Князь, видя, что Катя расстроена, хотел было ее утешить, но его опередила Кэролайн. Она быстро подошла к девочке и, улыбаясь, погладила ее по головке, чем снова удивила Николаса.

— Ты, наверное, очень испугалась, когда котенок потерялся в таком большом доме? — спросила она.

— Он мой самый лучший друг. — Катя просияла.

— Понимаю. Кошки очень умные, он не потеряется. Где ты его кормишь?

— Он ест на кухне.

— Хочешь, я поделюсь с тобой одним секретом? Я знаю, что надо сделать, чтобы котенок, даже если потеряется, всегда возвращался к тебе.

Катя энергично кивнула.

Николас внимательно наблюдал за дочерью и Кэролайн.

— С этого момента ты должна кормить его в своей комнате. Тогда он будет считать, что там его дом. Катя взглянула на Кэролайн.

— Мне не позволят.

— Уверена, если ты попросишь папу, — Кэролайн обернулась к Николасу, — он разрешит тебе кормить Александра в твоей комнате.

Князь растерялся. Кэролайн проявила такую искреннюю доброту, так сопереживала Кате. Он никогда не подумал бы, что эта остроумная девушка, столь ловко меняющая свое обличье, сумеет найти общий язык с ребенком, да еще так быстро.

Катя молчала.

— Ну что скажете, ваше сиятельство?

— Я слышал, — отозвался князь, внезапно осененный этой мыслью — фантастической и вместе с тем привлекательной. — Конечно, Катя, корми котенка в своей комнате.

У Кати загорелись глазенки. И впервые с тех пор, как вошла в гостиную, девочка улыбнулась. Князь внимательно вглядывался в лицо дочери, крепко прижимающей к себе котенка.

— Но это нелепость! — воскликнула Тэйчили. — Ваше сиятельство, подумайте, ведь пища будет разбросана по всему полу .. и насекомые! Я настаиваю, ваше сиятельство…

— У нас полон дом слуг, — решительно возразил Николас. — Александр будет есть в Катиной комнате, если так хочет сама девочка.

Тэйчили, покраснев от ярости, промолчала.

— А теперь, Катя, тебе пора вернуться в классную комнату, — ласково сказал князь. Девочка кивнула.

— Спасибо, папа, — сказала она. Потом, взглянув на Кэролайн, улыбнулась. — Спасибо, мисс Браун, за то, что помогли отыскать Алекса.

— Я очень рада, что помогла тебе. — Кэролайн почесала котенка за ушком. — У тебя очень красивый друг, Катя. Девочка снова улыбнулась. — Мисс Катя! — раздался голос Тэйчили. Улыбка исчезла с лица девочки. Она, не оглянувшись, вышла вслед за Тэйчили из гостиной. В комнате сразу стало слишком тихо.

Николас пристально смотрел на Кэролайн. Да, она полна неожиданностей. Но теперь вдруг многое изменилось. И ему стало не по себе.

— Удивительно красивый ребенок, — задумчиво проговорила девушка. Чувствовалось, что она хотела бы сказать что-то еще.

— Да, и вы были очень добры к ней. Спасибо.

— Меня незачем благодарить.

— Напротив. — Князь опустил глаза. Если бы только Кэролайн знала, какое впечатление произвела на него эта короткая встреча.

— Не понимаю.

— Конечно, не понимаете. — Он помедлил. — Уже вечереет. Позвольте мне позаботиться о том, чтобы вас доставили домой в целости и сохранности.

— Я могу нанять кеб. — Кэролайн смутилась.

— Нет, я отправлю вас домой в своем экипаже. Он еще стоит перед домом. Я проводил бы вас сам, но вспомнил об одной незначительной встрече, которую не могу пропустить. — Князь солгал.

Но теперь он хотел тщательно обдумать то, что собирался сделать, и прикинуть, как это отзовется на всех остальных.

Кэролайн, кажется, была разочарована. Она натянуто улыбнулась:

— Провожать меня нет необходимости.

Николас молча смотрел на нее и сосредоточенно размышлял о том, что Кэролайн могла бы стать превосходной компаньонкой для его дочери. Да, превосходной компаньонкой.

Но следует ли ему так осложнять свою жизнь?

Глава 14

— Не понимаю. — Джеймс Тафт сидел за своим письменным столом в офисе «Морнинг кроникл». В комнате было множество письменных столов и печатной аппаратуры, представлявшей собой последние достижения технической мысли, импортированные из Германии. Один из новых паровых печатных станков работал, и Кэролайн, несмотря на всю важность дела, которое привело ее сюда, остановилась и с восхищением наблюдала за его работой. Как хорошо, что благодаря всем этим новым изобретениям газету не придется больше набирать и печатать вручную!

Кэролайн предстала перед Тафтом, толстым, приземистым мужчиной с пышными седыми бакенбардами.

— Я хотела бы знать, кто принес вам последнюю статью Коппервилла.

Тафт с недоумением посмотрел на нее.

— Странная просьба. Принес какой-то паренек и сказал, что ты куда-то спешила и не могла доставить ее сама. — Тафт откинулся на спинку массивного дубового кресла. — Что ты так волнуешься, Кэролайн? Статья получилась интересная. Мои читатели от нее в восторге. Князь Северьянов — увлекательная тема, потому что он иностранец и принадлежит к членам царской семьи. Продолжай писать о нем.

Кэролайн натянуто улыбнулась. Ее больше не тянуло писать о Северьянове.

— Вы не заметили чего-нибудь необычного в этом пареньке? Он пришел пешком? Не стояла ли у дверей большая карета?

На огромных окнах цельного стекла все жалюзи были обычно подняты. Сейчас, например, Кэролайн хорошо видела всю оживленную улицу перед зданием. По тротуарам спешили прохожие, по мостовой в обе стороны двигались разнообразные транспортные средства — экипажи, почтовые кареты и тяжелые груженые подводы.

— Откуда мне знать, пешком ли он пришел? — удивился Тафт.

Кэролайн поняла, что так ничего не добьется.

— Но, может, вы заметили у входа большую черную лакированную карету, запряженную шестеркой вороных коней?

— Черная карета, запряженная шестеркой вороных? — Тафт фыркнул. — Успокойся, Кэролайн, статью доставил уличный мальчишка. А теперь, если не хочешь рассказать, в чем дело, позволь мне заняться работой.

— Спасибо, мистер Тафт. Я забегу к вам через несколько дней. — Кэролайн направилась к двери, но, оглянувшись, добавила:

— В дальнейшем я никому не буду поручать доставку своих статей, так что не принимайте их ни от кого, кроме меня самой.

Тафт оторвался от работы и пристально посмотрел на девушку.

— Кажется, я наконец понял. Ты хочешь сказать, что это не твоя статья?

— Ничего подобного!

Кэролайн надела свой самый элегантный туалет — белое муслиновое платье в бирюзовый цветочек, с широким зеленым поясом под грудью. Короткие рукава и декольте заставили ее надеть поверх него светлую кашемировую накидку, принадлежавшую Маргарет. Девушка украсила волосы атласной лентой более темного зеленого оттенка. Жемчужное колье и серьги также принадлежали ее матери. Заехавший за ней в книжную лавку Энтони всю дорогу бросал на Кэролайн восхищенные взгляды.

Неподалеку от здания оперы они оказались в хвосте других экипажей, медленно двигавшихся к входу. Кэролайн наблюдала, как из экипажей высаживались люди в великолепных вечерних туалетах, здоровались, обменивались друг с другом несколькими словами и поднимались по пологой лестнице к широким дверям. Ей хотелось бы поскорее взять в руки перо открыть записную книжку. Конечно, она ничего не захватила с собой, поскольку все это попросту не уместилось бы в крошечном изящном ридикюле, тоже принадлежавшем Маргарет.

— Это лорд Вильям Дарроу? — спросила Кэролайн. Энтони выглянул из окошка.

— Да, это он. А почему вы спрашиваете?

— Кто это с ним? — Почтенный Дарроу шел рядом с очень молодым человеком, наверное, не старше Кэролайн.

— Это его сын.

— Но это не Фред Дарроу, Энтони. Единственному сыну и наследнику Дарроу по меньшей мере пятьдесят пять лет.

Энтони покраснел.

— Это Джон Льюис.

— Внебрачный ребенок?

Энтони кивнул, стесняясь говорить на эту тему со своей спутницей. Кэролайн, задав еще несколько вопросов, узнала, что у Дарроу трое незаконнорожденных детей. У пэров это было весьма распространенным явлением.

— Наша очередь подошла, — с явным облегчением сказал молодой человек.

Он помог Кэролайн выйти из экипажа. Ей было жаль, что она привела Энтони в смущение своими вопросами. Не удержавшись, Кэролайн сравнила его с Северьяновым. Князя позабавило бы ее любопытство, и он сообщил бы ей всю известную ему информацию. Кэролайн в этом не сомневалась.

Они поднялись по широкой лестнице. Кэролайн вспоминала сегодняшний визит к Северьянову. Она думала о нем, о его дочери, о котенке и об этой противной Тэйчили. Но больше всего, конечно, о князе и о его дочери. Ей было жаль их. Девушке хотелось помочь им.

Фойе оперного театра с белыми мраморными колоннами заполнила оживленная публика. Энтони крепко держал Кэролайн под руку. Они то и дело останавливались, отвечая на приветствия его знакомых. Кэролайн не обращала внимания на любопытные взгляды, поглощенная наблюдением за публикой. Кое-кого она узнавала; эти люди не раз становились мишенями для сатирического пера Коппервилла. Она увидела отца Энтони, тихо беседующего с одним из лидеров партии вигов. Любопытно, о чем они беседуют? Девушка заметила печально известную леди Хэмптон, имевшую шесть детей от разных отцов по крайней мере так утверждали. Она беззастенчиво флиртовала с молодым щеголеватым лордом Монро.

И вдруг Кэролайн увидела Северьянова.

Она оглянулась, желая убедиться, что это ей не почудилось. Но князь, а это был он, на голову возвышался над толпой. Она сразу узнала его безупречный профиль и копну золотисто-русых волос, хотя не могла разглядеть, с кем князь разговаривает. Энтони потянул ее вперед, и она вошла в зал.

Молодые люди расположились в ложе, где сидели еще три пары.

— Вам понравится опера, — шепнул девушке Энтони. — Говорят, Джузеппе Майоне превосходен.

Она пропустила его слова мимо ушей, так как в соседнюю ложу вошел Северьянов. Он был один. Заметив это, Кэролайн испытала неимоверное облегчение.