– Я пошутил. Хотя, откровенно говоря, если бы такая мысль вдруг пришла тебе в голову, я сделал бы все от меня зависящее, чтобы разубедить тебя. Она самая надоедливая и скучная девица из всех, кого я знаю. Единственное, что я могу сказать в ее пользу, – она умеет править экипажем. У нее достало наглости угнать мою коляску, когда я отвернулся буквально на пять минут.

– Она каталась на твоих чалых? – не веря своим ушам, осведомился мистер Уичболд.

– Да. Причем справилась с ними, следует признать. И все это только для того, чтобы я помог ей купить фаэтон и пару лошадей, а она носилась бы с ними как с писаной торбой! Я отказался, разумеется, но мне очень хотелось бы посмотреть, как она управится с таким средством передвижения.

– Не хочу вселять в тебя пустые надежды, – заметил мистер Уичболд, глядя на приближающийся роскошный фаэтон с высокой посадкой, – но, мой мальчик, кажется, сейчас ты все увидишь своими глазами. Хотя я не представляю, откуда у твоей кузины взялись лошади Маннингтри!

– Что? – порывисто выкрикнул мистер Ривенхолл.

Не веря своим глазам, он уставился на быстро приближающийся фаэтон. Чувствуя себя прекрасно в столь опасном экипаже, на высоком облучке восседала мисс Стэнтон-Лейси, держа в руках хлыст, а позади нее расположился грум. Если это зрелище и доставило мистеру Ривенхоллу удовольствие, то он ничем его не выдал. Поначалу он выглядел как громом пораженный, а потом помрачнел сильнее обычного. Когда гнедые замедлили бег, поравнявшись с ним, он натянул поводья, останавливая собственную коляску. Два экипажа замерли друг напротив друга.

– Кузен Чарльз! – сказала Софи. – И мистер Уичболд! Как поживаете? Скажите мне, кузен, что вы о них думаете? Меня уверяют, что я совершила очень удачное приобретение!

– Откуда, – пожелал узнать мистер Ривенхолл, – у вас эти лошади?

– Чарльз, ради всего святого, не будь идиотом! – взмолился мистер Уичболд, собираясь выйти из коляски на землю. – Ты что, не видишь, что у нее в упряжке пара, ранее принадлежавшая Маннингтри? Кроме того, буквально минуту назад я сам сказал тебе об этом. Но как такое могло произойти, мисс Стэнтон-Лейси? Неужели Маннингтри распродает свои конюшни?

– Похоже, что так, – в ответ улыбнулась она.

– В таком случае, клянусь Юпитером, вы увели их прямо у меня из-под носа, потому что я положил глаз на эту пару, еще когда Маннингтри впервые вывел их в город! Как же вы узнали о них, сударыня?

– Честно говоря, я даже не подозревала об их существовании, – призналась она. – Мне посоветовал купить их сэр Винсент Талгарт.

– Ах, вот оно что! – громко воскликнул мистер Ривенхолл. – Мне следовало бы самому догадаться об этом.

– Да, вы правы, – согласилась она. – Он известен тем, что раньше других узнает все новости. Могу я подвезти вас, мистер Уичболд? Если уж я увела этих лошадей из-под вашего носа, то самое меньшее, что я теперь могу сделать, – это позволить вам прокатиться на них!

– Прошу вас, без стеснения объявите мне, каких лошадей мы с матерью должны будем убрать из стойла, чтобы освободить место для ваших! – с угрожающей вежливостью произнес мистер Ривенхолл. – Если, конечно, вы не намерены обзавестись собственной конюшней!

– Дорогой кузен Чарльз, надеюсь, вы не считаете меня способной причинить вам такие неудобства! Присутствующий здесь Джон Поттон уже все устроил. Вам не придется беспокоиться о моих лошадях. Слезай, Джон: можешь без опаски уступить свое место мистеру Уичболду, потому что если лошади понесут, то он сумеет быстрее и лучше справиться с ними, чем ты или я.

Грум, мужчина средних лет, окинул мистера Уичболда долгим внимательным взглядом и, похоже, остался вполне удовлетворен увиденным, поскольку повиновался без возражений. Мистер Уичболд легко вскочил в фаэтон; Софи кивнула кузену на прощание, и гнедые лошади рванули с места. Мистер Ривенхолл еще несколько мгновений провожал удаляющийся экипаж гневным взглядом, а потом перевел его на лицо грума.

– Какого дьявола вы не помешали своей хозяйке купить столь опасную игрушку? – рассерженно спросил он.

– Пусть это вас не смущает, сэр! – по-отечески ответил Джон. – Мисс Софи не может остановить даже сэр Гораций, во всяком случае, когда ей вожжа под хвост попадет! Я много раз говорил сэру Горацию, что он должен приструнить ее, но он так и не сподобился на это. Даже не пытался!

– Что ж, будь у меня больше… – Мистер Ривенхолл оборвал себя на полуслове, с опозданием сообразив, насколько неуместен этот разговор. – Черт бы побрал вашу наглость! – сказал он и рывком тронул с места свою коляску, что недвусмысленно свидетельствовало о его расположении духа.

Тем временем мистер Уичболд самым галантным образом отказался принять вожжи у мисс Стэнтон-Лейси.

– Никогда не думал, что произнесу нечто подобное, но мне чертовски приятно, что меня везет леди, которая умеет обращаться с лошадьми не хуже меня самого! Очень резвые лошадки – не удивлюсь, если Чарльз тоже положил на них глаз, и это объясняет, отчего он так легко вышел из себя.

– Нет-нет, вы ошибаетесь, уверяю! Он вышел из себя, потому что я поступила наперекор его настоятельному совету – говоря откровенно, прямому запрету! Вы хорошо знаете моего кузена, сэр?

– Мы знакомы с тех пор, как оба учились в Итоне.

– Тогда скажите мне: он всегда был таким властным?

Мистер Уичболд надолго задумался, но к какому-либо определенному выводу так и не пришел.

– Затрудняюсь с ответом, – наконец сказал он. – Разумеется, он всегда стремился быть лидером, но мужчина не может повелевать друзьями, сударыня. – Он вновь умолк, явно припоминая прошлые инциденты. – Все дело в том, что нрав у него горячий. Но при этом он чертовски хороший товарищ! – подытожил он. – Сколько раз я говорил ему, что нужно следить за своим языком, но при этом, сударыня, в случае неприятностей я предпочту видеть рядом с собой только Чарльза Ривенхолла!

– Это – весомый довод в его пользу, – задумчиво признала девушка.

Мистер Уичболд неодобрительно откашлялся.

– Он мне ничего не рассказывал, конечно, но бедняге пришлось несладко, если хотя бы половина из того, что я слышал, – правда. Он ожесточился. Уже не в первый раз подобные мысли приходят мне в голову. Хотя какого черта он обручился с этой… – Заметно смутившись, он оборвал себя на полуслове. – Забыл, что хотел сказать! – поспешно добавил он.

– Вот оно в чем дело! – сказала Софи и опустила руки, отчего гнедые побежали быстрее.

– В чем же? – полюбопытствовал мистер Уичболд.

– В том, что, по словам Сесилии, вы – его лучший друг, и уж если вы считаете, что так не годится, то и мне нечего стесняться. Только представьте, мистер Уичболд, какое несчастье ожидает мою дорогую тетю и бедную детвору, когда эта особа с унылой физиономией примется наставлять их на путь истинный! Она станет жить с ними под одной крышей и, можете быть уверены, будет поощрять в Чарльзе и без того несносные черты его тяжелого характера!

– Мне даже не хочется об этом думать! – передернувшись, заявил мистер Уичболд.

– Но кто-то же должен! – решительно заявила Софи.

– Это бесполезно, – сказала мистер Уичболд, горестно качая головой. – Газеты раструбили о свадьбе еще несколько недель назад! Он бы уже был женат, если бы девушке не пришлось нацепить черную траурную ленту. Очень хорошая партия, разумеется: аристократка, приличное состояние, смею надеться, и превосходные связи!

– Что ж, – великодушно заявила Софи, – если он любит ее всем сердцем, то пусть поступает, как ему вздумается, но нельзя допустить, чтобы он навязал ее своей семье! Но я не думаю, что он прислушивается к голосу своего сердца, а что до мисс Рекстон, то у нее сердца вообще нет! Кошмар! Что за женщина!

Мистер Уичболд, преисполнившись некоторого энтузиазма, доверительно произнес:

– Знаете, что я вам скажу, сударыня? Она проторчала на ярмарке невест целых два года! Факт! В прошлом году она нацелилась было на Макстоука, но он сумел удрать. В клубах его считали почти женатым человеком, но он вышел сухим из воды. – Мистер Уичболд вздохнул. – А у Чарльза ничего не получится. Объявление о помолвке было опубликовано в «Газетт» – бедняга не сможет отказаться, даже если захочет!

– Да, пожалуй, – нахмурившись, согласилась Софи. – Однако этого может захотеть она.

– Ни за что! – решительно отверг вероятность этого мистер Уичболд.

– Это мы еще посмотрим! – произнесла Софи. – В любом случае я обязана (и выполню это) помешать ей сделать моих дорогих родственников несчастными! Потому что это обязательно случится, уверяю вас! Она вечно торчит на Беркли-сквер и наводит на окружающих смертную тоску! Первой жертвой становится моя тетя, которая укладывается в постель с головной болью, проведя в обществе этой особы каких-нибудь полчаса; потом мисс Аддербери, которой она говорит поистине ужасные вещи своим приторно-сладким голосом, как бывает всегда, когда она замышляет какую-нибудь гадость! Она удивляется тому, что мисс Аддербери не научила детей читать по-итальянски. Она недоумевает, почему мисс Аддербери так мало использует классную доску, и говорит Чарльзу, что боится, как бы маленькая Амабель не начала сутулиться! Вздор! Она даже пытается убедить его, что он должен отобрать у детей обезьянку. Но хуже всего то, что она настраивает его против бедного Хьюберта! Этого я ей не прощу! Причем проделывает это мерзко и гадко! Не знаю, как я вчера сумела сдержаться и не влепить ей пощечину, когда глупый мальчишка надел новый жилет, – да, ужасный, но он так им гордился! – и она не придумала ничего лучшего, как обратить на него внимание Чарльза, якобы беззлобно подтрунивая над Хьюбертом, но при этом представляя дело так, будто он все время покупает новые вещи, тратя свое содержание на всякую ерунду!