– Но по разным причинам из этого ничего не вышло, – заключил он. – Вы хорошо знаете герцога? Великий человек, не правда ли? Но при этом, как мне говорили, учтивый и обходительный. Осмелюсь предположить, что вы с ним на короткой ноге, раз знакомы еще с Испании, не так ли?

– Мой дорогой Альфред, – сочла нужным вмешаться его сестра, – мисс Стэнтон-Лейси решит, что ты начисто лишен здравого смысла, если и дальше будешь нести подобную чепуху. Она ответит тебе, что у герцога хватает куда более важных забот, чем думать о нас, бедных женщинах, которые так им восхищаются.

На лице Софи отразилось неприкрытое изумление.

– Нет, я бы так не сказала, – ответила она. – Но лично я никогда не была одной из его любовниц, если вы это имеете в виду, мисс Рекстон. Я совсем не в его вкусе, уверяю вас.

– Быть может, пора ехать? – предложила мисс Рекстон. – Вы должны рассказать мне о своем коне. Он испанских кровей? Очень красивый, но чересчур нервный, на мой взгляд. Однако в этом вопросе я избалована: моя собственная Доркас обладает прекрасными манерами.

– На самом деле Саламанка не нервный, а игривый, – ответила Софи. – Что до манер, то я считаю, что он не имеет себе равных. Хотите, я покажу вам, что он умеет? Смотрите! Его дрессировали мамелюки, чтоб вы знали!

– Ради Бога, Софи, только не в Парке! – резко бросил Чарльз.

Она одарила его кокетливой улыбкой и пустила Саламанку гарцевать.

– Умоляю вас, осторожнее! – вскричала мисс Рекстон. – Это очень опасно! Чарльз, останови ее! Иначе сейчас мы станем центром всеобщего внимания, и отнюдь не доброжелательного!

– Вы же не будете возражать, если я сниму с него нервное возбуждение? – крикнула Софи. – Он так и хочет сорваться в галоп!

С этими словами она развернула Саламанку и пустила его вскачь по обочине дороги, где катили экипажи.

– Но! – завопил мистер Рекстон и понесся вдогонку за Софи.

– И что прикажешь с ней делать, мой дорогой Чарльз? – осведомилась мисс Рекстон. – Носится галопом по Парку, да еще в таком наряде, надеть который я бы постеснялась! Еще ни разу в жизни я не была так поражена!

– Да, – согласился он, не сводя взгляда с уменьшающейся фигурки вдалеке. – Но, клянусь Богом, она умеет ездить верхом!

– Разумеется, если ты намерен поощрять ее в столь безумных выходках, то говорить более не о чем.

– Не намерен, – коротко ответил он.

Она была явно разочарована и холодно отметила:

– Должна признаться, я не одобряю ее стиль: она напоминает мне цирковых наездниц из «Амфитеатра Эстли»[35]. Поедем?

Они тронулись с места легким галопом и вскоре увидели возвращавшуюся Софи, которую по-прежнему преследовал мистер Рекстон. Софи натянула поводья, развернула Саламанку и поехала рядом с кузеном. Щеки у девушки раскраснелись, и она воскликнула:

– Я получила огромное удовольствие! Я не ездила на Саламанке больше недели. Но скажите, разве я поступила дурно? На меня глядели столько угрюмых личностей, причем с таким видом, словно не могли поверить своим глазам!

– В Парке нельзя носиться с такой головокружительной скоростью! – ответил Чарльз. – Мне следовало предостеречь вас.

– Неужели? Этого я и боялась. Но теперь вы можете не волноваться! Я буду вести себя примерно, а если кто-нибудь заговорит с вами об этом, то скажите, что я просто бедная маленькая кузина из Португалии, которая так дурно воспитана, что с этим ничего не поделаешь. – Она наклонилась к шее Саламанки, чтобы заговорить с мисс Рекстон. – Молю о помощи, мисс Рекстон! Вы же наездница. Согласитесь, это невыносимо – ехать шагом, когда вам так и хочется скакать галопом!

– Это очень утомительно, – согласилась мисс Рекстон.

В этот момент к ним присоединился Альфред с криком:

– Ей-богу, мисс Стэнтон-Лейси, вы всех здесь затмите! А ты ей и в подметки не годишься, Евгения!

– Мы не можем ехать вчетвером в ряд, – сказала мисс Рекстон, пропустив его слова мимо ушей. – Чарльз, поезжай сзади вместе с Альфредом! Я не могу разговаривать с мисс Стэнтон-Лейси через твою голову.

Он повиновался, и мисс Рекстон, пришпорив свою кобылу, поравнялась с Саламанкой и заявила с присущим ей тактом, которым так гордилась:

– Я уверена, что наши лондонские обычаи кажутся вам странными.

– Вовсе нет. Они ничем не отличаются от парижских, венских и даже лиссабонских! – ответила Софи.

– Я никогда не бывала в этих городах, но полагаю – нет, я убеждена, – что Лондон намного их превосходит, – заявила мисс Рекстон.

Спокойная уверенность, с которой она произнесла эти слова, настолько поразила Софи, что она не выдержала и рассмеялась.

– Ох, прошу прощения! – вытирая слезы, сказала она. – Как это смешно и нелепо!

– Вполне возможно, у вас действительно сложилось такое впечатление, – невозмутимо согласилась мисс Рекстон. – Мне представляется, что на континенте женщинам позволительны всякие вольности. Но здесь это не так. Пожалуй, совсем наоборот! Нет ничего хуже, чем прослыть дурно воспитанной особой. И я намерена дать вам один совет. Вы наверняка пожелаете побывать в «Олмаксе», например. Будьте уверены, если ушей патронессы достигнет хотя бы малейший намек на критику в ваш адрес, вы можете распрощаться с надеждой получить приглашение. А билет без приглашения приобрести невозможно. Это закрытый клуб! Правила там тоже очень строги, и нарушать их ни в коем случае нельзя.

– Вы меня пугаете, – сказала Софи. – Полагаете, я могу подвергнуться остракизму?

Мисс Рекстон улыбнулась.

– Едва ли, поскольку ваш дебют состоится под покровительством леди Омберсли! Она, без сомнения, расскажет, как следует себя вести, если состояние здоровья позволит ей сопровождать вас. К несчастью, обстоятельства помешали мне занять положение, которое позволило бы избавить ее от подобных обязанностей.

– Простите меня! – перебила ее Софи, рассеянно внимавшая наставлениям мисс Рекстон. – Кажется, мне машет леди Ливен, так что с моей стороны будет крайне невежливо не заметить ее!

С этими словами она пришпорила Саламанку и направилась к тому месту, где на обочине остановилась четырехместная коляска. Наклонившись, она пожала вялую руку, протянутую ей в знак приветствия.

– Софи! – воскликнула графиня. – Сэр Гораций уверял меня, что я непременно встречу вас здесь. Вы мчались галопом ventre a terre[36]; никогда больше так не делайте! Ах, миссис Баррел, позвольте представить вам мисс Стэнтон-Лейси!

Леди, сидевшая рядом с супругой посла, кивнула и позволила своим губам сложиться в едва заметную улыбку, которая стала чуть шире, когда дама заметила мисс Рекстон, подъехавшую к коляске вслед за Софи, и миссис Баррел даже наклонила голову, что было признаком величайшего снисхождения.

Графиня приветствовала мисс Рекстон кивком, но продолжала говорить, обращаясь только к Софи.

– Вы остановились у леди Омберсли. Я немного знакома с ней и непременно загляну в гости. Пожалуй, на один вечер она уступит вас мне. Вы еще не видели княжну Эстерхази или леди Джерси[37]? Я скажу им, что встретила вас, и они наверняка захотят узнать, как поживает сэр Гораций. Но что же я сама ему обещала? Ах да, разумеется! «Олмакс»! Я пришлю вам приглашение, моя дорогая Софи, но больше не скачите галопом в Гайд-парке. – Она подала знак кучеру трогать, на прощание одарила Софи и ее спутников легкой улыбкой и отвернулась, продолжив прерванную беседу с миссис Драммонд Баррел.

– Я и не подозревала, что вы знакомы с графиней Ливен, – заметила мисс Рекстон.

– Она вам не нравится? – осведомилась Софи, уловив в ее голосе холодные нотки неодобрения. – Впрочем, как и многим другим. Сэр Гораций называет ее великой intriguante[38], но она умна и может быть очень забавной. Она к нему неравнодушна, как вы, должно быть, уже догадались. Мне лично больше по душе принцесса Эстерхази, а леди Джерси я люблю сильнее их обеих, поскольку она очень искренна, несмотря на свою беспокойную и неугомонную натуру.

– Кошмарная женщина! – высказался Чарльз. – Она говорит без умолку! В Лондоне ее зовут Немая.

– В самом деле? Думаю, даже зная об этом, она не придает подобным вещам никакого значения, поскольку обожает шутки и розыгрыши.

– Вам повезло, что вы знаете стольких патронесс «Олмакса», – заметила мисс Рекстон.

Софи рассмеялась своим заразительным серебристым смехом.

– Откровенно говоря, мне, скорее, повезло в том, что мой отец – знатный повеса!

Мистер Рекстон сдавленно захихикал, а его сестра, чуть отстав, поравнялась с мистером Ривенхоллом, подъехав к нему на своей кобыле с другой стороны, и негромко сказала, пользуясь тем, что ее брат принялся рассказывать Софи какую-то смешную историю:

– Очень жаль, что мужчины смеются, когда чрезмерная живость характера вынуждает ее говорит совершенно неподобающие вещи. Она слишком обращает на себя внимание, и в этом, на мой взгляд, кроется корень всех зол.

Он выразительно приподнял брови.

– Как ты строга к ней, однако! Она тебе не нравится?

– О, нет-нет! – быстро сказала мисс Рекстон. – Просто мне не по душе такая распутная игривость.

Казалось, он хотел добавить что-то еще, но в это время впереди показалась внушительная кавалькада блестящих офицеров, неспешно направляющаяся к ним. Она состояла из четырех джентльменов, чьи великолепные бакенбарды и безупречная выправка недвусмысленно свидетельствовали о роде их занятий. Они окинули мистера Ривенхолла и его спутников небрежными взглядами. В следующий миг прозвучал чей-то восторженный крик, офицеры натянули поводья, и один из четверки воскликнул с характерным выговором:

– Черт возьми, да это же Великолепная Софи!