– Почему вы так думаете? – смутилась Лиза. – Это так ясно читается по моему лицу или вы что-то знаете?

– Дорогая моя, – с улыбкой ответила Марья Семеновна, – но ведь я же не слепая! И потом, мой племянник, конечно, не является образцом добродетели, но он никогда не был безответственным негодяем. А кем еще можно назвать мужчину, который бросает жену через две недели после свадьбы? Это возмутительно! Оставить вас одну в чужом городе, с чужим человеком! А сам, между прочим, вовсю развлекается в Петергофе.

– Там стоит его полк?

– Не только, – графиня многозначительно помолчала. – Там сейчас находится весь двор. Так что мой дорогой племянник очень весело проводит время.

– А Петр Андреевич с Наташей? Они тоже там?

– Нет, старый князь остался в Царском Селе. Полагаю, он и не догадывается, что Алексей бросил вас здесь одну, иначе он непременно бы за вами приехал. Да что уж там скрывать! Алексей сам просил меня не сообщать отцу, что вы расстались. Он-то знает, что тот не может одобрить его поведения. Видимо, он собирается и дальше скрывать от близких ваш разлад. Но, ma chere Lisett… – Марья Семеновна посмотрела на Лизу с дружелюбной, несколько лукавой улыбкой. – Нужны ли все эти тайны и недомолвки вам самой? Бросьте ему подыгрывать, вы ничем ему не обязаны. В конце концов, вы не виноваты, что ему пришлось на вас жениться. Если у него не хватило мужества ослушаться царя, нужно было, по крайней мере, проявить порядочность.

«Что это? О чем она говорит? – изумилась Лиза. – Алексею пришлось на мне жениться? Да еще и по приказу царя! Вот это новость».

– Ах, Мари, но ведь его тоже можно понять! – смиренно вздохнула она, надеясь вызвать тетушку на еще большую откровенность. – Ну, подумайте сами: ведь это очень нелегко – жениться не по сердечному влечению, а по чьему-то приказу.

– Да что же тут необычного? – простодушно удивилась графиня. – В Петербурге почти все так женятся. Алексей еще должен радоваться, что ему досталось в жены такое очаровательное создание. Я провела рядом с вами три недели, и, скажу вам откровенно: я еще никогда не встречала девушки приятней и умнее вас. Нынешние столичные невесты просто ужасны! А вы… вы не только интересны, но еще и красивы. Не понимаю, как Алексей может быть чем-то недоволен.

– Но этот приказ царя… Наверное, для Алексея это было настоящим ударом!

Марья Семеновна усмехнулась.

– Что ж, он сам виноват. Не нужно было связываться с такими людьми, как этот… Господи, как же его? Вот вылетело из головы!

– Глебов? – с замирающим сердцем подсказала Лиза.

– Да-да, – подхватила графиня. – Этот проклятый Глебов. И надо же было Алексею сесть с ним за игральный стол!

– Я не помню подробностей… Кажется, Глебов чем-то оскорбил Алексея, и тот вызвал его на дуэль?

– Все верно. Глебов проиграл Алексею значительную сумму и назвал его аферистом. Правда, не в глаза, но тот все равно услышал. Результат – дуэль со смертельным исходом.

– И приказ императора жениться на невесте убитого.

Марья Семеновна успокаивающе погладила Лизу по руке.

– Давайте сменим тему, милочка, этот разговор слишком волнует вас. Боже мой, да вы вся дрожите! – испуганно воскликнула она, внимательнее посмотрев на молодую женщину. – И зачем я только об этом заговорила?

– Нет-нет, ничего, – пробормотала Лиза. – Я… просто неважно себя чувствую сегодня.

Каким-то чудом ей удалось справиться с волнением, и теперь она ощущала, как в ней поднимается волна холодной ненависти к мужу. Так вот, оказывается, как все было на самом деле! А она-то думала, что он женился на ней если не по любви, то, по крайней мере, по сердечному влечению. Наивная дурочка! Но он-то хорош… ревнивый супруг! Да как он посмел обвинить ее в потере невинности, когда женился на ней по чистому расчету?! Будь у нее до свадьбы хоть десять любовников, это ничего бы не изменило. «Я не собираюсь объявлять наш брак несостоявшимся…» Да куда уж! На Кавказ-то, под черкесские пули, небось неохота ехать! «И у меня есть на это свои причины, которые тебе совсем необязательно знать…» Отчего же необязательно? Разве не вы, господин Тверской, утверждали, что у мужа и жены не должно быть друг от друга тайн? Лицемер! Низкий, коварный, лживый лицемер!

Совладав со своими чувствами, Лиза посмотрела на тетушку с милой улыбкой.

– Мари, дорогая моя, послушайте меня… – она на мгновение опустила ресницы. – Я тут немного подумала и вот что решила. Хватит мне страдать от невнимательного отношения мужа. Пора…

– …начать выезжать в свет и обзавестись толпой галантных поклонников, – закончила за нее графиня. – Вы правильно решили, дитя мое. Я и сама хотела поговорить с вами об этом, но все ждала, пока вы освоитесь на новом месте и будете готовы. Но, раз вы уже все обдумали, то… – она подмигнула молодой женщине и лукаво рассмеялась. – То и не будем с этим тянуть. Сейчас, когда в Петербурге осталось так мало общества, это будет гораздо проще для вас. И для начала… Для начала мы с вами отправимся в театр. А потом я устрою у себя раут в вашу честь и представлю вас обществу.

– Спасибо, Мари, – благодарно улыбнулась Лиза. – Тогда я прямо сейчас велю горничным готовить наряды.

– Прекрасно, ma chere. Зовите вашу служанку. Но сначала, – Марья Семеновна заговорщицки улыбнулась племяннице, – велите принести нам шампанского. Выпьем за успех нашего начинания и… несокрушимую женскую солидарность.


На другой день завсегдатаи Александринского театра были весьма заинтригованы, увидев в ложе бенуара очаровательную смуглянку в белом атласном платье и элегантном алом веночке а‑ля Тальони. На груди незнакомки красовались великолепные бриллианты. Она обмахивалась веером из красных испанских кружев. Прекрасные темные глаза женщины заинтересованно и чуть-чуть насмешливо осматривали залу, на хорошеньких пухлых губах играла едва уловимая усмешка.

Рядом с красавицей сидела графиня Полтева, улыбаясь загадочной улыбкой и приветливо кивая знакомым молодым людям. Один из них, поощренный этим доброжелательным кивком, нерешительно приблизился к ложе. За ним последовал второй, третий… В конце первого акта в ложе графини находилось трое молодых мужчин. В антракте их число удвоилось. Когда же опера закончилась, хорошенькую княгиню Тверскую и ее тетушку провожала целая толпа предупредительных кавалеров. И все они были приглашены на завтрашний раут в особняк графини Полтевой.

Через пять дней Лиза отправилась на свой первый столичный бал. Переступая порог огромной сияющей залы, она не чувствовала ни малейшего трепета или страха, только приятное волнение, окрашивающее ее щеки нежным румянцем. И эта, на первый взгляд, странная уверенность в своем успехе имела вполне определенные причины: ведь ее бальная карточка была уже наполовину заполнена.

К концу первой недели после Лизиного дебюта взыскательное столичное общество единогласно признало, что юная мадам Тверская чрезвычайно мила, приятна в общении, и ее манеры вполне соответствуют bon genre (хорошему тону). А один молодой франт, только что вернувшийся из Парижа, во всеуслышание заявил, что она похожа на настоящую светскую львицу – новый женский образ, пришедший на смену образу томной романтической красавицы и весьма почитаемый в нынешнем французском свете.


Он ехал на лошади через бесконечный темный лес. Высокие деревья зловеще смыкались над головой. Мохнатые ели тянули к нему широкие ветви, словно пытались схватить, и от этого его лошадь испуганно шарахалась то в одну сторону, то в другую. Он придержал повод. Лошадь остановилась, и он с беспокойством огляделся, стараясь найти хоть какой-то просвет в сплошной стене деревьев.

Внезапно рядом раздался пронзительный женский крик. Он сразу узнал этот голос, и его бросило в холод. Это кричала Лиза. Ее голос, наполненный болью и ужасом, звучал совсем близко, но Алексей ее не видел, и поэтому не мог прийти на помощь.

Крик повторился, и Алексей наугад направил лошадь в его сторону. Они врезались в густую чащу деревьев, и противные ветви облепили их со всех сторон. Алексей потянулся к сабле, надеясь прорубить дорогу, но вместо стальной рукояти его ладонь коснулась другой человеческой ладони. Он повернул голову. И увидел прямо перед собой злобно оскалившееся лицо Глебова. От ужаса и изумления Алексей застыл на месте. А Глебов вдруг торжествующе посмотрел на него и медленно, отчетливо произнес:

«Я всегда жестоко мщу своим врагам. Даже если для этого приходится встать из могилы».

В отчаянном усилии вскинув руку, Алексей изо всех сил обрушил сжатый кулак на голову противника. Раздался хруст, затем недовольное ворчание… И Алексей проснулся.

– Тьфу ты, господи! – пробормотал он, проводя ладонью по взмокшему лицу. – И приснится же этакая дрянь!

Рядом снова послышалось недовольное ворчание. Повернув голову, Алексей увидел на соседней подушке лицо Анастасии. Пробормотав во сне что-то неразборчивое, она перевернулась на другой бок и снова мирно засопела. Тогда Алексей осторожно откинул одеяло и встал с кровати.

Августовское утро было великолепным. Над гладью Финского залива стелился серебристый туман. Из его дымки выступали верхушки кустарника, живописно разбросанного вдоль пологого берега. Огромный газон перед коттеджем переливался радужными капельками росы. Посмотрев на высокие стрельчатые окна спальни (дача была выстроена в новомодном готическом стиле), Алексей представил себя средневековым рыцарем из замка. «Хорош рыцарь, – внезапно мелькнуло у него в голове. – Не сумел защитить свою даму от злодея».

И сразу очарование чудесного утра исчезло. На смену романтическим мечтаниям пришли привычные невеселые мысли. О Лизе, об их размолвке, о неизвестных злоумышленниках, которых он, к своему огромному стыду, так и не сумел наказать. И об этом странном, зловещем сне.

Прошел целый месяц с того дня, как он оставил жену на попеченье тетушки и уехал в Петергоф. Скоро двор – а вместе с ним и кавалергардский полк – вернется в город. А он так и не научился думать о Лизе спокойно, как о чужом человеке. Воспоминание о ее предательстве до сих пор причиняло ему мучительную боль. Мысль о том, что у них уже никогда не будет прежних теплых и доверительных отношений, была невыносима. Вдобавок ко всем этим терзаниям примешивались непонятные угрызения совести. Будто это не Лиза была перед ним виновата, а он перед ней.