— Папа!

Он взглянул на нее и улыбнулся. Кэролайн бросилась к нему. Джордж крепко обнял дочь, задержав ее в объятиях дольше, чем обычно. Она, ощутив тревогу, заглянула ему в глаза.

— Что-то случилось, папа? Он улыбнулся.

— Просто я очень рад тебя видеть, дорогая. Я о тебе скучал.

Джордж явно что-то недоговаривал. И был какой-то растерянный.

— Я тоже скучала о тебе. Поездка прошла удачно?

— Да. — Джордж отвел взгляд. — Значит, ты больше не работаешь у того русского?

— Князь вернулся в Россию. Ты, наверное, слышал о том, что был подписан договор? Он с семьей отправился из Лондона вскоре после его подписания.

— Все к лучшему, — с явным облегчением сказал Джордж. — О том, что подписан договор, я знаю. А ты снова здесь, в нашей книжной лавке, со мной.

Кэролайн молчала, опустив глаза. Отец устроил бы грандиозный скандал, если бы узнал, о чем она думает.

— Кстати, как поживает молодой Дэвисон? — спросил Джордж.

— Наверное, хорошо, — вздохнула Кэролайн.

— Ты встречалась с ним после того бала?

— Он заходил сюда несколько раз, но я… плохо чувствовала себя. — Бедняга Энтони! Кэролайн ссылалась на плохое самочувствие, чтобы не принимать его настойчивые приглашения. Ведь она мучительно тосковала по Северьянову.

— А как поживает Коппервилл? Кэролайн отвела взгляд.

— Коппервилл переживает кризис жанра. За последнее время он написал всего одну статью — и ту Тафт отказался печатать.

— Что происходит, Кэролайн? — Джордж пытливо вгляделся в нее.

— Вчера я получила письмо от Кати. Девочка испугана: она осталась одна в стране, охваченной пожаром войны. Мать в тверском поместье, отец в армии, а Катя на попечении очкастого чудовища по имени Тэйчили. Она прямо не написала об этом, но я знаю, что ей плохо.

— Но это теперь не твоя забота. О дочери позаботится Северьянов… и его жена.

Кэролайн в смятении взглянула на отца. В этот момент раздался громкий стук в дверь.

— Всего восемь утра. Кто бы это мог быть в столь ранний час? — Удивленный Джордж пошел открывать дверь. Кэролайн знала, кто этот ранний посетитель.

— Это брат Северьянова. — Она торопливо взбежала по лестнице. — Я быстро. Не отпускай его, папа.

Услышав, как Джордж открывает дверь, Кэролайн вошла в свою комнату. Еще никогда она не одевалась так поспешно. Девушка так торопилась, что не застегнула платье сзади, а поэтому накинула на плечи шаль. Забыв надеть туфли, она в одних чулках спустилась по лестнице.

Мужчины спокойно обсуждали события в Сала-манке и оба сразу обернулись к Кэролайн.

— Доброе утро. — Она улыбнулась Алексу. Он улыбнулся ей в ответ. Улыбкой он очень напоминал Николаса.

— Вы хорошо отдохнули? — спросила девушка. Ей не терпелось сказать совсем другое, но только не в присутствии отца.

— Я почти не спал. Сегодня утром уезжаю в Санкт-Петербург.

У нее замерло сердце. Он отправляется в Петербург. О Господи!

— Ну что ж, — сказал Джордж, — в таком случае мы оба желаем вам счастливого пути.

Алекс слегка поклонился и напряженно посмотрел на Кэролайн. Таким взглядом часто смотрел на нее Николас.

— Успели прочесть письмо Кати? — спросил он. — Вы написали ответ? Если хотите, я подожду, пока напишете.

Она облизнула пересохшие губы и украдкой взглянула на отца.

— Папа, я на минутку выйду с князем. Мне надо кое-что обсудить с ним. — Она взяла Алекса под руку и повела его к двери.

— Кэролайн! — крикнул Джордж, но дочь не обратила на него внимания.

На улице было свежо и сыро. На цветах и зелени сверкала роса. Дверь за ними закрылась. Стоять на каменных плитах тротуара в одних чулках было холодно, и Кэролайн приподнялась на цыпочки.

Алекс удивленно посмотрел вниз и улыбнулся.

— Вы забыли надеть туфли, — мягко заметил он. Кэролайн замерла: голос у него звучал совсем так же, как у Николаса. — Пойдите наденьте туфли, а я подожду.

Она покачала головой.

— Вас не просили ничего мне передать?

— Перед отъездом я не виделся с Николасом. Он на передовой, а я не покидал Петербурга. Полагаю, брат даже не знал, что я там, поскольку из Лондона мы уезжали не вместе.

— Понятно. — Кэролайн испытала облегчение. Но старалась набраться храбрости, чтобы исполнить задуманное.

— Мисс Браун? — окликнул ее Алекс. — Не застегнуть ли вам платье? — Его глаза смеялись.

Кэролайн только теперь заметила, что шаль сдвинулась.

— Я обычно не так рассеянна, — прошептала она, кутаясь в шаль, — Я очень огорчена. Судя по письму, Кате грустно и одиноко.

Алекс печально кивнул.

— Да, ей там не радостно. Дом стал похож на гробницу. Тэйчили делает все, что может, но она очень нудная.

— Возьмите меня с собой, — вдруг решилась Кэролайн. Их взгляды встретились. Улыбка озарила его лицо.

— Вы успеете собраться за два часа?

— Я уже готова.

Алекс ушел. Кэролайн вернулась в лавку. Джордж возился у плиты на кухне. Девушка, страшась предстоящего разговора, прошла через лавку и остановилась в дверях кухни.

— Папа!

Джордж оглянулся.

— Ты что-то от меня скрываешь? — спросил он.

— Когда я согласилась стать компаньонкой Кати, Северьянов просил меня отправиться в Россию вместе с девочкой.

— Только не это! — Джордж побледнел.

— Решать мне. И теперь я твердо решила уехать вместе с Алексом. Сегодня же утром.

Джордж утратил дар речи.

— Ты сошла с ума! Кэролайн, я тебе запрещаю!

— Я не спрашиваю твоего разрешения. Я должна ехать, потому что нужна этому ребенку.

— Дело не в ребенке. Все дело в этом мерзавце. Но ведь он женат, Кэролайн. Или ты забыла?

Разве может она забыть о том, что именно его жена препятствует осуществлению ее мечты? Но их разделяет не только Мари-Элен, но разница в социальном положении и он сам. Ведь если бы князь любил ее, он нашел бы возможность соединиться с ней на законных основаниях, как положено.

Кэролайн пришла в ужас от того, что смеет желать невозможного — брака с ним. На глаза ее навернулись слезы.

— Я должна ехать.

— Ехать? И чем же ты там займешься?

— Я буду компаньонкой Кати!

— Ее компаньонкой — или его?

Кэролайн обиделась и разозлилась. — Тебе следовало бы лучше знать свою дочь.

— Я тебя хорошо знаю. И каждый раз, когда я видел тебя с ним, твои глаза сияли. Но он женат. Русские князья не разводятся с женами, а с простолюдинками они всего лишь флиртуют. Для него это мимолетный каприз, а что будет с тобой? Ведь ты после этого никогда не оправишься, Кэролайн.

Отец тысячу раз прав! Но она уже не может изменить свое решение. Она должна это сделать.

— Я еду в Санкт-Петербург вместе с Алексом. И вовсе не собираюсь спать с Николасом. Я хочу заботиться о его ребенке, папа. Князь сейчас в армии под Москвой, а Катя в Санкт-Петербурге, на большом расстоянии от него.

— А если Наполеон изменит направление и двинется на Санкт-Петербург? Что тогда? Господи, ты можешь оказаться в городе, захваченном вражеской армией!

— Если Наполеон пойдет на Санкт-Петербург, я позабочусь о маленьком одиноком ребенке. Я тем более буду нужна Кате. Так что лучше благослови меня, папа.

— Нет тебе моего благословения!

Обида, горе, гнев охватили Кэролайн, но она овладела собой.

— С благословением или без него, но я еду, папа. — Она поднялась по лестнице за небольшим саквояжем со своими пожитками.

— Он использует тебя! — кричал Джордж. — Он тебя сломает, помяни мои слова! Он спал с тобой, не так ли? Не уезжай, Кэролайн, умоляю тебя!

— Возможно, я делаю ошибку, — сказала она не останавливаясь. — Но имею на это право. Я люблю тебя, папа, и напишу тебе.

Последние ступеньки лестницы она одолела почти бегом. Джордж рухнул в кресло и разрыдался.

Глава 26

Санкт-Петербург, сентября 1812 года

Было холодно. Кэролайн куталась в шерстяное пальто, радуясь, что проявила здравый смысл и захватила его с собой. Экипаж, нанятый Алексом в порту, выехал на широкую торговую улицу, совсем не похожую на лондонские. По обе стороны высились деревья. Небо, как в Лондоне, было серым. Однако Лондон был затянут густым туманом, а Санкт-Петербург — нет. Дома в основном были двухэтажные, каменные. Александр рассказывал ей, что Санкт-Петербург для России — «окно в Европу» и стоит он на Неве, впадающей в залив Балтийского моря. Их судно прибыло в порт на Васильевском острове, расположенном между двумя рукавами Невы, поэтому, куда бы Кэролайн ни бросила взгляд, она видела воду. Их экипаж так круто свернул за угол, что Кэролайн, потеряв равновесие, навалилась на Алекса. Тот что-то возмущенно крикнул кучеру по-русски. Экипаж наклонился, но быстро выпрямился и покатил по узкому каменному мосту.

— Осторожность — не из числа наших национальных добродетелей, — усмехнулся Алекс.

Они миновали мост, и взору Кэролайн открылась потрясающая картина.

— Это Дворцовая площадь, — пояснил Алекс. — А высокое здание с золотым шпилем — Адмиралтейство.

Перед зданием раскинулся огромный сад. Несмотря на осенние холода, деревья все еще были покрыты листвой, тронутой осенним багрянцем. Но Кэролайн во все глаза глядела на другое величественное здание в стиле барокко со множеством колонн и окон, окрашенное в зеленые, белые и золотистые цвета. На его крыше виднелись статуи. Должно быть, это и есть дворец, давший название площади.

— Это Зимний дворец, где живут наши цари, — сказал Алекс, проследив за направлением ее взгляда. — А рядом находится Эрмитаж. Там Екатерина Великая хранила собрание произведений искусства, начало которому положил еще Петр.

— Он великолепен! — воскликнула Кэролайн. — Мне до сих пор не верится, что я здесь.

— Это будет неожиданностью и кое для кого еще. — Алекс лукаво взглянул на нее.

— Он даже не узнает об этом. — Кэролайн покраснела, поняв, что с головой выдала себя. За одиннадцать дней пути в обществе Алекса она узнала, что он так же проницателен, как и его брат. Такого не проведешь.