— Давай уедем отсюда. Я не хочу больше видеть это место: этот ветер, завывающий под стенами, и сознание того, что здесь было сделано, вызывает у меня отвращение!

— А если мы уедем, что тогда? Мы оставим их продолжать свое гнусное дело? Как уехать, зная, что они заманивают корабли на скалы, чтобы они разбились? Я намерен прекратить это! То, что он делает, — преступление против человечности!

— У отца много власти в здешних краях. Я не знаю ни одного человека, который бы не дрожал перед ним. Допустим, ты сообщишь о нем. Ты не сможешь его остановить. Он найдет возможность уклониться от правосудия!

Фенн посмотрел сквозь меня невидящим взглядом и сказал:

— Есть только один путь быть уверенным в том, что он никогда больше не сделает этого: убить его!

— Но ты же мирный человек!

— Это тоже способ принести мир! Иногда бывает необходимо устранить того, кто разъедает общество, в котором мы живем. Нам приходилось убивать испанцев, когда мы защищали Англию, и я не чувствую угрызений совести по этому поводу! Мы спасали страну от жестокого врага, мы гнали прочь корабли, на которых плыли захватчики и орудия пыток! Я готов сражаться снова и снова, я убью любого испанца, который попытается высадиться на английской земле! Это же совсем другое: корабль с грузом, торговый корабль. Тот, кто подстраивает его крушение, хочет заполучить груз, поэтому он заманивает корабль на скалы! Он посылает на смерть тысячи мужчин и женщин только потому, что должен быть уверен, что никто не выжил и не расскажет о злодействе там, где смогут принять меры. Нет, я сказал, — есть только один путь!

Я со страхом смотрела на него. В его глазах была ненависть — так необычно для него.

— Я намерен убить твоего отца!

— Нет, Фенн! — закричала я и обвила его руками. Он отвел мои руки, затем печально посмотрел на меня:

— Это всегда будет стоять между нами. Он убил моего отца: я никогда не смогу ни забыть, ни простить это! И я убью твоего отца: ты тоже никогда этого не забудешь!

Он посмотрел на отцовскую могилу, затем повернулся и пошел прочь, оставив меня одну. Я побежала за ним: надо было остановить его. Я знала, что он действительно сделает то, что сказал. Он идеализировал своего отца, особенно после его смерти, отказывался поверить, что он действительно мертв, и продолжал мечтать о его возвращении. А мой отец виновен в смерти отца Фенна это так же верно, как если бы он проткнул его саблей и оставил умирать.

Ветер донес до меня голоса.

— Хозяин уплыл, — произнес один из них. Я увидела во дворе Морской башни несколько человек из тех, что работают на отца.

— Он у «Зубов дьявола», — сказал Джек Эмс, темноволосый человек с потертым лицом.

— Зачем ему туда? — воскликнул Фенн. — Кораблекрушения ведь не было? Насколько я знаю, в последние два месяца не было ни одного бедствия.

— Он поплыл туда, господин!

Фенн схватил слугу за горло. Я и не знала, что он способен прийти в такую ярость. Это было вызвано гневом за отца: Фенн не мог забыть, что если бы не этот слуга, его отец был бы жив.

— Отвечай, где он. Я узнаю, — сказал Фенн, — или тебе будет хуже!

Тут я увидела, что Фенн обладает такой же силой, как и мой отец. Я думала, Фенн мягкий, и таким он и был бы — мягким и нежным; но он был идеалистом так же, как его покойный отец, и сейчас был полон праведного гнева.

— Он уплыл. В затонувших кораблях всегда остается груз, мы временами достаем его!

— Я поплыву туда! — заявил Фенн. — Я схвачу его за преступным занятием!

Я пришла в ужас. Я представила своего отца там, среди «Зубов дьявола», где волны беснуются под завывающим ветром. И Фенн там… среди врагов!

Я хотела закричать: «Не делай этого! Джек Эмс — твой враг, все эти люди твои враги. Они уничтожат тебя, потому что ты среди них — как ангел-мститель. Ты пытаешься разрушить все их дело. Не надо, Фенн!»

Но я бы умоляла впустую. Фенн намеревался схватиться с моим отцом, обвинить его в смерти своего отца, и я знала, что он намерен убить своего врага. Он не примет трусливый выход — уехать со мной и поселиться далеко от замка Пейлинг. И он был прав, потому что мы оба не смогли бы это сделать. Я тоже понимала, что когда завоет ветер и разразится шторм, мы будем думать о моряках, которые в опасности у «Зубов дьявола»; крики тонущих людей будут преследовать нас годами.

Если он поплывет туда, я поеду с ним. Я прыгнула в лодку.

— Нет, Тамсин! — закричал Фенн.

— Если ты едешь, я отправляюсь с тобой! Фенн смотрел на меня, и его боязнь за меня пересиливала гнев на моего отца.

— Мой отец — убийца! Он виновен в гибели тысяч людей. — Я подумала о маме: отец не убил ее, но потворствовал убийству и женился на убийце. Но Фенн не должен страдать от угрызений совести за убийство, я должна спасти его от этого. — Но, Фенн, умоляю тебя, не бери на душу убийство!

Его лицо застыло:

— Он убил моего отца!

— Я знаю, знаю. Но ты не должен убивать его: если ты сделаешь это, воспоминание будет преследовать нас всю жизнь! Фенн, мы нашли друг друга, давай подумаем об этом.

Но я видела, что он вспоминает своего отца, которого любил, — доброго Фенимора Лэндора, никогда никому не причинявшего зла, идеалиста, мечтавшего о том, как сделать процветающей свою страну.

Мы достигли «Зубов дьявола». Как зловеще они выглядели посреди волн моря, угрожающе закручивающихся вокруг них! Деревянный сундук с железным замком попал на скалы, и мой отец пытался его вытащить.

— Колум Касвеллин! — закричал Фенн. — Ты убил моего отца, и я намерен убить тебя!

Отец резко повернулся, чтобы взглянуть на Фенна, и, как только он это сделал, лодка опасно закружилась. Он в изумлении смотрел на нас несколько секунд, потом прокричал:

— Дураки! Возвращайтесь, здесь опасно! Что вы знаете об этих скалах?

— Я знаю вот что! Ты заманил на них и погубил моего отца!

— Убирайся, дурень! Не встревай в мои дела! Фенн поднялся, и я в испуге закричала:

— Фенн, будь осторожен!

Я услышала иронический смех отца:

— Да, будь осторожен! Убирайся, ты… торговец! Ты не понимаешь этих дел! Здесь слишком опасно для тебя!

В этот момент лодка отца внезапно наклонилась, его бросило вперед, лодка перевернулась, и он оказался в воде. Я услышала, как он закричал, взмахнул руками и погрузился в воду. Через несколько секунд показался снова.

— Я достану его! — крикнул Фенн.

— Это очень опасно, — сказала я, но Фенн уже выпрыгнул из лодки и поплыл к тому месту, где находился отец.

— Убирайся! — прокричал отец. — Я пропал: «Зубы дьявола» поймали меня, мне не выбраться.

Фенн не обращал внимания на его крики. Прошло несколько минут, я в ужасе наблюдала. Вода окрасилась красным, и я подумала: «Они оба пропадут!»

— Фенн! — закричала я. — Ты зря это затеял! Ты ничего не сможешь сделать!

Но он не слушал меня. Казалось, прошло очень много времени, пока я помогла ему втащить в лодку изуродованное тело отца.

***

Он лежал на кровати — мой дерзкий жестокий отец. Доктор уже осмотрел его: обе ноги были искалечены. Он гордился тем, что знает «Зубы дьявола» лучше всех, но они, в конце концов, поймали и его. Хорошо известно, что водовороты в скалах опасны, и, когда он упал в море, его сразу же затянуло под воду. Хотя он и был прекрасным пловцом, но ничего не мог сделать, потому что упал между двумя скалами, известными под именем «Клыки», самыми опасными из всех.

И Фенн спас ему жизнь, этим я очень гордилась. Фенн собирался убить отца, но, когда тот оказался беспомощен, и все, что Фенну оставалось делать, — это предоставить отца его судьбе, он рисковал собственной жизнью ради спасения того, у кого еще недавно угрожал отнять жизнь!

Итак, Фенн принес домой изуродованное тело отца, и не нужен был врач, чтобы сказать, что отец никогда больше не будет ходить. Мелани была дома спокойная и расторопная. Дорогая добрая Мелани, у всех были причины быть благодарной ей за то, что она принадлежала к нашей семье, — тогда, и еще больше в последующие годы!

Итак, мой отец остался жив, но он был уже не тем человеком, что раньше. Как это возможно? Он никогда больше не будет ходить? Это — возмездие! «Зубы дьявола», которые он так много раз использовал как смертоносное оружие, обернулись против него! И наказание, которое он должен вынести, будет страшнее смерти, ведь он — не тот человек, который может перенести бездействие!

Когда врач ушел, Фенн пришел ко мне. Мы не разговаривали, а только смотрели друг на друга, потом он обнял меня, и я поняла, что мы больше никогда не расстанемся.

На следующие утро мы нашли на берегу плащ мачехи. Он лежал на том самом месте, где моя мать в свое время нашла ее. Ничего, кроме плаща, там не было, и все сделали вывод, что она ушла в море.

В замке было много разговоров. Слуги собирались вместе и шептались: «Хозяина покарало провидение. Больше он никогда не будет шествовать по замку. И хозяйка ушла тем же путем, каким пришла». Они всегда знали, что она ведьма.

Фенн хотел, чтобы я пожила у бабушки, пока мы не поженились, но я сказала, что должна остаться в замке. Я должна быть с Мелани, которая теперь была беременна, но взяла на себя заботу о моем отце. Мачеха ушла, отец — калека, это — проклятый дом, но опасности больше не было.

Сенара с полубезумными глазами пришла ко мне.

— Все так быстро изменилось! — сказала она. — В конце концов ты все же получила своего Фенна? Кто бы мог в это поверить? Теперь он знает, какой был дурак, когда думал, что ты могла спокойно наблюдать за делами своего отца. И ты видишь, какой он благородный: он приходит убить, но затем спасает! Теперь вы можете со спокойной совестью и бьющимися в унисон сердцами жить счастливо.