– О, если бы ты знала, как я тебя желаю, – пробормотал Кассиан, когда они наконец оторвались друг от друга.

Ночь была все еще теплой и мягкой. Жар дня до сих пор сохранялся в стенах дома, даже гравий на дорожках источал тепло. Запах цветущих кустарников распространял такой сильный аромат, что у Катрин совсем закружилась голова.

Да, и Катрин, и Кассиан ощущали сильное головокружение. Их охватило опьянение, пришедшее к ним от высоких мрачных елей и кустарника, где, наверное, жили эльфы. Фонтан, рядом с которым они все еще находились, казалось, кричал им: «Это ночь ночей, ночь, когда исполняются все желания».

А листья на деревьях шептали: «Любите друг друга, поцелуйте друг друга, станьте единым».

Теплая летняя ночь заставила Катрин и Кассиана забыть обо всем на свете. Случайное ли отсутствие родителей сделало их такими смелыми и отогнавшими от себя все мысли о добродетели или же это была сила чистой большой и глубокой любви, перед которой они не могли устоять?

Быть может, это аромат цветущего сада пробудил их чувственность и сделал их глухими и слепыми ко всему, что могло помешать этой ночью их любви. Как будто Эрос, самый могущественный из всех богов, сам Амур уселся на ветки деревьев в саду замка и вонзил в их сердца все стрелы из своего колчана, и ни одна стрела не пролетела мимо.

– Поцелуй меня, – вновь попросила Катрин. – Поцелуй меня и не прекращай целовать.

Кассиан нашел ее губы, обнимая ее с такой страстью и нежностью, что она вздрогнула от пробудившегося в ней желания. Чувственность, которую долго подавляли разум и страх перед богом, наконец освободилась.

Второй поцелуй был неистовым и одновременно сладким. Кассиан завладел губами Катрин. Одну руку он запустил ей в волосы и осторожно отвел ее голову назад, а другой рукой он обнимал ее за спину, прижимая к своему телу. Они почти лишились дыхания. Поцелуй был таким диким и требовательным, что Катрин полностью подчинилась ему. Она закрыла глаза, наслаждаясь дыханием Кассиана, которое пьянило ее, как самое изысканное вино.

Затем он отпустил ее, взял за руку и повел в сторону под зеленый полог листьев старого платана. Остановившись, он положил на ее плечи свои тяжелые сильные руки и посмотрел ей в глаза. Его взгляд стал требовательным. От него невозможно было уклониться.

– Я люблю тебя, Катрин, – сказал он серьезно. – Я люблю тебя больше всего на свете, ты единственная, кем бы я хотел обладать.

Катрин вздрогнула и хотела что-то возразить, но Кассиан приложил палец к ее губам.

– Но я еще не готов, ты не принадлежишь мне, Катрин, я боюсь, что однажды ты исчезнешь, как все, к чему было привязано мое сердце. Поэтому я прошу тебя, покажись мне во всей своей красоте, позволь мне один-единственный раз только посмотреть и подари мне воспоминания, которого хватит до конца моей жизни.

Катрин улыбнулась. Ее улыбка была смущенной.

– Я не исчезну, Кассиан. Ты всегда будешь знать, где я.

Кассиан покачал головой. Его взгляд стал повелительным.

– Ты знаешь, что я имею в виду, Катрин, – тон его голоса заставил ее понять, что было мало смысла в том, чтобы сопротивляться его желанию, и, Господи Боже, разве не мучила ее та же самая тоска. Неужели это действительно грех – показать себя мужчине, которого любишь?

– Но ты не будешь меня касаться, хорошо, – тихо попросила она.

Кассиан кивнул.

– Никогда не сделаю того, чего ты не разрешишь.

Дрожащими пальцами она расшнуровала корсет.

Кассиан прислонился спиной к старому платану, сквозь листья которого проникал серебряный свет луны. Хотя он держал себя в руках, его учащенное дыхание выдавало внутреннее волнение. Его глаза смотрели на Катрин со спокойной нежностью и любовью.

Она сняла корсет с плеч, которые в лунном свете казались шелковыми, и спустила юбку до бедер.

Взгляд Кассиана скользил по ее телу. Катрин начала дрожать, но не от прохлады начавшейся ночи, а, наоборот, от жара, охватившего все ее тело. Кровь теплыми волнами разливалась по всему ее существу. Она не осмеливалась взглянуть на любимого. Нагота смущала и стесняла ее.

– Посмотри на меня, – сказал он тихо.

Она медленно подняла голову, исполняя его желание. Она увидела, что он не отрывает взгляда от ее тела. В его глазах горело тепло, восхищение и страстное желание. Она чувствовала, как он взглядом горячо ласкает ее кожу, и ответный огонь запылал в ней. Он глядел на нее не отрываясь, как на самую ценную в мире драгоценность. Его дыхание убыстрилось.

Катрин ощутила странное волнение и то, как в ее животе поднялась горячая волна, а соски набухли и отвердели. Она хотела снова опустить глаза, но голос Кассиана помешал ей.

– Посмотри на меня, – сказал он. – Нет ничего такого, чего бы ты могла стыдиться.

И снова его взгляд заскользил по ее телу, оставляя горячий след.

– Я хотел бы видеть тебя всю, – сказал он теперь. Катрин послушалась. Она подчинялась не только его желанию, но и своей собственной страсти, которая загорелась в ее теле, как зажженный факел. Она спустила платье с бедер так, что оно, легко упав на землю, легло у ее ног, как морская волна.

Она снова почувствовала его взгляд, и ее дрожь усилилась. Она ощущала себя более чем обнаженной. Она казалась себе маленькой и хрупкой по сравнению с его ярко выраженной мужественностью, ранимой, как будто не было защищавшей ее кожи. Она была беспомощна перед его горящим взором и своим собственным желанием.

– Повернись, чтобы я мог увидеть тебя всю, – потребовал он, все еще продолжая стоять у старого платана.

Катрин медленно повернулась, чувствуя, как скользит его взгляд по ее спине, ягодицам и бедрам.

– Кассиан, – тихо сказала она. Ее голос немного дрожал.

– Все хорошо, – хрипло прошептал Кассиан. – Я не хочу тебя мучить. Оденься снова, если хочешь, но я никак не могу вдоволь насмотреться на твою красоту.

Он глухо рассмеялся.

– Хотя я думаю, что я никогда не смогу вдоволь на тебя насмотреться.

Катрин медленно повернулась. Сейчас они стояли лицом к лицу напротив друг друга.

– Ты прекрасна, – сказал Кассиан, и его слова прозвучали как вздох. – Господи, я и не думал никогда, что человек может быть так прекрасен…

Он протянул к Катрин руку, но все же он выполнял свое обещание и не касался ее. Она сама подошла к нему, как будто лишенная своей собственной воли, И встала так, чтобы его рука смогла коснуться ее плеча. Весь стыд отлетел от нее.

Катрин чувствовала себя красивой. Она ощущала себя настоящей женщиной. Она наслаждалась своей наготой, видя отражения собственной красоты в глазах Кассиана, как в зеркале. Он погладил ее плечо пальцем, затем руку до локтя. Она почувствовала, как дрожь пробежала по всему ее телу. Его палец оставил нестираемый след на ее коже.

Она взглянула на него так, будто хотела просить о помощи. Его глаза излучали безграничную любовь, но также и безграничное желание, и она тоже желала его. Всей силой своих чувств она желала этого мужчину, томясь по его силе, по его мужественности. Ее руки хотели ощущать его мускулы, биение его сердца. Она сделала еще один шаг, и он коснулся ее грудей. Катрин тихо застонала и закрыла глаза.

– Я не сделаю ничего такого, чего ты не захочешь, – сказал Кассиан еще раз.

– Делай все, что ты хочешь, – ответила она, дрожа. – Делай со мной все, что хочешь.

Его руки накрыли ее груди, которые, как новорожденные птенцы, устроились в его грубых, теплых ладонях. Большими пальцами он слегка потер соски Катрин, которые под его прикосновениями еще больше затвердели и стали напоминать спелые ягоды малины.

– Делай все, что ты хочешь, – повторила она.

– Нет, так нельзя, – ответил он хрипло. – Твоя девственность принадлежит мужчине, за которого ты выйдешь замуж.

Она открыла глаза и посмотрела на него.

– Однажды я выйду замуж за тебя, Кассиан, нет мужчины, которого бы я смогла полюбить больше, чем тебя. Без тебя я только половинка, ты принадлежишь мне, так всегда было, так есть и так всегда будет, никто не сможет нас разлучить. Моя душа и мое сердце принадлежат тебе уже давно, так возьми и мое тело. Я хотела бы подарить его тебе, ты должен им обладать, теперь и всегда.

– Ты действительно этого хочешь, Катрин?

Она кивнула.

– Это обещание, обещание нашей любви, написанное на языке наших тел и подписанное моей девственностью, – она не договорила, потому что его губы уже закрыли ей рот. Он с силой прижал ее к себе. Она лежала на его груди, защищенная его телом, как птенец, высовывающий из гнезда только свою голову.

Его руки гладили ее тело, затем он расстелил на земле свой плащ и потянул ее вниз. Он уложил ее так осторожно, как будто боялся, что какое-либо резкое движение может повредить ей или прервать волшебство этой сказочной ночи.

Его губы скользнули по ее шее. Катрин откинула голову назад, крепко обхватив его за плечи. Одно мгновение они лежали, прижавшись друг к другу, тело к телу, сердце к сердцу. Они были как два потерявшихся ребенка, у которых ничего нет, кроме них самих и их любви.

Затем его руки погладили ее дрожащую грудь, пробежались по животу, нежно надавили на ее холмик Венеры. Ее бедра раздвинулись сами собой.

– Посмотри на меня, – попросил он еще раз, скользнув рукой между ног.

Она подчинилась.

– Ты действительно хочешь, чтобы я сегодня сделал тебя своей женой?

– Да, я хочу. Сделай это! Не заставляй меня ждать дольше.

Его губы прижались к ее губам, в то время как рукой он гладил ее живот. Его пальцы нежно ласкали ее самые укромные места. Он подавил ее стон поцелуем.

Она прижалась к нему, вся дрожа. Его пальцы скользили по ней, как по струнам лютни, извлекая из нее все новые стоны страсти. Она пела под его руками песню желания. Сначала его ласки были нежными, потом он стал настойчивее и наконец осторожно заставил ее стонать все громче. Она раскинула бедра еще шире, предлагая ему всю себя. Внезапно он оторвался от нее.