Вслед за этим последовали бессвязные возгласы и суматоха, и четверо джентльменов окружили Софи, стремясь пожать ей руку и забрасывая ее вопросами. Откуда она взялась? Давно ли прибыла в Англию? Почему она не сообщила им о своем приезде? Как поживает сэр Гораций?

– О, Софи, вы просто отрада для моих глаз! – воскликнул майор Квинтон, который первым заметил девушку.

– Саламанка по-прежнему с вами! Боже мой, а помните, как вы неслись на нем по Пиренеям, когда вас едва не поймал старый Соулт?

– Софи, куда вы направляетесь? Неужели сейчас вы живете в Лондоне? И где сэр Гораций?

Она, смеясь, старалась ответить всем сразу, а ее конь фыркал, тряс головой и нервно гарцевал на одном месте.

– За границей. Но довольно обо мне! Что вы делаете в Англии? Я полагала, что вы остались во Франции! Только не говорите мне, что вы все разом уволились со службы!

– Нет, один только Дебенхэм, счастливчик! Я в отпуске; Уолви перевели в Англию (все-таки это здорово – унаследовать титул!), а Талгарт стал большим человеком, настоящим тигром! Да-да, уверяю вас! Адъютант герцога Йорка. Вы только взгляните на него! Но он сама снисходительность и совсем не задирает нос – пока, во всяком случае!

– Помолчи, болтун! – остановил его Талгарт. Он был старше своих товарищей, смуглолицый привлекательный мужчина, типичный денди с ленивой грацией настоящего аристократа. – Дорогая Софи, я почти уверен, что вы пробыли в Лондоне совсем недолго, поскольку до моих ушей еще не дошли слухи о каких-либо вулканических потрясениях, взорвавших здешнее сонное царство, а вам известно, что новости я всегда узнаю первым!

Она рассмеялась:

– Это не слишком вежливо с вашей стороны, сэр Винсент! Я не вызываю потрясений, и вам это прекрасно известно!

– Ничего подобного, дитя мое. Когда я видел вас в последний раз, вы весьма безжалостным образом приводили в порядок расстроенные дела самого несчастного бельгийского семейства, которое я когда-либо встречал. Они были достойны сочувствия, но я ничего не мог для них сделать, хорошо зная свои ограниченные возможности и недостатки.

– Бедные Ле Брюн! Да, но кто-то же должен был помочь им выпутаться из неприятностей! Уверяю вас, все устроилось самым замечательным образом! Но довольно! На радостях я совсем забыла о правилах приличия! Мисс Рекстон, умоляю простить меня и позвольте представить вам полковника сэра Винсента Талгарта; рядом с ним полковник Дебенхэм. А это майор Тит Квинтон и – Боже, я, наверное, должна была представить вас первым, Фрэнсис? Вечно я все перепутаю, но уж ладно! – капитан лорд Фрэнсис Уолви! А это мой кузен мистер Ривенхолл. О, и мистер Рекстон тоже!

Мисс Рекстон вежливо склонила голову; мистер Ривенхолл слегка поклонился всем сразу и сказал, обращаясь к лорду Уолви:

– Не думаю, что мы встречались с вами, но с вашим братом я учился в Оксфорде.

Лорд Фрэнсис тут же наклонился в седле, чтобы пожать ему руку.

– Теперь я знаю, кто вы! – провозгласил он. – Вы – Чарльз Ривенхолл! Я так и думал, что не могу ошибаться! Как поживаете? Боксируете по-прежнему? Фредди говорил, что еще не встречал другого любителя с таким сокрушительным ударом правой!

Мистер Ривенхолл рассмеялся:

– В самом деле? Он часто испытывал его на себе, но не по моей вине, а потому, что всегда отличался невнимательностью!

Мистер Квинтон, не сводивший с него пристального взгляда, сказал:

– Так вот где я вас видел – в Школе Джексона! Вы – тот самый малый, о котором Джексон говорил, что мог бы сделать из вас чемпиона, не будь вы джентльменом!

Вполне естественно, что после этого замечания мужчины заговорили о спорте. Мистер Рекстон остался практически не у дел, время от времени пытаясь вставить пару слов, на которые никто не обращал внимания. Софи ласково улыбалась, видя, что ее друзья и кузен так быстро нашли общий язык; а полковник Дебенхэм, обладатель доброго сердца и безупречных манер, постарался вовлечь в разговор и мисс Рекстон. По молчаливому согласию офицеры развернулись, чтобы сопровождать мистера Ривенхолла и его спутников, и вся процессия шагом двинулась вперед.

Софи, заметив, что рядом с ней оказался сэр Винсент, вдруг сказала:

– Сэр Винсент, вы как раз тот, кто мне нужен! Давайте немного проедем вперед!

– Ничто в этой жизни, очаровательная Юнона, не доставит мне большего удовольствия! – с готовностью откликнулся он. – Я не питаю склонности к изысканному обществу. Только никому не говорите об этом! Это недостойно с моей стороны! Вы намерены привести меня в восторг, взяв наконец сердце, которое часто оказывалось у ваших ног и столь же часто с презрением вами отвергалось? Что-то подсказывает мне, будто я лелею напрасные надежды и вы намерены потребовать от меня какой-нибудь услуги, которая навлечет на меня бездну неприятностей и закончится тем, что меня разжалуют в рядовые.

– Ничего подобного! – заверила его Софи. – Но у меня нет других знакомых, за исключением сэра Горация, на чье мнение я могу полностью положиться, когда речь идет о покупке лошадей. Сэр Винсент, я хочу купить пару для своего фаэтона!

К этому времени они опередили остальных участников процессии. Сэр Винсент пустил свою чалую кобылу шагом и упавшим голосом сообщил:

– Вы разбили мое сердце! Дайте мне немного прийти в себя. Вот, значит, для чего я вам понадобился?

– Не говорите глупостей! – осадила его Софи. – Для того же, что и все остальные!

– Дорогая Юнона, я уже много раз говорил вам об этом, но теперь не скажу ни слова!

– Сэр Винсент, – строго заявила Софи, – с первого дня, сколько я вас знаю, вы волочились за всеми богатыми наследницами, встречавшимися на пути…

– Неужели вы думаете, что я смогу забыть об этом? Вы тогда потеряли передний зубик и порвали платье.

– Очень может быть. Хотя я нисколько не сомневаюсь, что вы совершенно не помните тот день и все это выдумали только что. Вы – еще больший повеса, чем сэр Гораций, и делали мне предложение только потому, что знали: я не приму ваших ухаживаний. Мое состояние недостаточно велико, дабы ввести вас в искушение.

– Это правда, – признал сэр Винсент. – Но и куда лучшие люди, нежели я, моя дорогая Софи, старались жить по средствам. Как говорится, по одежке протягивай ножки.

– Да, но я не ваша одежка, и вам прекрасно известно, что, сколь бы любящим отцом ни был сэр Гораций, он никогда не позволит мне выйти за вас замуж, даже если я бы этого хотела, хотя такого желания я в себе не наблюдаю.

– Что ж, так тому и быть! – вздохнул сэр Винсент. – В таком случае давайте поговорим о лошадях!

– Дело в том, – призналась Софи, – что, когда я уезжала из Лиссабона, мне пришлось продать свою упряжку, а у сэра Горация перед отплытием в Бразилию не было времени заниматься подобными вещами. Он сказал, что мне поможет кузен, но тут он ошибся, увы! Чарльз отказывается наотрез.

– Чарльз Ривенхолл, – сообщил ей сэр Винсент, глядя на нее из-под тяжелых век, – превосходно разбирается в лошадях. Что за интригу вы затеваете, Софи?

– Ничего я не затеваю! Он сказал, что и пальцем не пошевелит, чтобы помочь мне, и добавил, что с моей стороны крайне неприлично посещать «Таттерсолс». Это правда?

– Ну, скажем так, это не принято.

– В таком случае я не стану этого делать: тетя расстроится, а у нее и без того хватает забот. Так где же еще я могу купить пару, которая подошла бы мне во всех отношениях?

Он задумчиво посмотрел вперед, поверх головы своей лошади.

– Интересно, а не купить ли вам коней у Маннингтри, прежде чем он выставит их на продажу? – наконец проговорил он. – Бедняга окончательно разорился и распродает всех своих лошадей. Какими средствами вы располагаете, Софи?

– Сэр Гораций ограничил меня пятьюстами фунтами, если только мне не попадутся лошади, не купить которых было бы преступлением.

– Маннингтри продаст вам своих гнедых за меньшую сумму. Самая прекрасная пара, какую только можно пожелать: я бы приобрел их сам, будь у меня лишние деньги.

– Где я могу на них взглянуть?

– Предоставьте это мне, я все устрою. Где вас можно найти?

– В доме лорда Омберсли на Беркли-сквер; знаете, большой такой, на углу?

– Разумеется. Выходит, он ваш дядя?

– Нет, но его жена мне тетушка.

– Следовательно, Чарльз Ривенхолл – ваш кузен. Так-так! И что же вы задумали, Софи?

– Признаюсь, и сама еще не знаю, но мне представляется, что вся семья безнадежно погрязла в неприятностях. Бедняги! Я искренне надеюсь, что смогу им как-то помочь!

– Я не питаю особого расположения к вашему дяде, который является одним из приятелей моего досточтимого начальника. В тот единственный раз, когда я пригласил вашу прелестную кузину Сесилию на танец в «Олмаксе», он отшил меня столь же быстро, сколь и грубо: кто-то уже сообщил ему, что я охочусь на богатых наследниц; но я готов пойти наперекор своим чувствам. В сущности, мое сердце уже готово разорваться от жалости к несчастному семейству. Они слепо бредут навстречу судьбе, Софи, или охотно приняли возмутительницу спокойствия в свою среду?

Она коротко рассмеялась.

– Они слепо бредут, но я не возмутительница спокойствия.

– Пожалуй, я подобрал неверное слово. Вы похожи на ракету бедняги Уайнэйтса[39]: никто не знает, что она сделает в следующий момент!

Глава 6

– Этот дверной молоток когда-нибудь умолкнет? – раздраженно поинтересовался у матери Чарльз после ухода четвертого за утро визитера.

– Никогда! – гордо ответила она. – С того дня, как ты отвез дорогую Софи на прогулку в Парк, я приняла семерых джентльменов – нет, восьмерых, считая Огастеса Фэнхоупа. Принцесса Эстерхази, графиня Ливен, леди Джерси и леди Каслри оставили свои визитные карточки, и…