Джорджетт Хейер - Великолепная Софи

Перед лицом столь суровой отповеди мисс Рекстон не смогла ничего добавить. Щеки у нее порозовели, губы плотно сжались, но она сумела подавить язвительный ответ и сказала, сохраняя хотя бы видимость покладистости:

– Спасибо, мне надо заехать в библиотеку за мамой. Я прибыла в ландо и с радостью подвезу тебя, куда нужно.

Поскольку местом, куда направлялся Чарльз, оказалась Боксерская школа Джексона, вряд ли можно было ожидать, что это порадует мисс Рекстон, поскольку она не любила ни один вид спорта, а бокс вообще считала варварским развлечением. Евгения с высокомерной насмешкой посмотрела на мистера Ривенхолла, давая понять, что оскорбилась предпочтением, которое он отдает прославленному боксеру перед ее обществом, но не сказала больше ни слова.

Сесилия тем временем поспешно направилась не к леди Омберсли, а в комнату своей кузины, которую застала сидящей перед туалетным столиком с зеркалом. Софи рассматривала какой-то обрывок бумаги. Джейн Сторридж убирала в шкаф ее наряд, но когда в спальню вошла Сесилия, горничная, очевидно, решила, что ее присутствие стало нежелательным, и, презрительно фыркнув, подхватила сапоги для верховой езды Софи, сунула их под мышку и с гордым видом удалилась.

– Что бы это могло быть, Сеси? – нахмурившись, спросила Софи, глядя на листочек бумаги, который держала в руке. – Джейн говорит, что нашла его возле окна и подумала, будто он принадлежит мне. Какое смешное имя! Голдхэнгер, Медвежий переулок, Флит-лейн. Почерк мне незнаком, и я не понимаю, как он… О, какая же я глупая! Должно быть, листок выпал из кармана сюртука Хьюберта!

– Софи! – воскликнула Сесилия. – У меня только что состоялся поистине кошмарный разговор с Чарлбери!

Софи отложила листок в сторону.

– Боже милосердный, каким же образом?

– Я вдруг поняла, что мои чувства к нему претерпели самые решительные изменения! – провозгласила Сесилия, опускаясь в кресло. – Никто – никто – не смог бы вести себя с большей добротой и великодушием! Как я жалею, что ты уговорила меня увидеться с ним! Встреча получилась чрезвычайно болезненной и мучительной!

– О, не обращай на него внимания! – небрежно отмахнулась Софи. – Давай лучше подумаем о том, как подобрать Огастесу достойное занятие!

– Как ты можешь быть такой бессердечной? – возмутилась Сесилия. – Он был так добр ко мне, а я не могла не думать о том, какие страдания ему причинила!

– Осмелюсь предположить, он быстро оправится, – беззаботно отозвалась Софи. – Десять к одному, что еще до конца месяца он влюбится в другую женщину!

Похоже, подобное пророчество ничуть не утешило Сесилию, но вскоре она сказала:

– Разумеется, я тоже на это надеюсь, ибо могу тебе сказать, что разрушать жизнь мужчины не очень-то приятно!

– Как ты думаешь, сегодня будет дождь? И стоит ли мне надевать свою новую шляпку? Я намерена пофлиртовать с Чарлбери: он мне понравился.

– Желаю успеха, – после недолгой паузы неуверенно проговорила Сесилия. – Но он показался мне человеком, не склонным к пустому флирту. Для этого он слишком джентльмен!

Софи рассмеялась.

– Это мы еще посмотрим! А сейчас посоветуй мне, какую шляпку надеть! Соломенная просто очаровательна, но если пойдет дождь…

– Мне решительно все равно, какую шляпку ты наденешь! – бросила Сесилия.

Остаток дня прошел незаметно и без каких-либо значимых событий. Софи прокатила Сесилию в своем фаэтоне по Парку, а потом высадила ее, чтобы она могла насладиться прогулкой с мистером Фэнхоупом, который, согласно предварительной договоренности, поджидал их у Манежа. Ее место занял сэр Винсент Талгарт, который оставил Софи только после того, как заметил, что у ограды, отделявшей проезжую часть дороги от Роттен-роу[82], остановилось ландо маркизы де Виллаканас. Она привлекла всеобщее внимание количеством и высотой страусовых перьев на своей шляпке и приветствовала его ленивой улыбкой, а обратившись к Софи заявила, что лондонские магазины не идут ни в какое сравнение с парижскими. В тот день на Бонд-стрит она не увидела ничего, что вызвало бы в ней желание развязать тесемки своего кошеля. Но, как оказалось, сэр Винсент знал одну модистку на Брутон-стрит, которая, по его убеждению, с одного взгляда сможет распознать стиль и исключительность такой клиентки, и предложил сопроводить маркизу в ее заведение.

Софи слегка нахмурилась, но прежде чем успела сообразить, что все это значит, ее вниманием завладел лорд Бромфорд. Из вежливости ей пришлось пригласить его на прогулку по Парку в своем фаэтоне. Он уселся рядом и, заявив, что получил огромное удовольствие от бала в особняке Омберсли, сделал ей официальное предложение руки и сердца. Софи без колебаний и смущения отклонила его. Лорд Бромфорд пришел в замешательство, но ненадолго, провозгласив, что страсть заставила его действовать чересчур поспешно, но он не отчаивается и надеется на счастливое завершение своего сватовства.

– Когда ваш родитель вернется к этим берегам, – провозгласил он, – я по всей форме обращусь к нему за разрешением признаться вам в своих чувствах. Вы совершенно правы, настаивая на соблюдении всех правил приличия, и я должен просить у вас прощения за то, что нарушил нормы этикета. Только сильная страсть, охватившая меня, – и должен сказать вам, что даже настойчивые уговоры моей матушки, к которой я испытываю глубочайшее сыновнее почитание, не смогли поколебать мою решимость – словом, как я уже говорил, только сильная страсть вынудила меня позабыть…

– Думаю, – сказала Софи, – что вы должны заседать в Палате лордов. Вы еще не делаете этого?

– Как странно, – ответил его светлость, раздувшись от гордости, – что вы задали мне подобный вопрос, потому что я как раз собирался этим заняться. Меня представит поручитель, который славен своим высоким происхождением не меньше, чем судейской квалификацией, и полагаю…

– Я ничуть не сомневаюсь в том, что вам судьбой уготовано стать великим человеком, – сказала Софи. – Сколь бы продолжительными и сложными ни были этапы вашего развития, вы никогда не теряли себя! Смотрите, какие очаровательные листочки распустились на буковых деревьях! Знаете ли вы другое дерево, способное соперничать с буком в красоте? Я, например, нет!

– Безусловно, очень изящное дерево, – нехотя согласился лорд Бромфорд, покровительственно глядя на бук. – Однако оно едва ли может сравниться в величественности с красным деревом, которое растет в Вест-Индии, или в полезности – с оксандрой ланцетолистной. Иногда я спрашиваю себя, мисс Стэнтон-Лейси, а многие ли знают о том, что оси для их экипажей изготавливают именно из оксандры?

– В южных провинциях Испании, – ответила Софи, – в изобилии произрастает пробковый дуб.

– Еще одним чрезвычайно интересным деревом, которое можно встретить на Ямайке, – продолжал его светлость, – является балата. Кроме того, там растет розовое дерево, черное дерево, железное дерево…

– Северные провинции Испании, – с вызовом заявила Софи, – славятся разнообразными видами произрастающих там кустарников, включая и те, которые мы называем ладанником, и… и… О, это же лорд Фрэнсис! Мне придется высадить вас, лорд Бромфорд!

Ему явно не хотелось выходить, но, поскольку лорд Фрэнсис уже махал Софи рукой, выражая желание поболтать с нею, он не стал возражать. Когда фаэтон остановился, его светлость величественно сошел на землю, а лорд Фрэнсис с необычайной ловкостью вскарабкался наверх и занял его место, заявив:

– Софи, давешний бал был просто великолепен! Ваша кузина – премиленькое создание, право слово!

Софи вновь тронула лошадей с места.

– Фрэнсис, пробковый дуб действительно растет в южных провинциях Испании?

– Господи, Софи, откуда мне об этом знать? Это же вы жили в Кадисе! Неужели не помните? Да и кому нужны эти ваши пробковые дубы, в конце концов?

– Надеюсь, – тепло сказала Софи, – что когда вам надоест быть самым известным волокитой Европы, Фрэнсис, вы найдете себе очень красивую супругу, поскольку вы ее заслуживаете! А вам известно что-нибудь о балате?

– В жизни о ней не слышал! А что это такое? Какой-то новый танец?

– Нет, это дерево, растущее на Ямайке. Надеюсь, ваша супруга будет столь же добросердечна, сколько и красива.

– Можете не сомневаться! Но знаете, что я вам скажу, Софи? Это совсем на вас не похоже – задаваться мыслями о каких-то деревьях! Что это на вас нашло?

– Лорд Бромфорд, – со вздохом ответила Софи.

– Как, этот скучный тип, который только что сидел рядом с вами? Вчера вечером он рассказывал Салли Джерси о том, как полезно гвинейское просо для лошадей и коров – слышали бы вы его! Я лично еще никогда не видел, чтобы бедная Немая внимала кому-нибудь в таком молчании!

– Жаль, что она его не одернула. Я должна буду высадить вас у Манежа, потому что там меня ждет Сесилия.

Сесилия со своим кавалером действительно оказалась в назначенном месте. Лорд Фрэнсис спрыгнул с фаэтона, и именно ему пришлось подсаживать Сесилию наверх. Мистер Фэнхоуп в это время погрузился в мечтательное созерцание нескольких нарциссов, затем простер руку вперед и продекламировал:

– Нарциссы цветут первыми, опережая прилет ласточек!

После встречи с возлюбленным расположение духа Сесилии, по-видимому, отнюдь не улучшилось. Его планы относительно их будущей жизни оставались крайне туманными и расплывчатыми, но зато у него уже родился замысел эпической баллады, которая в мгновение ока сделает его знаменитым, на что он всерьез рассчитывал. А пока сие великое произведение обретало окончательные формы, он, по его словам, не возражал бы против места библиотекаря. Но поскольку Сесилия не могла представить себе, что отец или брат испытают удовлетворение, выдав ее замуж за библиотекаря, эта огромная уступка со стороны мистера Фэнхоупа повергла ее в еще большее отчаяние. Она даже решилась на то, чтобы предложить ему задуматься о профессии политика, но он лишь ответил: