Она подняла глаза на обидчика.

— Не каждому из нас доводится жить в сточной канаве, милорд. Вы пребывали там так долго, что, наверное, об этом позабыли. Однако это не дает вам права забрасывать грязью всех, кому, на свою беду, пришлось с вами соприкоснуться.

Прошло несколько томительных секунд. Его глаза сузились, щека непроизвольно задергалась.

— Ты права, детка, — проговорил он тихо. — Я прошу прощения.

Наступившее вслед за этим молчание было тягостным для обоих. Джонет ощутила, как ее охватывает некое странное чувство: как ни поразительно, оно больше всего походило на жалость.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошла Мэдж, неся поднос с едой и вином. Александр поднялся, а Джонет перевернулась в постели, уткнувшись носом в стену. После тяжелого разговора она чувствовала себя совершенно разбитой. Больше всего ей хотелось, чтобы и хозяин спальни и старуха поскорее ушли.

Но старая женщина пребывала в отличном расположении духа и не собиралась сдавать свои позиции.

— Сядь, дитя мое, выпрямись. Вот поешь, и тебе сразу станет лучше, — сказала она, поставив поднос на постель, и стала взбивать подушки за спиной у Джонет. — Пора тебе как следует подкрепиться, если хочешь дать отпор этому негодяю.

Джонет бросила взгляд на Александра. Казалось, он ничуть не обиделся. Наоборот, он улыбнулся одной из тех редких открытых улыбок, которую Джонет уже довелось видеть. Улыбка прогнала угрюмость с его лица, он как будто посветлел лицом и уже не казался таким опасным.

— Она прекрасно умеет давать отпор, Мэдж, так что не надо ее подзуживать, а не то еще укусит. — Александр любовно обнял старуху за плечи. — Спасибо тебе за все твои хлопоты.

— Мне это было в радость. Она прелестное дитя, ты не находишь?

Александр встретился глазами с Джонет за спиной Мэдж.

— Да, Мэдж, я тоже так думаю. Ну, а теперь ступай, пора и тебе поужинать, да и на боковую. Если мне еще что-то понадобится, я позову Гранта.

Джонет наклонилась вперед и усилием воли заставила себя улыбнуться.

— Спасибо, Мэдж. Хоть это и не лошадь — все равно спасибо.

Старуха усмехнулась и похлопала девушку по руке. Затем, одарив своего хозяина жизнерадостной улыбкой, она засеменила прочь из спальни.

Александр удивленно посмотрел ей вслед.

— Мэдж была моей кормилицей, — пояснил он. — И вот теперь мне от нее спасу нет. Всякий раз, стоит мне вспомнить вслух о своем благородном происхождении, она заводит разговор о том, как часто ей приходилось менять мне пеленки, когда я еще лежал в колыбели.

Он обернулся.

— А что это за разговор насчет лошади?

— Это шутка, — беспокойно ответила Джонет.

Склонившись над подносом, она принялась рассматривать свой ужин. Здесь хватило бы еды на целый полк.

Джонет с удивлением обнаружила, что просто умирает с голоду.

Александр налил два бокала вина. Джонет глянула на него с подозрением, когда он поднес один из них ей. Хозяин Дэрнэма, усмехнувшись, протянул ей и второй.

— Даю слово, оно не отравлено, но выбирай сама. Я выпью другой.

Джонет взяла бокал, поднесла к губам, вдохнула аромат вина, потом осторожно сделала глоток. Его вкус не показался ей странным. Это было столовое вино, притом хорошего урожая.

Александр присел на постели и положил себе еды. Джонет изумленно воззрилась на него.

— Вы ужинаете здесь?

Он на мгновение остановился.

— А что ж, по-твоему, я делаю, детка?

Джонет смутилась, поняв, что задала дурацкий вопрос. Он собирался ужинать с нею в спальне, это было очевидно.

— Никто не знает, что ты здесь, — пояснил Александр. — Было бы странно, если бы я распорядился прислать ужин наверх, к себе в спальню, а сам уселся бы за стол в зале.

— Да, конечно.

Джонет старалась не поднимать глаз. Значит, о ней никто не знает. Значит, он не сказал Мэрдоку Дугласу… по крайней мере пока.

Он пододвинул к ней тарелку.

— Давай-ка поешь. Это приказ Мэдж. Ты ведь хочешь дать отпор этому негодяю, или нет?

Слова прозвучали шутливо, тоска и горечь ушли из его голоса. Джонет заметила, что он улыбается ей, и от этого взгляда у нее во всем теле возникло странное, как будто щекочущее ощущение.

— Вряд ли я сумею дать вам отпор, если я буду толстой как колбаска.

— Я в этом вовсе не уверен, Джонет Максвелл, — его глаза прищурились, в них промелькнуло что-то темное и сразу пропало. — Придется мне хорошенько над этим поразмыслить.

У нее не было даже самого отдаленного представления о том, что он имеет в виду, и она не посмела спросить. Мрачное расположение духа у Александра явно рассеялось, хотя она понятия не имела почему, и Джонет решила заняться едой, мысленно поблагодарив Мэдж за ее своевременное вмешательство.

Ужин оказался превосходным, не хуже, чем за столом у ее дяди. Джонет так наелась, что была уже не в силах проглотить ни кусочка, а на блюдах все еще оставалось полно еды.

Вечерний сумрак постепенно вытеснил из комнаты свет. Александр встал и зажег свечи, потом налил им обоим еще вина.

— Спать хочешь?

— А что, должна хотеть?

Он расхохотался от души. Смех его был таким звонким и заразительным, что ей тоже захотелось смеяться.

— Нет, Джонет, клянусь тебе, к еде и вину ничего не подмешано. В противном случае, видит Бог, мы оба были бы уже мертвы, если учесть, сколько мы всего съели!

— Вас задевает моя подозрительность?

— Нет.

Александр вновь подошел к постели и сел. Теперь он был гораздо ближе. Опять она различила золотистые крапинки в его глазах. Отражая мерцающее пламя свечей, они искрились в темной глубине его зрачков.

Тем временем Александр, казалось, еще больше развеселился. Джонет спохватилась, что слишком уж пристально на него смотрит, и смущенно отвернулась. Ужин закончился. Пора было ей узнать, что ее ожидает.

— Вы собираетесь передать меня Мэрдоку Дугласу? — спросила она напрямую.

Он откинулся на постели, опираясь на локоть.

— Давай пока не будем об этом. Поговорим-ка лучше ну, например, о путешествиях. Ты когда-нибудь была во Франции? Или в Италии?

Джонет покачала головой.

Ее ничуть не удивило, что он уже успел побывать во многих странах. Александр так увлеченно и умело живописал красоту озер на Севере Италии и ни с чем не сравнимое великолепие венецианской площади Святого Марка, что она слушала, как зачарованная, не замечая течения времени, пока вокруг них таяли, догорая, свечи.

Наконец Александр с улыбкой прервал себя.

— Довольно, что-то я слишком разболтался, — заметил он. — Расскажи мне лучше о своей жизни.

Рассказывать было почти что нечего, в ее жизни не было ничего такого, что могло бы заинтересовать человека, подобного Александру Хэпберну. Джонет нигде не была за пределами замка Берил. В обстановке затянувшейся смуты, поразившей Шотландию, у нее даже не было возможности быть представленной ко двору. Когда ей исполнилось тринадцать лет, она была обручена. Но ее нареченный погиб несколько месяцев спустя, участвуя в турнире. Джонет не долго о нем горевала — со своим женихом она виделась лишь однажды.

Потом Александр начал осторожно расспрашивать ее, вызывая на откровенность, да так искусно, что она ничего не заподозрила и принялась увлеченно рассказывать ему о своей жизни в Бериле, обо всех обитателях замка и, главное, все о Роберте.

Увы, этот разговор живо напомнил Джонет об опасности, в которой находился Роберт, а также о ее собственном беспомощном положении.

— Поймите, он же ни в чем не виноват! — сказала она жалобно. — Ни за что на свете он не стал бы нападать на короля! На Ангуса — возможно, но только не подвергая опасности жизнь юного Якова. Дугласы просто нашли удобный предлог, чтобы захватить его имущество!

Александр пожал плечами.

— Обвинениями бросаться куда как просто. Такое случается даже в лучших домах. Возьмем, к примеру, мой.

— Нет, вы не понимаете. Он этого не делал!

Она вложила слишком много страсти в свои слова. Александр понял, что она имеет в виду.

— Ну, разумеется, в этом вся разница, — сказал он холодно. — В твоем маленьком безопасном мирке правда всегда торжествует, верно? Так вот, пора тебе проснуться, Джонет Максвелл. Тебе предстоит испытать большое разочарование!

Они пристально посмотрели друг на друга. Время словно остановилось. Вместо секунд Джонет отсчитывала болезненные удары сердца. Как глупо было с ее стороны говорить с ним так откровенно! Джонет забыла, с кем и где находится. Ведь она сама в опасности! Однако перемена выражения глаз Александра вернула ее к реальности. Он взглянул на нее так странно… чуть ли не с ненавистью!

— Вы хотите отдать меня Дугласу, верно? — прошептала Джонет.

Поднявшись с кровати, Александр поставил тарелки на сундук, стоящий рядом.

— Я еще не знаю, — признался он. — Предстоит многое обдумать, понимаешь?

Она не ответила, и он обернулся к ней с жестокой улыбкой:

— Хотя… где уж тебе понять? Но можешь поверить мне на слово.

Стало быть, он еще ничего не решил. Джонет наклонилась вперед. Его имя легко сорвалось у нее с языка. В конце концов, он-то называл ее по имени весь вечер.

— Александр…

Он упреждающе поднял руку.

— Ни слова! Не говори ни слова! Я должен сам принять решение, и не пытайся повлиять на меня.

Однако его жесткий взгляд смягчился, глаза опять заискрились смехом. Александр загасил свечи кончиками пальцев.

— Тебе пора спать, милая, — сказал он. — Я буду за дверью, посплю на тюфяке моего слуги. Если тебе что-нибудь понадобится, только позови. И не смей вставать с постели, а не то, клянусь, я сниму с тебя эту рубашку, да так быстро, что ты и оглянуться не успеешь!