Нина Харрингтон - Великолепная пара

Он пережил хорошие времена и не очень. Тяжелый физический труд помогал забывать все плохое. Долгие годы он был настолько измотан, что падал ночью в постель без всякой надежды на такую роскошь, как сновидения.

Тут мало что изменилось. Он по-прежнему работал так много, что иногда дни просто сливались в одно огромное расплывшееся пятно.

Он заплатил эту цену за невероятно успешную экспансию компании.

Только в такие моменты, как сейчас, он задавался вопросом: не слишком ли высока эта цена?

Саша была последней из длинной череды его краткосрочных девушек. Его друзья перестали звонить ему, потому что у него всегда была какая-то превосходная причина, почему он не может прийти к ним на ужин или встретиться и выпить с ними в баре.

Все, что у него осталось, была его семья.

Шон стоял молча, ошеломленный этими звуками и запахами уличного рынка, наслаждаясь всеми этими счастливыми воспоминаниями, нахлынувшими на него.

Солнце пробилось сквозь тучи и наполнило день светом и теплом. Птицы чирикали в лондонских платанах, которые выстроились вдоль улицы, и в первый раз за много месяцев он испытал чувство удовлетворенности.

Шокирующе новое. Угнетающе редкое.

Но на этот раз он не стал анализировать свои чувства и ощущения или прогонять их.

Он просто поддался им и наслаждался моментом. Каждый глоток пьянящего воздуха, казалось, оживлял его. Давняя скованность в шее и плечах исчезла.

Шон покачал головой и вздохнул. Может быть, не так уж плохо покидать отель время от времени, в этом есть свои преимущества.

Забудь правила. Забудь про свое расписание и про полученные письма, на которые нужно ответить. Пора взять паузу и вспомнить про личное время, которое ему причиталось и которым он никогда не пользовался. Теперь Шон точно знал, с кем он хотел его провести.

Ди откинула голову назад и подставила лицо теплым солнечным лучам.

Такое приятное ощущение!

Ладно, это было жалкое подобие солнца, под которым она выросла, но сейчас она была согласна на любое.

– Уже загораете? Планируете раздеться в ближайшее время? В этом случае я готов расхваливать фестиваль чая и одновременно продавать входные билеты.

Шон смотрел на нее и улыбался, пряча руки за спиной, и от этого взгляда ей стало нехорошо. Крошечные тревожные звоночки зазвучали у нее в голове, а когда он подошел ближе, Ди с трудом поборола внезапное желание купить что-нибудь в рыночной палатке. Пуговицы. Ленты. Да что угодно.

У него было что-то на уме. Она это точно знала, и ей стало не по себе.

Должно быть, так чувствуют себя антилопы перед нападением льва.

– Извините, что я так долго говорил по телефону. У Роба появилось несколько идей, как лучше воспользоваться вашим советом, – сказал Шон, а затем замолчал.

Еще один шаг, и он сократил расстояние между ними, но прежде, чем Ди успела ответить, он резко вытащил руку из-за спины и протянул ей самый огромный букет тюльпанов, какой она когда-либо видела.

Нет, скорее даже несколько букетов. Ярко-красные тюльпаны, которые так хотелось понюхать; желтые, еще не распустившиеся бутоны; и ее любимые – красно-белые полосатые с вкраплениями рыжего. Все это многоцветие оттенялось темно-зелеными листьями с аккуратно обрезанными краями.

Не колеблясь ни минуты, она выхватила цветы из его рук и зарылась в них лицом.

Этот букет пахнул весной.

Это было что-то небесное.

– Я подумал, что они вам понравятся, – сказал Шон с улыбкой.

Ди моргнула и так смутилась, что едва могла говорить – в горле стоял комок, а по щекам катились слезы.

– Мне никто никогда не дарил цветы. Вообще. И это немного ошеломило меня.

Шон посмотрел на нее в полном недоумении:

– Пожалуйста, скажите, что вы шутите. Никогда? Ни один парень? Не может быть.

– Никогда. – Она кивнула, сунула руку в карман за платком и шумно высморкалась.

– Ну, это абсолютно неприемлемо, – сказал Шон и выпрямился. – Должен сказать, что к вам безобразно относились, и как один из многих одиноких мужчин, который мечтал бы регулярно дарить вам цветы, я прошу прощения за то, что недосмотрел.

Потом он улыбнулся, и эта улыбка могла бы растопить лед на расстоянии пятидесяти шагов.

– Возможно, мы поможем вам почувствовать себя особенной. Вы не заняты вечером в пятницу?

Ди попятилась немного назад и попыталась собраться с мыслями.

– Нет, не думаю. А что?

– Пракаш и другие выпускники академии управления знакомятся с менеджерами отеля на ужине управляющего совета в пятницу. Роб прилетит на него из Нью-Йорка и хотел бы встретиться с вами и поговорить о чае.

Потом Шон поднял ее руку, которая не была занята цветами, повернул ее ладонью вверх и коснулся губами внутренней стороны ее запястья, лишая Ди любой способности разумно мыслить.

– И я… – глядя ей в глаза, он снова поцеловал ее запястье, и горячее дыхание щекотало крошечные волоски на тыльной стороне ее руки, – хотел бы, чтобы вы были моей спутницей на этом вечере.

Он согнул ее пальцы в кулак и крепко прижал ее руку к своей груди, вынуждая ее смотреть ему в глаза.

– Скажите «да», Ди. Вы знаете, что вы хотите этого. Это будет особенный вечер.

Она не могла выдавить из себя ни слова. Но каким-то чудом ей удалось быстро кивнуть.

Единственное, что она осознавала в следующий момент, – что идет мимо рыночных лотков в лучах послеобеденного солнца с охапкой тюльпанов в одной руке. А Шон Бересфорд держит ее за другую руку.

Вот это день!

– Я не понимаю, почему ты паникуешь. Ты идешь на свидание. С миллиардером. На ужин, где все управляющие отелей «Бересфорд» выстроятся в очередь, чтобы поцеловать ноги отцу Шона. – Лотти медленно кивнула. – Для меня все логично. Среди них просто обязан был оказаться один умный мужчина, который узнает богиню при встрече.

Лотти помахала пластиковой лопаткой, которую держала над миской с тестом для черничных кексов, перед Ди, стоящей рядом в обтягивающих брюках с цветочным принтом и канареечного цвета топе.

– Богиня. Определенно.

Потом она вернулась к тесту и какое-то время молча добавляла в него ванильный и миндальный экстракты и свежую чернику, прежде чем подняла голову и продолжила мечтательным голосом:

– Ну да, я была знакома с мисс Флинн до того, как она стала консультантом по чаю в международных гостиничных сетях. Но даже тогда мы обе знали, что она была обречена на величие. Знаете, в ней было что-то особенное, какая-то искра. И она до сих пор ежегодно посылает мне открытку на Рождество из своего карибского налогового рая. Просто в память о «старых добрых временах».

Ди, прищурившись, посмотрела на Лотти, пока та раскладывала салфетки в салфетницы на столах.

– Очень смешно. Веселись сколько угодно. У меня приступ паники. Видишь эти мешки под глазами? Я глаз не сомкнула прошлой ночью.

– Я не смеюсь, я радуюсь, – возразила Лотти, раскладывая тесто по бумажным формочкам. – Шону, очевидно, нравятся девушки, которые знают, чего они хотят и могут постоять за себя. Мне знаком такой тип менеджеров с моей прежней работы. Они всегда ищут что-то или кого-то, кто развлечет их. У тебя получится.

– Развлечет? – застонала Ди. – Я не умею развлекать. Кого бы то ни было. Все, что я знаю, – это чай!

– Ну, начнем с того, что это не совсем так, – возразила Лотти, посыпая кексы корицей и кристаллизованным коричневым сахаром, смешанным с рублеными орехами пекан. – Кто был звездой на конкурсе праздничных тортов? А твои яйца «Бенедикт» просто лучшие. Я могу только мечтать о таком голландском соусе. Помнишь, что я сказала, когда позвонила тебе на склад чая и предложила угостить тебя ланчем? Университеты не выдают дипломы с отличием только за присутствие. Если я решила организовать с кем-то бизнес, то буду работать только с лучшими.

–  Правда. Три диплома с отличием на сорок два выпускника того года.

–  Да, черт возьми, – сказала Лотти, засовывая противень с кексами в духовку и устанавливая таймер. – Ты, я и Лука Калаварди. – Она выпрямилась и прижала липкую от сахара руку к груди. – О боже! Это твоя вина. Ты напомнила мне о прекрасном Луке.

–  Ах, прекрати. Ему было пятьдесят шесть, он был счастливо женат, уже воспитывал внуков и пришел на курс лишь потому, что ему осточертело быть всю жизнь помощником шеф-повара. У этого человека за поясом был сорокалетний опыт работы в сфере общественного питания, а у нас всего четыре месяца.

–  Тем больше оснований гордиться, чего мы достигли. Верно? Шон счастливчик, а ты заставишь их всех просто обалдеть от восхищения. Вот увидишь, – усмехнулась Лотти и посмотрела на Ди, услышав звон дверного колокольчика. – А вот и наши первые утренние посетители. Они, вероятно, захотят чая, много чая. Давай, девочка, покажи им, что ты умеешь.

Ди, усмехнувшись, со стуком поставила последнюю салфетницу на поднос и направилась из кухни в чайную. Но вместо обычных клиентов у прилавка стоял коротышка в байкерской куртке с мотоциклетным шлемом, висевшим на одной руке.

–  Доставка для… – он взглянул на экран своего нетбука, – мисс Ди Флинн. Я по адресу?

–  Это я. Вы не ошиблись. – Ди улыбнулась и оперлась локтями на прилавок. – Чем вы меня сегодня порадуете?

Курьер бросил на Ди испепеляющий взгляд, после чего полез в рюкзак, вытащил оттуда небольшой пакет размером с книгу и выложил его на прилавок. Ди едва успела нацарапать свое имя стилусом на экране компьютера, как он был уже в дверях.