– Да, – призналась она. – Мне действительно понравилось. Мне очень понравилось. Но Николас, такого не должно быть. Мне не следовало этого делать.

– Отчего же, Джорджия?

– Из-за того… к чему это может привести, – ответила она, еще больше смутившись.

Николас немного помолчал, потом спросил:

– Это связано с Багги, не так ли?

Джорджия молча потупилась, и он со вздохом пробормотал:

– Я так и думал.

– Мне жаль, Николас…

– Пожалуйста, не извиняйся. Ты не властна над своими чувствами, как и я не властен над своими, милая Джорджия.

– Ты… над своими? – переспросила она в замешательстве.

– А ты думаешь, у меня нет чувств? Поверь, я живой человек, а не статуя.

Джорджия побледнела, неожиданно начиная кое-что понимать. Тихо вздохнув, проговорила:

– Ах, прости, я не знала. Если ты хочешь от меня большего, тебе следует сказать мне об этом, и я смогу приспособиться.

– Не смей этого делать! – проревел Николас так грозно, что Джорджия вздрогнула. – Ох, извини. Прости меня, пожалуйста. Но ты не будешь под меня… подстраиваться. И я больше не хочу слышать это ужасное слово! Я не зверь, Джорджия. Я бы никогда не стал требовать этого от тебя. Я хочу только того, что ты готова предложить с раскрытыми объятиями и открытым сердцем. Все остальное я считаю неприемлемым. Ты меня понимаешь?

Джорджия молчала; она была не вполне уверена, что правильно поняла слова мужа.

– Дорогая, почему ты так на меня смотришь? Я ведь с самого начала все очень ясно дал тебе понять. А принуждать тебя… Это было бы невыносимо для нас обоих. Я бы предпочел завоевать твою любовь. Надеюсь, что со временем мне это удастся.

Тут Джорджия наконец-то поняла. Значит, Николас тоже считал сексуальный акт отвратительным?

– Неужели это правда? – пробормотала она, не в силах скрыть изумление. – Ты действительно так считаешь?

– Разумеется. Разве я каким-то образом давал тебе понять что-либо другое? А, Джорджия?..

– Нет… никогда. О, Николас!.. – воскликнула она с облегчением. – Николас, ты замечательный!

– Неужели?

– Да, конечно. Ты снял с моих плеч огромный груз. Я всегда считала тебя необыкновенным человеком, а теперь убедилась, что так оно и есть. Ты, Николас, действительно необыкновенный…

– Кажется, я и сам начинаю так думать, – пробормотал он, весьма озадаченный словами жены.

– Да, так и есть. И моя любовь к тебе растет день ото дня.

– В самом деле? Надеюсь, что твоя любовь растет не по дням, а по часам, потому что она мне совершенно необходима.

Шагнув к мужу, Джорджия взяла в ладони его чисто выбритое лицо и посмотрела ему в глаза.

– Ты должен знать, что я считаю тебя своим другом. Хорошим другом.

Николас опустил глаза и посмотрел на ее губы.

– Хорошим другом? – переспросил он. – Да, разумеется, ты так считаешь. Не знаю, о чем я только думал. Что ж, хорошо. Достаточно подобных разговоров. – Он отошел от жены и выглянул в окно. – Похоже, дождь и не собирается заканчиваться. Сегодня будем работать в доме. Надеюсь, Сирил сообразит, что не нужно приходить, пока погода не улучшится. Хорошо было бы провести этот день без посторонних. Чем бы ты хотела сегодня заняться, Джорджия?

– Хочу уделить максимум внимания кухне, – ответила она, возвращаясь к практическим вопросам. – Я сейчас оденусь, и мы встретимся внизу. Рэли, наверное, уже извелся в ожидании завтрака.

Джорджия вернулась в свою спальню и, стараясь не смотреть на постель, начала умываться уже остывшей водой. Мгновение спустя она услышала какой-то грохот, затем – вопль, а потом раздались витиеватые ругательства, доносившиеся из соседней комнаты. Джорджия улыбнулась, решив, что Николас уронил что-то себе на ногу. А минут через десять внезапно распахнулась кухонная дверь, и на пороге возник Бинкли, промокший с головы до ног.

– Мистер Бинкли? – в изумлении воскликнула Лили. – А мы гадаем, куда вы запропастились. Кажется, сегодня немного дождливо.

– Немного дождливо? – передразнил девушку Бинкли. – На дворе настоящая буря. – Он стряхнул воду с плаща и, не обращая внимания на лужицу, образовавшуюся у его ног (это было для него совсем нехарактерно), обратился к Николасу: – Боюсь, сэр, что на нас надвигается настоящий ураган. Нам с Мартином повезло. Мы ехали с севера, так что еще вчера дороги были вполне проходимыми. Но постоялый двор, где мы остановились, был заполнен застигнутыми непогодой людьми. И все как один говорили, что скоро буря накроет побережье. Похоже, она только набирает силу.

Это была необычайно длинная речь для немногословного Бинкли, и Джорджия с беспокойством посмотрела на мужа. Скрестив руки на груди и нахмурившись, тот спросил:

– А направление ветра, Бинкли?

– Юго-юго-западный.

– Это чертовски неприятно, Бинкли.

– Думаю, что так, сэр. Если мои оценки верны, то ураган скоро дойдет до нас.

– Проклятье! Мы ничего не можем сделать. Остается только ждать и молиться. Полагаю, не стоит надеяться, что тебе удалось привезти говяжий бок? – добавил Николас со вздохом.

Бинкли расплылся в улыбке.

– Вообще-то удалось, сэр. Мясо лежит за дверью. Я приготовлю его на ужин. Все остальное лучше оставить в конюшне, пока погода не смилостивится. Наша поездка оказалась на удивление удачной. Мартин позаботится о лошадях, а потом вернется к своей семье. Ведь они живут у самой воды, сэр.

– Очень хорошо. Спасибо, Бинкли. Ты, как всегда, справился с заданием безупречно. А теперь отправляйся в свою комнату и переоденься во все сухое. Не хватало еще, чтобы ты захворал. Мы же пока продолжим свои дела.

– Конечно, сэр, – ответил Бинкли и тотчас удалился.


Вскоре ветер усилился, и теперь уже слышно было его завывание. Супруги решили оставить кухню и предпочли перебраться в хорошо протопленную гостиную. Николас с озабоченным видом в очередной раз выглянул в окно.

– Перестань нервничать, – сказала Джорджия. В любом случае мы не можем утихомирить ветер и остановить дождь. – Она приметала еще одну складку в портьере; ее тоже очень беспокоило состояние крыши, но ведь кто-то должен был в этой ситуации оставаться спокойным.

– Дело в том, что я не знаю, достаточно ли крепко закрепил карнизные блоки, – ответил Николас, закрывая окно. – А ведь это – самая настоящая буря. Они иногда случаются здесь и могут причинить серьезный ущерб. Нынешняя буря кажется особенно свирепой, а крыша пока закреплена не окончательно. – Тяжко вздохнув, он принялся расхаживать по комнате.

– Почему бы тебе не расслабиться и не заняться чем-то полезным? – проговорила Джорджия. – Тебе надо отвлечься от мыслей о шторме.

Николас остановился и внимательно посмотрел на жену. Потом вновь стал расхаживать туда и обратно. А ветер, продолжавший усиливаться, все громче завывал, и Джорджии, то и дело вздрагивавшей, хотелось забиться под диван – как это сделал Рэли.

– Ох, Николас… – тихо прошептала она, отчаянно желая, чтобы он заключил ее в объятия и утешил так же, как и накануне. Но еще больше хотелось выглядеть смелой.

Наверняка того же хотел и Николас, и поэтому хотя бы ради него она будет смелой. Джорджия продолжала заниматься рукоделием, отчаянно молясь, чтобы буря наконец утихла. Внезапно в задней части дома раздался громкий треск, а мгновение спустя они услышали страшный грохот. Джорджия вскочила на ноги и в ужасе воскликнула:

– О господи, что там?!

Рэли тихонько заскулил.

– Проклятье! – Николас побежал к задней двери, на ходу хватая плащ. – Бинкли, где ты?!

Джорджия бросилась за мужем, но он уже исчез. Через несколько минут Николас вернулся.

– Это старый вяз. Его вырвало с корнем, и крона зацепила среднее крыло. Мне придется забраться наверх и попытаться укрепить крышу – или мы потеряем весь верхний этаж. Скажи Бинкли, чтобы поднялся на чердак и помог мне снизу. Поторопись, пожалуйста. – Он резко развернулся и снова исчез за дверью.

– Николас, не делай глупостей… Николас, там опасно. Ох, Николас, будь осторожен… – шептала Джорджия, глядя на уже захлопнувшуюся за мужем дверь.

Ей хотелось побежать за ним следом и стащить его с лестницы, но она знала: Николас ее за это не поблагодарит. Уж лучше она побыстрее выполнит его просьбу. Джорджия передала Бинкли указание мужа и велела Лили поставить на огонь котел, поскольку понимала, что по возвращении Николасу потребуется горячая ванна.

После этого она поднялась на чердак, чтобы посмотреть, насколько сильный ущерб причинен крыше. Бинкли был уже там – примеривал доски, с помощью которых намеревался заделать повреждения и прорехи.

– Отвратительная погода, миссис Дейвентри, не правда ли?

Джорджия невольно улыбнулась.

– Да, мистер Бинкли. Мерзкая погода. Позвольте вам помочь. Я поддержу доску, а вы ее закрепите.

– Спасибо, мадам. Если вы встанете на табурет, то вполне дотянетесь. Да, отлично. В самый раз. Эх, надо было захватить фонарь.

Так они и работали – Джорджия подавала доски и поддерживала их, а Бинкли стучал молотком. Но все это время ее не оставляло беспокойство за Николаса, и поэтому, услышав донесшийся сверху треск, она едва не лишилась чувств.

– Нет причины для беспокойства, мадам, – успокоил ее Бинкли. – Мистер Дейвентри – очень способный человек. Я также полагаю, что у него, как у кошки, минимум девять жизней. Пока он использовал лишь две или три. Я уверен, что с ним все будет в полном порядке.

– Спасибо, Бинкли, – прошептала Джорджия, дрожа от страха. – Уверена, что так и будет.

– Вот это – правильный настрой. Не могли бы вы подать мне следующую доску?

Через час-другой Лили, поднявшаяся на чердак, принесла несколько обрывков мешковины, чтобы вытереть самые большие лужи. Они делали все, что могли, и спустились вниз только к концу дня, уже сгустились сумерки, и работать стало невозможно. Но Николас все еще оставался на крыше – Джорджия слышала стук молотка, временами заглушаемый завываниями ветра. Наконец, не выдержав, она вышла из дома и попыталась разглядеть работавшего наверху мужа, но, увы, безуспешно. Дождь лил как из ведра, а ветер сбивал с ног, и Джорджия вернулась в дом, шепча молитву.