии запылал жаркий румянец. Она была мягкой и нежной девушкой, но эта ханжеская речь заставила ее язвительно воскликнуть:

– Что ж, от всего сердца надеюсь, что Софи выставит тебя на посмешище, как делала всегда с низменным успехом, и ты получишь по заслугам, Евгения, поскольку суешь нос туда, куда тебя не просят!

Но мисс Рекстон, зная, что настал ее звездный час, лишь снисходительно улыбнулась и посоветовала Сесилии подумать о том, что она скажет своей маме.

Сесилия с достоинством ответила, что она уже знает, что сказать, и направилась к двери. Но не успела она взяться за ручку, как та отворилась и на пороге вновь возник Дассет, на сей раз для того, чтобы сообщить о прибытии лорда Бромфорда, который желал с ней поговорить.

– Вы должны были сказать, что меня нет! – заявила Сесилия. – Я не могу сейчас принять лорда Бромфорда!

– Да, мисс, – согласился Дассет. – Но его светлость настаивает на том, чтобы увидеться или с вами, мисс, или с ее светлостью, а ее светлость занята с мисс Амабель и не желает, чтобы ее беспокоили. – Он неодобрительно откашлялся. – Должен заметить, что его светлость, зная о том, что мисс Софи уехала из города, очень желает выяснить, куда она направилась.

– Кто сказал ему, что мисс Софи уехала из города? – резко поинтересовалась Сесилия.

– Этого я не могу знать, мисс. Не получив каких-либо распоряжений, я не взял на себя смелость отрицать сей факт, когда его светлость изволил спросить у меня, правда ли это.

Сесилия метнула беспомощный взгляд на мисс Рекстон, которая сразу же взяла дело в свои умелые руки.

– Пригласите его светлость сюда! – сказала она.

Дассет поклонился и вышел.

– Евгения! Будь осторожна! Что ты намерена ему сказать?

Мисс Рекстон мрачно ответила:

– Это будет зависеть от обстоятельств. Мы не знаем, что ему известно, и не следует забывать о том, что он имеет к твоей кузине такой же интерес, как и любой из нас.

– Ничего подобного! – возразила Сесилия. – Софи никогда не выйдет за него!

– Она недвусмысленно продемонстрировала, что не заслуживает его преданности. Надеюсь, ей не придется благодарить Бога за то, что она сможет выйти хоть за кого-нибудь, кто рискнет сделать ей предложение.

Поскольку в эту минуту в комнату вошел лорд Бромфорд, Сесилия была избавлена от необходимости отвечать.

Его светлость выглядел крайне взволнованным, но ничто на свете не могло заставить его пренебречь правилами приличия. Он чрезвычайно щепетильно соблюл все формальности этикета, положенные при приветствии, и не забыл осведомиться о состоянии здоровья Амабель. Затем он попросил простить его за то, что докучает мисс Ривенхолл просьбой об аудиенции, и, покончив наконец с велеречивостью, перешел к цели своего визита. Он видел, как мисс Стэнтон-Лейси ехала по Пикадилли в почтовой карете, запряженной четверкой лошадей, рядом с ней сидел лорд Чарлбери, а на запятках был привязан багаж.

– Моей кузине пришлось срочно покинуть город, – заявила Сесилия холодным тоном, который должен был пресечь дальнейшие расспросы.

– В обществе одного этого человека! – воскликнул Бромфорд, потрясенный до глубины души. – Кроме того – и это обстоятельство делает ее поступок крайне необычным, – мы вместе с ней должны были сегодня прокатиться по Парку!

– Вероятно, она забыла об этом, – ответила Сесилия. – Она очень сожалеет! Вы должны простить ее.

Несколько мгновений он пристально вглядывался в ее лицо, и то, что он на нем прочел, заставило его обратиться к ее гостье и прямо сказать:

– Мисс Рекстон, я взываю к вам! Бесполезно уверять меня, будто мисс Стэнтон-Лейси не покинула Лондон тайно! Как мог Ривенхолл позволить ей уехать таким вот образом? Простите меня, но знаки внимания, которые оказывал ей Чарлбери, – выходящие, прошу заметить, за все рамки приличия! – зародили в моей душе самые черные подозрения. Вы не можете не знать, что здесь присутствует и мой интерес! Я льстил себя надеждой, что по возвращении сэра Горация Стэнтон-Лейси в Лондон… Но столь неожиданный отъезд… да еще и с багажом, привязанным на задке! – Он умолк, явно не в состоянии справиться с обуревающими его чувствами.

Мисс Рекстон спокойно произнесла:

– Мисс Стэнтон-Лейси никогда не отличалась чутким отношением к обычаям. Она отправилась в свой дом в Эштеде, но я уверена, что мы с мисс Ривенхолл сумеем убедить ее вернуться в Лондон вместе с нами нынче же вечером. Мы собираемся немедленно выехать в Эштед.

Лорд Бромфорд был ошеломлен и растерян, но тут же заявил:

– Это так на вас похоже! Поверьте, я понимаю вас! Я уже давно подозреваю, что этот тип – вольнодумец и развратник! Готов держать пари, он обольстил ее! Ривенхолл направляется с вами?

– Мы едем одни, – ответила мисс Рекстон. – Вы правильно догадались обо всем и понимаете, что мы приложим максимум усилий, чтобы эта история не выплыла наружу.

– Да, конечно! – с горячностью вскричал он. – Но я и мысли не допускаю о том, чтобы позволить двум таким хрупким леди в одиночку отправиться в дальнюю дорогу, не заручившись твердой поддержкой мужчины! Уверен, что мне следует сопровождать вас. Да, это моя обязанность. Я призову Чарлбери к ответу. Его поведение в этой истории показывает его истинное лицо. Он подло обманул мисс Стэнтон-Лейси и ответит за это!

Сесилия негодующе запротестовала, но мисс Рекстон перебила ее, заявив:

– Ваши чувства делают вам честь, и я, со своей стороны, должна сказать, что буду весьма признательна, если вы согласитесь сопровождать нас и возьмете под свою защиту. Только крайняя необходимость могла заставить меня отправиться с таким поручением без поддержки респектабельного джентльмена!

– Я распоряжусь немедленно оседлать своего коня! – решительным тоном провозгласил он. – Должен заметить, что будет странно, если я не вызову Чарлбери на дуэль! Я не привык выяснять отношения столь варварским способом, но обстоятельства, согласитесь, меняют дело, и подобное поведение не должно остаться безнаказанным! Я сейчас же отправляюсь домой и постараюсь вернуться сюда как можно скорее!

Он задержался лишь для того, чтобы пожать обеим дамам руки, и выбежал из комнаты. Сесилия, едва не плача от досады, начала упрекать мисс Рекстон, но та ни на миг не утратила самообладания и завила:

– Очень жаль, что он видел, как мисс Стэнтон-Лейси тайно убегала из города со своим возлюбленным, но будет еще хуже, если мы не развеем это подозрение. Должна признаться, что присутствие здравомыслящего мужчины не станет для меня лишним, и если, моя дорогая Сесилия, его рыцарская натура подтолкнет его вновь добиваться руки твоей кузины, то это решит все наши проблемы, хотя, на мой взгляд, она этого совершенно не заслуживает!

– Он ведь докучливый моралист! – воскликнула Сесилия.

– Я знаю, что в этом доме недооценивают достоинства лорда Бромфорда. Однако я считаю его разумным человеком, проявляющим должное почтение к серьезным вещам и обладающим полезными знаниями, кои будут весьма интересны тем, кто склонен внимать ему со всем уважением.

Будучи не в силах справиться с переполнявшими ее чувствами, Сесилия выбежала из комнаты, всерьез подумывая о том, уж не посвятить ли мать во все перипетии происходящего.

Но леди Омберсли, обнаружив у Амабель учащенное сердцебиение, была целиком поглощена уходом за младшей дочерью и не обращала внимания на остальных. Зная о деликатном состоянии нервов своей родительницы, Сесилия не решилась взвалить на нее еще и свои неприятности. Она ограничилась сообщением о том, что письмо из Лейси-Мэнор вынудило Софи в спешке отправиться в Суррей, а поскольку она, Сесилия, сочла, что кузине негоже оставаться в заброшенном доме одной, то решила немедленно отправиться вслед за ней для того, чтобы или убедить ее вернуться в Лондон, или составить ей компанию. Когда же леди Омберсли позволила себе выразить некоторое удивление, Сесилия намекнула ей, что Софи поссорилась с Чарльзом. Эта новость привела леди Омберсли в отчаяние, но отнюдь не удивила. Она слишком хорошо знала острый язык своего старшего сына! Она не допустила бы ничего подобного и сама отправилась бы за Софи, если бы Амабель не занемогла. Мысль о том, что дочь пустится в путь в одиночестве, пришлась ей не по нраву, но услышав о том, что мисс Рекстон намерена составить ей компанию, она вновь успокоилась и дала разрешение на поездку.