Летиция отрицательно покачала головой.

– Да, я уверена. У меня вообще не осталось больше родственников после смерти моих родителей, но, вероятно, я скоро познакомлюсь с Джейн.

– Конечно, познакомишься, она дружелюбная, умная женщина, и она крайне осторожно использует свои возможности. Она тебе понравится, я в этом убеждена, она всем нам нравится.

Во дворе замка раздались громкие шаги.

Элизабет поспешила к окну и увидела лорда Артура, который торопливыми и одновременно усталыми шагами пересек двор замка и исчез в маленькой капелле, которая принадлежала семье Журдангов.

– Я очень беспокоюсь о моем муже, – сказала она тихо.

– Я могу это понять, – ответила Летиция. – Скажите мне, что я могу сделать, чтобы вам помочь? Мне бы так хотелось, чтобы здесь снова вскоре воцарились покой и мир.

Элизабет кивнула и еще раз внимательно посмотрела на ее лицо, ее стройную высокую фигуру. Она покачала головой и повторила:

– Это невероятно, как же ты похожа на Джейн. Вас можно принять не только за сестер, а даже за близнецов.

Она сдержалась и снова выглянула из окна.

– У. нее есть ребенок, – продолжила Элизабет. – Маленький мальчик, никто не знает, кто его отец, но Джейн обожает малыша. Видишь, Летиция, вы не только похожи внешне, даже ваши судьбы сходны.

– Я слышала когда-то, что существует родство душ, может быть, это как раз и есть то, что связывает меня и Джейн.

– Да, – кивнула леди Элизабет. – И я уверена, что день судьбоносный для нас уже недалеко. Нам понадобится твоя помощь, Летиция.

– А я, чтобы помочь вам, сделаю все, что только будет в моих силах.

Глава 22

Катрин стояла, спрятавшись за деревом, с трудом удерживаясь от радостного смеха. Ночь опустилась над маленьким лесным озером, затерянным в чаще, но луна нарисовала серебряные круги на воде и осветила мягким светом сцену, как будто специально для Катрин.

Счастье пульсировало в каждой ее жилке, и она была вынуждена заставлять себя не выскочить раньше времени из своего укрытия, ведь она же была леди всегда и везде. Она знала, что неприлично обнаруживать себя перед обнаженным мужчиной во время купания, но то, что она видела, радовало ее сверх всякой меры.

На берегу озера стоял Кассиан, погруженный в размышления, и поливал свои руки и ноги водой. Катрин узнала его широкие плечи, мускулистые руки, сильные, красивой формы бедра. Она разглядывала его хорошо сложенный торс, блестевший в лунном свете.

Жгучая тоска овладела ею. Она жаждала погладить его спину, почувствовать в своих руках крепкие округлости его мышц. В этот момент она забыла о нависшем над ними горе, она была просто счастлива, что нашла его и могла думать только об этом.

Она улыбнулась, когда он наконец прыгнул с головой в воду и, отфыркиваясь, проплыл пару метров. Он встряхнул головой, как собака, а затем проплыл сильными взмахами рук до середины озера.

Катрин медленно вышла из-за дерева. Она быстро подбежала к месту, на котором Кассиан оставил свои вещи. Он все еще плавал, не замечая ее. Катрин взяла рубашку и прижала ее к своему лицу. Его знакомый влекущий запах ударил ей в ноздри, пробудил в ней желание и заставил снова тихо застонать от тоски. То ли ее стон обратил на себя внимание Кассиана, то ли ее мысли передались ему, и он обернулся.

– Катрин?! – воскликнул он тихо и недоверчиво.

– Да, дорогой, это я, – ответила она тихо, а потом она больше не могла сдерживаться. Она вбежала, несмотря на одежду, в озеро навстречу Кассиану, который плыл к ней настолько быстро, насколько он мог. Катрин еще чувствовала почву под ногами, когда они наконец добрались друг до друга. Она протянула к нему руки, упала к нему на грудь, плача и смеясь одновременно.

– Катрин, моя дорогая, – прошептал Кассиан низким голосом и прижал ее к себе так крепко, как будто хотел раздавить.

– Кассиан. Наконец, – прошептала она, подняла голову и предложила ему свои, жаждущие поцелуя, губы. Она упивалась его дыханием, опьяненная этим поцелуем так, что вскоре забыла все вокруг себя.

Кассиан взял ее на руки и пронес несколько метров до берега, а затем аккуратно усадил у края маленького луга.

– Как ты добралась сюда? – спросил он.

– Позже, – прошептала Катрин. – Позже я расскажу тебе все, а сейчас иди ко мне и обними меня так крепко, как только можешь.

Он снова взял ее на руки. Его руки, как будто сами по себе, освобождали любимую от мокрой одежды. Его губы соскользнули с ее губ на ее шею, его язык ласкал шелковую кожу между грудей. Ее руки порхали по его спине, а ногти впивались в него, оставляя красные следы. Она раскинула бедра, приглашая его, она ощутила его мужественность и полностью предложила ему себя. Ее живот горел от желания. Она прижималась к нему. Но Кассиан сдерживался. Он стоял на коленях между ее бедрами, его руки лежали на ее груди, большой и указательные пальцы касались ее нежных сосков, которые затвердели, как молодые цветочные почки. Он потер их, чтобы они стали еще тверже, сначала нежно, потом чуть сильнее до тех пор, пока Катрин тихонько застонала.

– Иди ко мне, – попросила она, немного приподнявшись.

– Еще нет, мое сердце, – хрипло рассмеялся Кассиан, в то время как одна его рука продолжала ласкать ее грудь, другая скользнула между бедрами, нежно и мучительно медленно он погладил пальцами ее лепестки.

– Покажи мне себя, – попросил он. – Открой себя для меня.

Катрин еще шире раскинула ноги, с дрожью наслаждаясь движением его пальцев, ласкавших ее между бедрами.

Она почувствовала пульсирование в своем животе, горячее желание накатилось на нее теплой волной и лишило ее всяких мыслей. Она больше не была Катрин, боровшейся за жизнь своего любимого и маленького брата, нет, она была просто обезумевшей женщиной, готовой к акту любви и созревшей для того, чтобы зачать в себе новую жизнь.

Она дрожала всем телом и выгнула спину, чтобы еще теснее прижаться к Кассиану. Она закрыла глаза и откинула назад голову, предлагая его губам ласкать ее шею.

Нежно, очень нежно, его язык скользнул по ее шее, в то время как его искусные пальцы не прекращали ласкать ее между бедрами, между которыми постепенно распространялась влага, а другая его рука все еще была занята ее грудью.

Катрин стонала. Слабое подрагивание ее тела перешло в сильную дрожь, волны желания накатывались на нее одна за другой, стон перешел в призывный крик.

Ее губы нашли его губы и впились в них крепким поцелуем. Поцелуй превратился в нежный укус. Ее зубы впились в его нижнюю губу, ее горячие вздохи наполнили его рот. Он наслаждался ее дыханием перед тем, как осторожно освободиться от нее. Его рука скользнула от ее бедер наверх к ее груди, о которой он на несколько мгновений чуть было не забыл.

Он был удивлен тем, как ее белые, нежные и одновременно твердые груди улеглись в его ладони, как будто они были котятами, искавшими тепло своей матери.

– Иди, Кассиан, – прошептала Катрин, и ее слова прозвучали почти мольбой.

– Сейчас, любимая, сейчас мы оба окажемся рядом с небом, – прошептал он, затем наклонился над ее животом.

Когда его горячее дыхание достигло верхней части ее бедер, она снова застонала. Когда его язык нашел центр ее желания и нежно скользнул по нему, она заметалась, откидывая голову из стороны в сторону. Она почувствовала влагу между бедер, ощутила губы Кассиана и полностью подчинилась своим чувствам, забыв обо всем остальном.

– Иди ко мне, – прошептала она голосом хриплым от желания. Она раскинула ноги еще шире, предлагая себя любимому. Кассиан тоже не мог больше сдерживаться.

Сильным движением он вошел в нее, наполнил ее целиком, услышал ее тихий вскрик, потом он начал медленно двигаться. Она быстро приспособилась к его ритму, реагируя на каждое его движение, обнимая его и предлагая ему свое тепло.

Его медленные толчки были нежными, и каждый из них извлекал из Катрин глубокий вздох блаженства. В животе у нее горел огонь, желание превратилось в горячую лаву. Ее движения стали быстрее, стоны громче, и теперь уже Кассиан приноравливался к ее движениям, все убыстряя ритм, пока они наконец, достигнув вершины своей страсти, одновременно вскрикнули.

– Я думаю, – сказала Катрин намного позже. – Я думаю, что сегодня ты оставил во мне свое семя.

Кассиана слегка испугали ее слова.

– Ты же выходишь замуж за другого, – напомнил он тихо.

Катрин кивнула.

– Я знаю, но тем не менее у меня будет твой ребенок.

Она встала, подняла его за собой и пошла с ним к озеру.

– Мне срочно требуется охладиться, – сказала она и брызнула на него водой. – Охладиться, чтобы у меня снова была ясная голова.

Они весело плескались в холодной воде горного озера, не чувствуя холода сентябрьской ночи и были так счастливы, как могут быть счастливы только влюбленные.

– Зачем ты приехала, Катрин? – спросил Кассиан позже. Они все еще сидели у воды. Платье Катрин просыхало на лугу. Она завернулась в плащ Кассиана, полностью закрывавший ее тело. На Кассиане были только брюки и рубашка.

– На тебе больше нет рясы, – сказала Катрин.

– Ты не ответила на мой вопрос, – возразил Кассиан. – Но ты права, я снял рясу. С той ночи в монастыре я понял, что не гожусь в проповедники. Джорджу Фоксу и другим, называющим себя квакерами, может казаться правильным отправиться в Америку и начать там новую жизнь, но я принадлежу Ноттингему. Лорд, даже потерявший свое имение, продолжает быть ответственным за землю и за людей, которые на ней живут и ее обрабатывают. Лучше я на всю оставшуюся часть моей жизни буду жнецом, буду жить в маленькой хижине и буду голодать, чем оставлю в беде тебя, ту, которой я нужен и которая меня любит. Я возвращаюсь назад, Катрин, даже если ты станешь женой сэра Болдуина, я буду поблизости, чтобы тут же оказаться рядом, когда понадоблюсь тебе.